Артем Тихомиров - Женщина в тени
Инга поднесла платок к опухшему глазу, вокруг которого все посинело, и промокнула сукровицу, вытекающую из слезничка. Губы, скулы, глаз, все болело. От обезболивающих таблеток Инга чувствовала себя как сомнамбула. Голос Иды доносился до нее будто сквозь толщу воды. Нос заложило.
Никогда еще Инга не чувствовала себя так плохо. Тупая боль, загнанная вглубь тела, грызла ее исподтишка. Она еще возьмет свое. Сидеть было трудно. Инга не хотела даже думать о том, что случилось.
– Невероятно! Этот подонок совершенно… – Ида не в состоянии была подобрать подходящее слово. Спустя мгновенье она просто начала поливать его грязью, методично, привлекая весь свой багаж сквернословия.
«Этого мало, – подумала Инга, глядя в пустоту, – мало».
– Слышишь? – Ида прикоснулась к ее руке.
– Да.
– Поедем ко мне. Будешь жить у меня, пока все это не кончится, – сказала девушка. – Места хватит. Ленька возражать не будет, а возразит, я ему устрою.
– Не надо…
– Почему?
– Соколов найдет, где ты живешь. Тогда он нас всех… – Инга поглядела на подругу здоровым глазом.
– Обрыбится! Не найдет!
– Да и потом – что толку? Мне не собрать деньги, плюс счетчик. Работать в таком виде не смогу. Надо бежать. Домой поеду.
– Никуда ты не поедешь! – сказала Ида. – А насчет денег придумаем что-нибудь. Я достану.
– Где?
– Неважно. Не грузись этим. Можно будет, в крайнем случае, подключить начальство.
– Да я же думала об этом, – сказала Инга. – Но как я потом буду эту сумму отрабатывать? Подумай!
– Вместе отработаем, займем, не имеет значения – главное, отвязаться от этого ублюдка. А поехать со мной ты все равно поедешь, я тебя здесь не оставлю, и точка. Это не обсуждается. Сейчас соберем твои вещички – и в путь-дорогу. Хорошо еще, ничего они не забрали у тебя. Удивительно.
Ида встала и принялась кому-то звонить.
– Слушай, а может, лучше к врачу?
Инга замотала головой. Подруга подошла к ней и села на корточки.
– Ну не по поводу лица. Синяк он и есть синяк. Меня сколько раз били – все нипочем. Я же про другое. Инночка, дело серьезное. Тебя же изнасиловали эти животные. Можно взять справку, потом…
– Никакой уголовки, – сказала Инга, дрожа. – Соколов мне сразу кишки выпустит.
– Ладно, без заявления. Но вдруг у тебя там что-то не в порядке? Не веди себя как школьница. Ты говоришь, что тебе очень больно, это могут быть сильные повреждения.
– Кровь не идет. Пусть так…
– Ну ты и дура, извини, конечно, – сказала Ида, отходя в сторону окна.
– Я не пойду ни к врачам, ни к ментам, – ответила Инга, расставляя слова. – И не доставай меня с этим.
– Как хочешь. Но от меня ты не отделаешься. Тебе вместе будет скрипеть мозгами, как выбраться из этой кучи дерьма. – Ида связалась со своим парнем и стала объяснять ему, что он должен сделать. Ее тон не допускал возражений. Ида вернулась к дивану села, потерла лицо. – В общем, так, Ленька приедет через часа-полтора, как только будет свободен. А пока нам нужно собрать твои шмотки и все, что нужно.
Инга кивнула. Ей не хотелось ни о чем думать. Ее одолевало желание уснуть и отключиться от всего, что вокруг, и от себя самой в том числе.
– А ведь этот ублюдок нарочно сказал им, чтобы они разукрасили тебя, – вздохнула Ида. – В таком виде ты к шесту не выйдешь… Я бы сама перерезала ему глотку, вот собственноручно…
– Ничего ты не сделаешь. Он сильнее, – сказала Инга. – Эти всегда сильнее.
Ида посмотрела на нее, помолчала, а потом пошла на кухню.
– Я сделаю крепкого чая.
Инга не ответила, глядя невидящим здоровым глазом на прямоугольник окна, расплывчатый по краям. Это оцепенение сохраняло ее от очередного истерического взрыва.
Ида сорвалась с места, как только Инга позвонила. Расчет был верным. Больше никому она свой крик о помощи адресовать не могла.
Очнувшись от обморока, длившегося никак не меньше получаса, Инга обнаружила, что лежит на полу рядом со шкафом. Все перевернуто. Вещи раскиданы по сторонам. Испугавшись, Инга все-таки припомнила, что этот разгром учинила сама. Разыскивала деньги и драгоценности. И те, и другие были на месте. В состоянии, близком к помешательству, Инга сорвала с себя окровавленную одежду и побежала к входной двери. Оказалась, та не заперта. Сдерживая вопль, Инга закрылась на все замки и даже придвинула тумбочку с обувью, отведя ей роль баррикады.
В ванной она обнаружила, что все покрыта синяками и ссадинами. Кости целы, но голый торс представлял собой жуткое зрелище. О последствия изнасилования и говорить не стоило – Ингу словно пытались разорвать пополам. Крови было много поначалу, но потом кровотечение прекратилось. Оставалась боль. С нею можно было бороться одним способом – наглотаться таблеток. К счастью, их запас нашелся в коробке, что стояла на кухне. Приняв душ, Инга испытала временное облегчение. Удары по лицу привели к тому, что левая его часть распухла, глаз заплыл, губы стали словно помятые сливы. Инга почувствовала себя отбивной.
С большим трудом успокоившись для элементарного разговора по телефону, она позвонила Иде. Та была в шоке. Еще большое потрясение подруга испытала, увидев реальные последствия преподанного Соколовым «урока».
Теперь Ида решительным образом взяла командование на себя. Инга была рада. Физическое и психическое состояние не позволяло ей принимать решения. Апатия – только это она чувствовала сейчас. Все планы рухнули, все надежды и расчеты потеряли смысл. Соколов не отпустит ее и не успокоится, пока не сведет в могилу. С другой стороны, даже Ида ничего не сумеет сделать. Против них ополчилась какая-то почти нечеловеческая сила, которую невозможно остановить, если она идет к своей цели. Выхода два, и они просты. Покориться судьбе или бежать. Первый выход – путь к смерти, второй дает шанс на спасение. Бежать к родителям в глухомань и спрятаться там, поставив крест на будущем в большом городе. Но именно этот город принес Инге столько страданий. Пожалуй, подумала она, он не стоит моих слез.
«Завтра же, как только приду в себя, уезжаю!» Потом Инга вспомнила о своем лице. Нет, завтра не получится, придется ждать, чтобы спал хотя бы отек.
Ида вышла из кухни, о чем-то говоря.
– Ты меня слышишь?
Инга помотала головой.
– Я сказала, что мы вполне можем обратиться с заявлением…
– Нет! Перестань мне это предлагать! – Инга встала с дивана, взялась за сигарету. – Не хочу, чтобы кто-то копался в моих проблемах. Да и что можно доказать? Я не видела их, ни одного. Записи разговора между мной и Соколовым нет. Он двадцать раз отопрется, наймет кучу адвокатов и выиграет дело. Потом меня найдут в канаве, с перерезанным горлом. Концы в воду. Он со мной играет. Издевается словно подросток над котенком, знающий, что останется безнаказанным. Я этот котенок. И Соколову нравится.
