Крис Картер - Сотворение мира. Файл №416-f
И вдруг ему показалось, что кощунственно ехать на автомобиле там, где Иисус Христос с апостолами ходил пешим. Повинуясь минутному побуждению, Молдер нажал на тормоз, вышел из машины, запер дверцу и двинулся вперед пешком. Словно для него приготовленная, на пути валялась суковатая палка — прекрасный посох. Специальный агент подобрал ее и направился к возвышающейся неподалеку невысокой горе. Солнце клонилось к закату и окрашивало окружающий пейзаж в цвета яркие, горячие и пронзительные. Молдер представлял себе, что идет, чтобы нести своему народу новую мудрость, новую философию, новую мораль…
Он почему-то принял решение не возвращаться сегодня никуда, а провести эту ночь в горах. Конечно, не те сорок дней, которые сатана искушал Христа, но все же… Подъем в гору, вопреки ожиданиям, оказался не таким уж тяжелым.
Когда Молдер одолел примерно половину расстояния до вершины, ему вновь почудился чужой взгляд, буравящий затылок.
Нет, наверное, все же это была галлюцинация. Хотя внизу, ярдах в тридцати, кто-то определенно был. Хищный зверь? Интересно, сохранились ли здесь львы, далекого предка которых некогда победил Самсон, или ничего крупнее кролика не осталось? Но если там сидит хищник, а у Молдера нет никакого оружия?.. Впрочем, импровизированный посох в умелых руках или при отчаянной ситуации может превратиться в весьма грозное оружие. Но самый опасный хищник ходит на двух ногах. Например, местные арабы, говорят, очень недружелюбно относятся ко всему, что движется. Молдер шагнул в сторону, укрылся за валуном, лежащим ярдах в двух от тропки, и затаил дыхание.
Именно двуногий хищник и забирался на вершину горы. Более того, Молдер его знал — это был… Вячеслав Заборин.
Он подождал, когда русский пройдет мимо, и вышел из укрытия, держа посох наперевес.
— Ты следишь за мной от самого города? — спросил Молдер.
Русский вздрогнул от неожиданности, но обернулся медленно, с профессиональной осторожностью.
— Ты? В этой пустыне?
Его удивление было столь естественным, что Мол-дер почти поверил в его искренность. Однако не стоило забывать, в какой конторе служит Заборин. Вячеслав был почему-то в костюме и при галстуке, хотя джинсы и свитер, которые были на нем утром, куда больше подошли бы для восхождения на гору.
— Тогда что ты здесь делаешь? — спросил Мол-дер.
Русский развел руками.
— Выплескиваю тоску. Решил пройти тропами, по которым, возможно, ходил Христос. Я понимаю, это звучит по-детски, глупо, но почему бы не вообразить, что именно на вершине этой горы сатана искушал господа? В конце концов, я на отдыхе, а от этих уфошлюшек и псевдопрофессоров меня уже тошнит. А ты здесь какими судьбами?
Как ни странно, но именно после этого нелепого объяснения Молдер поверил ему окончательно. Во-первых, потому что Вячеслав почти дословно озвучил его собственные мысли, а во-вторых — потому что шпион, скорее всего, изобрел бы более изощренную и правдоподобную легенду.
— Забавно, — сказал Молдер. — Меня посетила почти та же самая безумная идея. Я решил переночевать на вершине горы, а утром вернуться в отель. Моя машина милях в полугорах отсюда.
— Старенький такой «форд» с помятым задним бампером?
— Да.
— Я видел его по дороге, — кивнул Заборин. — А я своего таксиста отпустил — он рванул отсюда, будто за ним черти гонятся. Что ж, как гласит наша пословица: хороший человек — половина ночи.
— Да, вдвоем, пожалуй, веселее, — согласился Молдер, решив, что этот Заборин не самый плохой для компании человек. — Я и костер умею разводить…
Заборин что-то хотел сказать — наверное, что у них на Урале каждый мальчишка сумеет костер развести. Но промолчал.
Какое-то время они шли молча, думая о своем. Идти было хорошо — жара к вечеру спала, объявился ветер — легкий, будто застенчивый. Робко попросил принять в компанию. Посох пригрелся в ладони, опираться на него было удобно и почему-то привычно, будто тело вспомнило прошлые жизни или заговорила кровь далеких предков, среди которых, наверное, были и такие, кто вот так же мерил землю, шагая по бездорожью. Шуршал песок под ногами, а больше тишину не нарушало ни единого звука.
Молдер потерял счет времени — хронометр в голове внезапно дал сбой, и он уже не взялся бы сказать, сколько времени они идут по незнакомой пустыне в чужой стране, — полчаса, час? Солнце зависло над горизонтом и не спешило уходить за край земли. Мысль о времени пришла и ушла, вовсе не вызвав тревоги. По мере того как они поднимались все выше в гору, вокруг стала попадаться какая-то чахлая растительность, ветер принялся насвистывать средь камней. На душе было легко и спокойно, рядом шагал хороший человек, и почему-то казалось, что идут они вдвоем к какой-то цели, что-то — или кто-то? — ждет их впереди, и надо обязательно дойти туда, во что бы то ни стало. И откуда-то пришла уверенность, что идут они правильно, как по компасу, и придут вовремя, в точно назначенный срок.
— А тебе не кажется, что наверх нас будто тянет неведомая сила, противостоять которой мы не можем? — негромко спросил Заборин, и Молдер даже немного растерялся — попутчик будто озвучил его собственные мысли.
— Какая сила? — зачем-то спросил он, хотя уже догадывался, что ответит русский.
— Та, что вечио хочет блага, и вечно творит зло, — продекламировал Заборин, и Молдер понял, что это перефразированные стихи. И даже смутно догадывался, откуда.
С подветренной стороны до них донесся какой-то звук — то ли ветер свистел в расщелине, то ли…
— Ты что-нибудь слышишь?
— Да, — кивнул Заборин. Он тоже настороженно прислушивался. — Кто-то зовет на помощь. По-моему, где-то в той стороне…
Русский, не спрашивая, последует ли за ним американский коллега, сошел с весьма условной тропы, по которой они поднимались, и поспешил на крики. Молдер легко догнал его — в джинсах и кроссовках скакать по камням и предательским осыпям ему было легче, чем облаченному в строгий костюм с галстуком Заборину.
Минут десять поупражнявшись в перемещении по сильно пересеченной местности, они все-таки обнаружили пострадавшего.
Огромный мужчина средних лет в широкополой ковбойской шляпе сидел прямо на земле и прихлебывал из серебряной фляжки, перемежая это занятие зычными криками о помощи. Одна штанина у толстяка была задрана до колена, всему миру на обозрение предоставляя покрасневшую опухоль на лодыжке. От пострадавшего отчетливо пахло дорогим виски.
Заборин мгновенно оценил ситуацию, присел на корточки перед незнакомцем и что-то резко сделал — Молдеру из-за широченной спины пострадавшего не видно было, что именно.
Рев раненого слона огласил окрестности. Специальный агент ФБР едва совладал с непроизвольным желанием втянуть голову в плечи. Русский же невозмутимо похлопал толстяка по плечу:
