Крис Картер - Лазарь
— А ты не забыла, как раньше выглядела его подпись? — Малдер был терпелив, как с больным ребенком. — Смотри: это — копия формы о выдаче служебного оружия, выписанная за день до того, как Джека Уиллиса застрелили.
Скалли, удержав на языке реплику: «Прекрати говорить о нем как о покойнике!» — склонилась над страницей.
Уверенные крупные буквы были ровно, как бравые солдатики, вписаны в строчку бланка. Заглавная «джей» решительно выпятила вперед увесистое брюшко.
А на открытке рядом, под отпечатанным «С днем рождения», было аккуратно написано: «Наилучшие пожелания, Джек». Наискось, мелким неровным почерком, с явным наклоном вправо, с узенькой петелькой в первой букве имени…
Скалли досадливо всплеснула руками:
— Ну сколько можно говорить, Малдер! Это стресс, понятно тебе?
Малдер схватился было за голову, но тут же поправился и с самым внимательным видом закивал. Рот он тщательно закрыл, чтобы не ляпнуть ничего лишнего.
— Мы же знаем, что сильный стресс может оказать такое влияние на поведение человека и его привычки, что непрофессионалу это кажется просто необъяснимым, — Скалли повторяла эту фразу, наверное, уже в пятнадцатый раз. — То, что ты мне показал, ничего не доказывает. Характерологические изменения не могут не отражаться в почерке.
Малдер плотно сжал губы. «Значит, надо найти более весомое доказательство. А где его взять?» Ему казалось, что он более чем наглядно продемонстрировал, что Уиллис — это не Уиллис. Как еще это объяснить?!
А Скалли нарочито неторопливым шагом вышла в коридор — и помчалась разыскивать Джека.
А хмурый мужчина с квадратной физиономией поднялся в общий зал, где стоял стол с табличкой «Специальный агент Джек Уиллис», упал в кресло и принялся перебирать бумаги. Надо полагать, во время рабочего дня надо как-то работать. И возня с делом «влюбленных» вполне подходящее занятие. Главное — не забывать, каким именем надо себя называть, когда звонят по телефону.
— Агент Уиллис слушает…
Короткое сообщение заставило его вскочить и схватить плащ. Уже одетый, он налетел на Скалли («на эту рыжую, которая меня застрелила»).
— Джек, ты куда?
Он напомнил себе, что Джек Уиллис и эта женщина дружили. И вместе были в Мэрилендском банке. («И там она меня застрелила».)
— Хозяин дома, кажется, нашел нашу беглянку. Он опознал ее по фотографии и позвонил.
— По «горячей линии»?
— Да. Вот адрес.
— Джек, можно я тебя спрошу?
— Да?
— Это по делу об убийстве Филипса. Отпечаток пальца, который нашел агент Малдер на телевизоре. Он исчез.
Джек приостановился:
— Ну и что?
— А то, что ты оставался в комнате, где лежал пакет с уликами. И там был только ты один, — Скалли испытующе глядела на друга.
Теперь, когда она все это выговорила и отступать было поздно, она почти успокоилась. Малдер должен ошибаться.
— Ты на что-то намекаешь или мне это показалось, Скалли? Я не знаю ничего ни про какие пропавшие отпечатки. Через считанные минуты я закрою самое громкое дело в моей карьере. Ты едешь со мной или нет?
Многоквартирный дом на северо-западе города Сильвер-Спринг, штат Мэриленд
26 декабря 1994, понедельник
15:20
— Напомни мне, пожалуйста, номер квартиры, — попросил он.
— Двести вторая, — терпеливо повторила Скалли. Джек задавал этот вопрос уже в четвертый раз.
— Ах да.
Лифта в доме не было, но подниматься высоко не пришлось. Двести вторая было на втором этаже. За светло-желтой дверью с крупно выведенным от руки номером слышался смех.
— Как зовут этого типа? — прошептал Уиллис.
— Молтович.
Джек хлопнул себя по карманам, повертел головой в поисках звонка, ничего не нашел и постучал костяшками пальцев.
— Да! Да, уже иду, — закричали из-за двери.
Противный смех этого типа оказался даже приятней, чем он сам — уродливый неопрятный толстяк в яркой гавайской рубахе, наброшенной на черную футболку.
— Мистер Молтович? Я из ФБР. Агент Джек Уиллис. Мы с вами разговаривали по телефону.
— Да, я помню, — буркнул толстяк.
— Вы действительно видели эту леди? — фотография Лулы была у Джека с собой.
— Да. Двести седьмая квартира. Два дня назад.
— А с тех пор?
Толстяк хрюкнул. Уиллис с трудом сдержал желание раскровянить это жирное рыло. Рукояткой по зубам…
— Где это? — уточнила Скалли.
— На этом же этаже. Налево по коридору и за угол.
— Спасибо. Мистер Молтович, вернитесь, пожалуйста, в квартиру и не подходите к окнам. Спасибо за помощь.
Без лишнего слова толстяк захлопнул дверь.
Оба агента зашагали по гулкому коридору.
— Где же наше подкрепление? — досадливо поморщилась Дана. — Ты же сказал, что вызвал их.
Уиллис широко развел руками:
— Конечно! Они должны были приехать десять минут назад.
— Может, они по пожарной лестнице лезут?
Пожарная или не пожарная… Но как раз у выхода на черную лестницу возилась молодая женщина в ярко-красном свитере и джинсах. Большой таз с выстиранным бельем мешал ей открыть двери. Женщина извернулась, локтем нажала на ручку, толкнула дверь бедром, та распахнулась, женщина подняла голову…
Уиллис радостно засмеялся:
— Смотри! Это она!
Женщина отшвырнула таз с бельем и бросилась наутек.
Оба агента ссыпались по узкому колодцу лестницы в подвал, чудом не навернувшись на выщербленных ступеньках, и оказались в подвале.
— Где она? — отчаянно выкрикнул Уиллис, завертевшись на месте. — Куда она делась?
— Я иду в эту сторону.
Холодный голос Скалли подействовал на него, как ледяной душ. Все правильно, ничего страшного не случилось. Лула где-то здесь. Ее нужно просто найти.
Кроме подразделения федеральных сил, этому дому не помешал бы срочный визит ремонтной бригады и пожарной инспекции. Здешняя котельная разрослась, как чертополох, заполонив протекающими трубами все помещение. Скалли двигалась не опуская оружия, медленно, прислушиваясь к любому изменению в разнокалиберном шуме, наполнявшем подвал.
А вот в этом закутке и вовсе кто-то живет: составил из деревянных ящиков шкаф и стол; отмытая одноразовая посуда составлена стопочкой, на трубах висит белье, даже дверь навешена в простенке…
Скалли инстинктивно увернулась, едва ей почудилось приближающееся шевеление воздуха. Тяжелый кусок дерева просвистел совсем близко от ее головы. Преступница разочарованно завопила, а Скалли футбольным приемом врезалась ей плечом в солнечное сплетение и, не останавливаясь, проволокла до ближайшего препятствия, не позволяя выпрямиться и обрести равновесие. И хорошо, что подвернулась ей старая кровать, бог весть как заблудившаяся в этом подвале, а не груда ящиков, потому что выбирать Дане не приходилось. Она с размаху грохнула свою пленницу о первую же относительно плоскую поверхность и, не давая опомниться, вцепилась в волосы, выломала руку и рывком перевернула изворачивающееся тело, надежно припечатав его к матрасу.
