Терри Брукс - Бегущая с демоном
Старина Боб внимательно изучил его. Джуниору особенно доверять не приходилось.
— Это так, Джуниор? Не думаю, что компания разрешит такое, после всего случившегося.
— Разрешат, это точно, — встрял Дерри Хоув.
Он был высоким, угловатым человеком со взъерошенными волосами и взглядом исподлобья, отчего люди предпочитали держаться от него подальше. Немного странный тип — а два срока во Вьетнаме только усугубили это. С тех пор, как Дерри вернулся, он потерял жену, его многократно арестовывали за езду в пьяном виде, а его фабричная карточка пестрела таким количеством записей, что казалось, будто кто-то разлил над ней чернила. Старина Боб вообще не мог понять, почему его еще не уволили. Он был психованный, постоянно ошибался, и все, кто знал его получше, были уверены: в любой работе он только и делает, что сушит весла. Его единственным приятелем был Джуниор Элуэй, тоже сомнительная личность. Ему было позволено держаться этой группы лишь потому, что он был сыном сестры Мела Райордена.
— Что ты имеешь в виду? — быстро спросил Эл Гарсиа.
— Имею в виду, они разрешат это, потому что планируют возобновить выпуск четырнадцатидюймовки после уик-энда, примерно во вторник, то есть после четвертого. Я узнал это от друга, который активно участвует в движении, — У Хоува запульсировала жилка на виске, губы сжались. — Они хотят разрушить профсоюз, а это — лучший шанс. Пусть, мол, компания, работает без нас.
— Как я устал от этого, — вздохнул Эл.
— Скоро еще больше устанем. Подумай, Эл. Что им терять?
— Никто из профсоюза не позволит им это сделать, — заявил Пенрод Уильямсон, глядя на Хоува. — Дурацкий разговор.
— А ты не думаешь, что сейчас полно мужиков с женами и детьми, которых нужно кормить — и это важнее любой забастовки? — проворчал Хоув. Он пригладил торчащие волосы. — Ты же не обращаешь на это внимания, Пенни. С конторскими покончено, а с нами — и подавно! Думаешь, национальная гвардия нас поддержит? Фиг! Компания собирается расправиться с профсоюзом, а мы тут сидим и позволяем им сделать такое!
— Ну хорошо, а что еще мы можем сделать, Дерри? — задал вопрос Мел Райорден, крупным телом откидываясь на спинку стула. — Мы бастовали, устраивали пикеты, и это все, что позволяется законом. А национальная гвардия делает то, что может. Нам просто нужно быть терпеливыми. Рано или поздно все встанет на свои места.
— Как же это произойдет, Мел? — нажимал Хоув, покраснев от гнева. — Как, черт возьми, это произойдет? Разве идут переговоры? Я уверен, что нет! Бастовать и пикетировать хорошо, отлично, но нам это ничего не дает. Эти люди заказывают музыку, и они никуда не денутся. А вот за нас я не дам и ломаного гроша. Если думаешь, что все рассосется, — значит, ты просто набитый дурак!
— Он в точку попал, — согласился Джуниор Элуэй, склонившись над кофе и серьезно кивая, при этом его длинные светлые волосы падали на лицо. Старина Боб прикусил язык: Джуниор всегда считает, что Дерри Хоув попал в точку.
— Да, черт возьми! — Дерри обернулся, и его худое лицо выдвинулось вперед, подчиняя внимание всего стола. — Вы думаете, мы выиграем, сидя и наблюдая, как все друг друга с дерьмом мешают? Вот и нет! И никто нам не поможет. Нужно самим разбираться, и поживее. Нанести удар прежде, чем они нас опередят. Мы должны залезть к ним в карман, как они залезли в наш!
— О чем ты говоришь? — нахмурился Пенни Уильямсон. Он видел в Дерри Хоуве еще меньше проку, чем остальные, и однажды выгнал того со смены.
Хоув уставился на него.
