Бренда Джойс - Темный соперник
Брайан встал и, не проронив ни слова, послушно удалился.
Элли выдержала взгляд серых глаз, и на этот раз знала точно – ее собственные глаза широко раскрыты.
– Так, значит, это правда? Ты один из них? Воин, способный преодолевать время, воин, наделенный нечеловеческой силой… защитник человечества?
Рыцарь посмотрел на ее губы, затем взгляд его заскользил ниже, к ее груди, которая благодаря открытому вечернему платью предстала его взору во всей своей соблазнительности.
– Не знаю, – негромко ответил он. Правда, глаза его все так же пылали расплавленным серебром, а в уголках рта играла прежняя снисходительная улыбка.
Но тут на них словно опустилась темная тень. Элли испуганно подняла глаза. Луна исчезла, скрытая черным облаком. Она бросила взгляд на бассейн. Но нет, поверхность воды была по-прежнему залита лунным светом. Впрочем, это не имело значения, потому что к ним, грозя поглотить их, вновь стремительно приближалось нечто огромное, черное и тяжелое.
Элли в недоумении подняла глаза на воина. Только не это! Она слишком слаба, чтобы в очередной раз сражаться с демонами. Пошатываясь, она встала с земли. Ноги ее при этом были как ватные и грозили в любой миг предательски подогнуться в коленках. Вокруг снова воцарился арктический холод.
В сердце Элли вели сражение ярость и страх. Она вопросительно посмотрела на воина. Он ответил на ее взгляд, и она тотчас поняла: сейчас произойдет нечто поистине ужасное.
– Со мной все в порядке, – солгала она. – Кстати, где мой нож?
Воин покачал головой. Выражение его лица было суровым и неприступным.
– Ты не можешь сражаться снова, – твердо произнес он и еще сильнее сжал ее руку. – Держись за меня крепче!
Элли было открыла рот, чтобы возразить – мол, с ней все в порядке, но в следующий миг некая неведомая сила подбросила их вверх, и они пронеслись над лугами, над пасущимися внизу лошадьми, устремляясь куда-то к звездам. Она хотела закричать что было сил, но вместо этого лишь беспомощно хватала ртом воздух. Она испытывала такую страшную боль, словно ее тело рвали на куски, срывали с нее кожу, отдирали от костей мышцы.
Глава 2
Ему никогда не свыкнуться с этой болью.
Прыжки сквозь время были сродни пытке на дыбе – и при этом все равно, первый это прыжок или тысячный. Всякий раз ему казалось, что от боли он вот-вот расплачется, как женщина, и он с трудом подавлял в себе рвущиеся из горла стоны и рыдания. Ощущение было такое, будто с каждой мышцы, с каждого хрящика некий невидимый живодер сладострастно стаскивает кожу, словно чья-то невидимая когтистая лапа пытается вырвать внутренности. Внутри все было охвачено пламенем. И последний взрыв боли, когда тело касается земли, удар, за которым на какое-то время следует тьма.
Он по-прежнему крепко сжимал эту женщину в объятиях. Даже если он их ослабил, то лишь на мгновение, пока совершал прыжок сквозь время. Его способность чувствовать присутствие зла была отточена настолько, что они оба знали: теперь они вне опасности. Зная, что им ничто не грозит, он сосредоточился на восстановлении магических сил, дарованных ему столетия назад древними богами. Ибо боги, озабоченные судьбой человечества, решили создать расу воинов для защиты человеческого рода. Так что он по опыту знал: еще минута, и он полностью восстановит силы.
Но целительница, которую он сжимал в объятиях, была такая хрупкая, такая нежная и теплая! Такая женственная. Это был его первый прыжок вместе с женщиной – тем более с такой красавицей.
И пусть сейчас она все еще без сознания, перед мысленным его взором по-прежнему стояло облако белой энергии, такой чистой и сильной, какой он ни разу не видел. Но что еще хуже, эта женщина была прекрасна! О, это нежное тело, темные, шелковистые волосы, черные глаза, взгляд которых, казалось, проникал в его самые сокровенные мысли. А какие мягкие и полные у нее ягодицы, которые сейчас прижаты к его телу. Неудивительно, что он возбудился.
Впрочем, после каждого такого прыжка ему нестерпимо хотелось женщину. Каждый Магистр был наделен многими способностями, делавшими их подобными богам. И самый главный из этих даров – это способность в любое мгновение забирать себе чужую жизнь – жизнь любого смертного. Решись он забрать сейчас у нее жизненную силу, как это тотчас облегчило бы его физические страдания. А еще это было чертовски приятное дело. Да что там! Оно дарило ни с чем не сравнимое наслаждение!
Он посмотрел на женщину, и ему не надо было объяснять, что наполнявшая ее тело белая энергия способна подарить ему неземное блаженство.
Но нет, он умеет владеть собой. Позволить взять вверх над собой страстям – такое возможно лишь в бою или если воин находится на волосок от смерти. Забрать чью-то жизнь – значит совершить непростительный грех. Юных Магистров нередко подмывало испытать Древних, отведать запретный плод, вкусить блаженство, известное среди воинов как La Puissance.[1] Он свято исполнял обет восемьсот лет и ни за что не посмеет прикоснуться к существу, наделенному даром исцеления.
Ройс зажмурился – желание было нестерпимым, но он не сомневался, что сумеет его побороть. Затем его словно накрыло гигантской волной – это вся его нечеловеческая сила вернулась к нему, проникая под кожу, наполняя каждую клеточку тела. Постепенно дыхание сделалось ровным, и он отважился посмотреть в лицо девушке.
Стоило ему взглянуть на нее, как он в очередной раз был сражен ее красотой. Она была так прекрасна и чиста, что он ощущал рядом с ней присутствие Древних – а еще ей было не занимать храбрости. Подумать только, она, словно воин, пыталась дать отпор демонам! Хотя какой из нее воин? Это же невозможно, хотя бы потому, что она такая маленькая и хрупкая. И тем не менее ей хватило решительности с ножом наброситься на самого Моффата!
Он вздрогнул, представив себе эту картину.
И вот теперь перед ним стоял вопрос: совершил ли Моффат прыжок в будущее, охотясь за ним, или же демон охотился за дочерью Эласед, величайшей из целительниц? Что, если Моффату нужна именно она, и никто иной?
Надо сказать, что Моффат не давал ему покоя вот уже несколько столетий. Стоило Ройсу заявить свои права – будь то на землю, деньги или политическое влияние, как Моффат тотчас занимал противоборствующую сторону. Время от времени воинство Моффата вторгалось в его земли, пытаясь одолеть его воинов, а однажды это сатанинское отродье покусилось даже на ни в чем не повинных жителей деревни! Месть Ройса неизменно бывала быстра и жестока. Однажды он даже взял осадой Собор, в котором Моффат провозгласил себя епископом. В ход шли и пушечные ядра, и тараны, и в конечном счете Ройсу удалось превратить в руины три стены из четырех. Правда, было это много десятилетий назад. Опасаясь, что Ройс не оставит от Собора камня на камне, регент, герцог Олбани, приказал ему снять осаду.
