Роберт Стайн - Клуб ужасов
— Зачем? — спросила она, пытаясь подавить рыдания.
— Хотят задать нам несколько вопросов. Полиция собирает информацию о Шендел.
Талия кивнула. «Надо взять себя в руки», — подумала она.
— Полицейские вызывают наших родителей, — продолжал Сет. — Нас встретят в участке.
«Полицейский участок? Я всего лишь подросток, — думала Талия. — Зачем мне идти туда? Убита моя подруга. — Эти слова резко пронзили ее, словно острое лезвие ножа. — Мне надо идти в полицейский участок… потому что убита моя подруга».
Талия последовала за Сетом через дорогу к многоместному автомобилю. Маура, Руди и Несса уже устроились на заднем сиденье, их лица были бледны и заплаканны. Сет завел двигатель и отъехал от тротуара, следуя за полицейской машиной с включенной мигалкой. Никто не сказал ни слова, пока не въехали на стоянку позади полицейского участка Шейдисайда.
— Все так странно, — произнесла Несса дрожащим голосом. — Шендел, кладбище. Все так похоже на последний рассказ Талии.
— Знаю, — вздрогнув, согласилась Маура. — Все так ужасно.
— Такое страшное совпадение, — пробормотал Руди, — печально качая головой.
Талии было не по себе, она заерзала на сиденье, расстроенная поворотом разговора. Ей уже хотелось сказать, что эту историю для нее написал Сет, но она остановила себя. «Шендел мертва, — подумала девушка, — остальное не имеет никакого значения».
Когда ее друзья стали выходить из машины, Талия почувствовала, как дрожат и слабеют ноги. Полицейский участок был ярко освещен и выглядел по-современному. Талия прикрыла глаза рукой, ожидая, когда они привыкнут к ярким лампам дневного света. Она увидела своих родителей, стоящих вместе с матерью сета и папой Мауры, и тут же разрыдалась.
Через два часа Сет отвез Талию из участка домой, следуя за машиной ее родителей. Мать и отец Талии с родителями Шендел и были страшно потрясены случившимся. Сет вызвался отвезти Талию домой, чтобы поговорить с ней наедине, однако она не смогла вымолвить ни слова.
Приехав, они подождали, пока родители войдут в дом — Сет выключил двигатель и взял подругу за руку.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Я… я думаю, да, слышно.
Она чувствовала себя виноватой за то, что в последние дни отдалила Сета от себя. Весь вечер он был такой отзывчивый, такой спокойный и старался поддержать ее.
— Спасибо за поддержку, — сказала она. — Какой ужасный вечер.
Он кивнул, и из его уст вырвались сдавленные рыдания.
— Ужасно, — пробормотал Сет.
— Было неприятно отвечать на все эти вопросы, — сказала Талия. — Все время преследовала мысль, что полиция хочет обвинить меня в чем-то.
— Я испытывал то же чувство, — признался Сет. — Снова и снова спрашивали одно и то же.
Талия кивнула. Она почувствовала, как холодок пробежал по спине. Офицер все выяснял, есть ли у Шендел враги, не имел ли кто зуб на нее, не угрожал ли кто ей. Талия не вынесла бы этого, не окажись родители рядом. Она заметила, как осторожно детектив задавал вопросы, зная, что ее мать адвокат.
— Жаль, что Маура упомянула тот ужастик, который ты написал для меня, — призналась Талия. — Похоже, именно поэтому они меня так долго допрашивали.
— Ты сказала им, что я его написал? — спросил Сет, отвернувшись и уставившись в ветровое стекло.
— Я хотела, но мне показалось, что будет больше неприятностей, чем заслуживает этот рассказ. Думаешь, следовало сказать об этом?
— Это не имеет никакого значения, — сказал Сет. — Шендел погибла не из-за твоего рассказа. Ее убил не выдуманный персонаж с ножом в руке. Полиция должна понимать это.
«Кто убил ее? — Этот вопрос не давал покоя Талии. — Кто убил ее? Тот, кого Шендел знала? Совершенно незнакомый человек? Кто-то из Клуба Ужасов? Нет!» Она снова заплакала, Сет наклонился и обнял ее.
— Даже не вспоминай тот ужастик, — прошептал он. — Даже не думай о нем. Это нелепое совпадение.
Талия вытерла слезы и кивнула. Сет был такой выдержанный весь вечер, такой добрый. На прощание она поцеловала его и погладила по волнистым волосам.
— Мне пора идти, родители ждут.
— Хорошо, — сказал он.
Но прежде чем Талия успела открыть дверцу, Сет заключил девушку в объятия и прижался губами к ее устам. Сначала его поцелуи успокаивали и казались ей привычными, затем стали более страстными. Она тут же ответила ему взаимностью. Вдруг Сет отстранился, протянул руку и открыл дверцу.
— Позвони мне завтра, — шепнул он.
Испытывая смущение и слабость, Талия вышла из машины, захлопнула дверцу и медленно пересекла лужайку, направляясь к крыльцу. Сет уехал раньше, чем она успела войти в дом. Родители стояли в гостиной и с напряженными выражениями лиц ждали ее. Талия заметила, что мать тоже оплакивала Шендел.
— С тобой все в порядке? — спросил, подходя отец.
— Похоже на то, — неуверенно ответила девушка. Мать ахнула, увидев пропитанные кровью кеды Талии.
— Почему бы тебе не надеть пижаму? — предложила она. — Когда спустишься вниз, я приготовлю горячего шоколада, и мы сможем поговорить.
Талия устало вздохнула.
— Хорошо, — согласилась она.
Тяжело ступая, девушка направилась в свою комнату и сбросила кеды, не дотрагиваясь до них. Подошла к комоду, открыла средний ящик и протянула руку за своей ночной рубашкой. И на том месте, где должна была она лежать, нащупала что-то холодное, острое и мокрое.
— Что? — Талия прищурилась и стала задыхаться, будто весь воздух покинул тело.
Ее грудь поднималась и опускалась, комната накренилась и начала вращаться. Талия не могла оторвать глаз от ящика комода. Она смотрела на нож. На лезвие ножа, покрытое густой липкой кровью.
Глава 10
Два дня Талия никому не говорила о ноже — пока Сет не приехал за ней, чтобы отвезти на похороны Шендел. Она рассказала ему все по пути на заупокойную службу. Сет внимательно выслушал и задумался.
— Но зачем кому-то надо было это делать? — спросил он, останавливаясь на красный свет. — Я имею в виду, какой смысл класть нож в ящик твоего комода?
— Не знаю, — призналась Талия, качая головой. — Не знаю, Сет.
— И что ты с ним сделала? — поинтересовался он.
Талия теребила край своего черного платья:
— Завернула в газету и выбросила на помойку.
Сет взглянул на нее краем глаза:
— Ты заявила в полицию?
— Я собиралась, но мысль, что придется еще раз отвечать на вопросы, стала невыносимой. Тем более мне сейчас нечего сказать.
Она глубоко вздохнула и почти шепотом промолвила:
— Понятия не имею, как этот нож туда попал. Ни малейшего понятия. Одно ясно — кому-то надо, чтобы я выглядела убийцей.