— Подумайте об этом, мистер Пенрод Уильямсон. Вы же тоже были во Вьетнаме. Убить их раньше, чем они тебя, только так и можно выжить. Так мы поступали на войне.
— Здесь не война, — возразил Пенни, направив палец на Хоува. — И Вьетнам здесь совершенно ни при чем. О чем ты вообще говоришь, парень? По-твоему, мы должны двинуться на завод и взорвать остатки недругов? Хочешь подстрелить кого-нибудь?
Дерри Хоув грохнул кулаком по столу.
— Если только это и поможет, то да, черт побери!
Внезапно наступила тишина. Несколько голов повернулось в их сторону. Хоув прямо трясся от гнева; он скорчился на стуле, боясь обернуться. Эл Гарсиа вытер разлитый кофе салфеткой и покачал головой. Мел Райорден сверил часы.
Пенни Уильямсон сложил руки на широкой груди, разглядывая Дерри с таким видом, с каким стал бы смотреть на почтового служащего в платье, меховом манто и маске гориллы.
— Лучше бы тебе последить за своими выражениями!
— Дерри просто расстроен, — проговорил сидящий рядом человек. Старина Боб никогда прежде не видел говорившего. У него были голубые глаза, до того бледные, что казались выцветшими. — Он работает на конвейере, а компания даже не знает, жив ли он еще. Можете представить, каково ему. Не стоит ссориться. Мы все здесь друзья.
— Да, Дерри не имел в виду ничего плохого, — согласился Джуниор Элуэй.
Старина Боб все еще смотрел на человека, сидящего рядом с Хоувом, пытаясь узнать его. Приятные черты лица казались ему столь же знакомыми, как и его собственные, но имя почему-то не вспоминалось. Оно буквально вертелось на языке, но не всплывало в памяти. И еще было никак не вспомнить, чем этот субъект занимается. Разумеется, он заводской. Слишком молод, чтобы уйти на пенсию, так что должен быть одним из забастовщиков. Но откуда он его знает? Другие тоже, казалось, знали его, так почему он не может вспомнить?
Он перевел взгляд на Майклсона, высокого, худого, невозмутимого монтажника, вышедшего на пенсию одновременно с ним. Старина Боб знал Майка всю жизнь и понял, что тот пытается дать Дерри Хоуву шанс остыть немного.
— Ну что ж, я думаю, нам нужно более явное присутствие национального руководства, — сказал он. — Дерри прав насчет этого. — Он сложил крупные руки на столе перед собой и посмотрел на ладони. — Думаю, нам нужны люди губернатора — может, сенатор или два для вмешательства, чтобы мы снова вернулись за стол переговоров.
— Опять болтовня? — скривился Дерри Хоув.
— Болтовня нам лучше всего помогает, — подсказал Старина Боб, взглянув на него.
— Да? Ну что же, в твое время все было иначе, Боб Фримарк. А сейчас у нас не осталось местных владельцев, людей, чьи корни здесь, тех, чьи семьи жили среди нас. Теперь у нас есть горстка нью-йоркских кровососов, вытягивающих все денежки из Хоупуэлла, а на нас им наплевать! — Дерри ссутулился и опустил глаза. — Нам надо что-то делать, если хотим выжить. Нельзя просто сидеть, надеясь, что кто-то поможет. Так не пойдет!
— Был один человек где-то на востоке, в одном из крупных городов, по-моему, в Филадельфии, — вступил в разговор сидевший рядом мужчина, в его бесцветных глазах застыла насмешка, рот кривился, будто собственная речь забавляла его. — Его жена умерла, оставив его с пятилетней дочерью, которая была слегка неполноценной. Он держал ее в чулане рядом с гостиной почти три года, пока кто-то не обнаружил это и не вызвал полицию. Когда они допрашивали этого человека, он сказал, что просто пытался защитить девчушку от жестокости мира. — Говоривший слегка склонил голову. — А когда стали спрашивать дочь, почему она не пыталась убежать, та ответила, что боялась бежать и могла лишь ждать, пока ее спасут.
