Джон Соул - Опекун
Сейчас она отчетливо ощущала ее присутствие и машинально повернулась, чтобы бежать по тропе вниз, через поле, к безопасности дома, как подсказывал ей инстинкт.
Но она не могла! Пока Джо оставался где-то здесь, рядом!
Одри вновь ускорила шаг, стараясь подавить охватившую ее панику, через каждые несколько секунд громко звала сына, но не слышала ничего в ответ. Затем, превозмогая усталость, она выбежала из леса и помчалась к утесу. И тотчас же, едва разомкнулись ветви деревьев и яркая луна наполнила серебристым светом лежащую внизу долину, ее страх утих. В любую секунду или Джо со Стормом, или Шейка, или сразу все трое появятся на другом ответвлении тропы в сотне футов от нее, а потом они все вместе вернутся домой.
Женщина подошла к самому краю утеса и взглянула на раскинувшуюся внизу долину. В самом дальнем ее конце светились в темноте огни деревушки Сугарлоаф, и повсюду, усеивая дно долины, мерцали огоньки домов, расположенных между Эль-Монте и городом.
Сколько раз в полнолуние приходили они сюда с Тедом?
Сколько раз стояли они здесь рядом...
Она застыла, почувствовав внезапно, что уже не одна.
— Джо? — Имя сына, казалось, на несколько секунд повисло в воздухе, затем растворилось в тишине.
Вдруг она услышала какой-то звук, слабое шуршание за спиной.
Она обернулась, заклиная: чтобы там ни оказалось, пусть это будет что-то знакомое.
Почти невидимый из-за теней, отбрасываемых на тропу деревьями, к ней подкрадывался неясный темный силуэт.
Одри задохнулась от ужаса, не сознавая до конца, что именно представляет из себя эта странная тень, но мгновенно почувствовав исходящую от нее опасность.
Она отступила назад, непроизвольно увеличивая расстояние между собой и этим нечто.
И вдруг оно прыгнуло, вылетев из темноты прямо на нее. Опасность становилась реальностью.
Крик ужаса застыл в груди у Одри. Она отпрянула, стремительное движение лишило ее равновесия, и с опозданием на долю секунды Одри поняла, что опоры у нее под ногами больше нет.
Мгновение она балансировала, изо всех сил стараясь удержаться на краю обрыва. Крик ужаса наконец вырвался из ее груди, когда она ударилась о безмолвную каменную махину утеса и осознала, что падает вниз.
Крик разнесся в ночи и внезапно оборвался. Наступила тишина: она разбилась о камни двумя сотнями футов ниже.
Глава III
Марианна Карпентер резко села, широко открыла глаза: в голове эхом отозвался отзвук крика. Несколько мгновений она не могла прийти в себя, поскольку сразу узнала разбудивший ее голос.
Одри.
Одри Уилкенсон.
Но это безумие — Одри в Айдахо!
Скорее всего это что-то иное. Какой-то другой звук. Звук полицейской сирены на улице. Крик кота, удивительно похожий на человеческий. Она начала выбираться из постели и лишь тогда осознала, что лежащий рядом с ней Алан, судя по дыханию, спит. Простыня, которой они укрывались, сползла вниз, до пояса раскрытый, он обнимал одной рукой подушку.
Почему он не проснулся тоже?
Марианна тихо выскользнула из постели, натянула халат и вышла из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой, испугавшись, что даже щелканье замка может разбудить мужа.
Она прошла в гостиную, не включая нигде света, и бросилась на диван.
Ей не нужно было разрешать Алану оставаться.
Ей следовало просто отправить его домой, когда дети пошли вечером спать, и не запутывать еще больше и без того сложную ситуацию, позволив ему соблазнить ее.
Иного слова для его действий и не подберешь — соблазн.
Он помог ей с посудой, затем предложил всем четверым сыграть в игру под названием «Монополия». Она излишне расчувствовалась от его предложения. Сколько же лет прошло с тех пор, когда они вчетвером садились играть в эту игру? Она не могла вспомнить. Но когда Алан предложил, чтобы все было, «как в старые добрые времена», это ее растрогало. А о каких старых добрых временах шла речь?
О тех временах, когда они вчетвером садились перед телевизором, как, впрочем, и все в округе, и не отрывая глаз от экрана делали вид, что комментарии увиденного являются беседой? О Боже, детям понадобилось полчаса, чтобы разыскать набор для игры в «Монополию»! Кого они обманывали?
Тем не менее она пошла у него на поводу и наслаждалась непривычной близостью всех членов семьи, позволив себе забыть, что раньше редко выпадал вечер без телевизора, или без ссоры между Алисон и Логаном по этому поводу, и что теперь, если она позволит Алану вернуться, подобные вечера, несомненно, вновь станут редкостью. На смену им придут другие: обычная занятость, телевизор, заполняющий время между ужином и отходом ко сну, а Алан, вполне вероятно, снова начнет задерживаться на работе.
Задерживаться на работе!
Может быть, именно об этом кричал ее разум. Возможно, это был крик протеста, что она опять позволила опутать себя семейными узами, с которыми, как она думала еще вчера, было покончено навсегда. И вот Алан начал заигрывать с ней около раковины, а когда дети пошли спать, пустил в ход все свое обаяние, чтобы остаться на ночь.
И это возымело действие!
Даже сейчас, сидя в темноте, Марианна ощущала тепло прижавшегося к ней тела, ощущала прикосновения его пальцев...
— Прекрати! — скомандовала она себе. — Немедленно прекрати!
Но раздавшийся в ночи крик был не о ней.
И голос был не ее, это был голос Одри!
Марианна понимала, конечно, что кричала вовсе не подруга. Это был ее собственный крик, и сейчас, спокойно оценивая свои мысли и чувства, она знала: все ее помыслы, даже во сне, предназначались Одри, и все оттого, что самой ей не хватало мужества докопаться до самых глубин своего душевного смятения. Что ей действительно было необходимо, так это поговорить с Одри. И вовсе не утром, когда она, промучившись ночь разложит все по полочкам и придет к выводу, что дела обстоят не так уж плохо, как кажется.
А почему не сейчас? Что ее останавливает?
Приняв решение, Марианна встала с дивана. Зашла на кухню, щелкнула выключателем и посмотрела на часы, висевшие над раковиной. Час тридцать. В Айдахо лишь половина двенадцатого.
Даже если Одри и легла спать, она наверняка еще не заснула.
Марианна взяла телефонный аппарат, по памяти набрала номер. На другом конце провода раздался звонок. На восьмом гудке в трубке что-то щелкнуло, автомат сработал, и она услышала голос Одри.
Записанный на пленку голос, сообщавший, что в настоящее время она не может подойти к телефону и просит оставить информацию. После раздавшегося сигнала, Марианна сбивчиво и взволнованно закричала в трубку:
— Это я, Од. Марианна. Я знаю, это просто глупо... Но у меня какое-то странное предчувствие... много странного происходит... и я захотела поговорить с тобой прямо сейчас. Поэтому и позвонила, а тебя даже и дома-то нет. Глупо, да? Но все равно, мне действительно очень нужно переговорить с тобой. Это о... об Алане и обо мне. Он... черт, ненавижу я эту технику! Перезвони мне утром, ладно?
