Стивен Кинг - Полицейский из библиотеки
— Мне кажется, что я немного волнуюсь в связи с моим дебютом. Я вчера ночью работал допоздна. — Он добродушно улыбнулся, как это всегда делал Сэм Пиблз, и поднял с пола дипломат.
Она стихла, чуточку, но глазами все еще рвалась в бой.
— Это понятно. Мы готовы вас здесь обслужить, и, конечно, нам всегда интересна конструктивная критика налогоплательщиков. — Она сделала особое ударение на слове «конструктивная», чтобы дать ему понять, как он подумал, что в его критике не было ничего конструктивного.
Теперь, когда все закончилось, у него появилось желание, вернее потребность, переделать все его выступление, сделать его мягче, как бы подтянув покрывало на хорошо убранной постели. Это стало частью его натуры как бизнесмена или его защитной реакцией. Странная мысль пришла ему на ум; уж о чем он будет говорить сегодня вечером, так о встрече с Аделией Лортц. Эта встреча расскажет больше о самой сути маленького города, чем все, что он написал, и она внесет нотку, которую редко услышишь в выступлениях в Ротари Клаб по пятницам: несомненно нотку истины.
— Ну, мы пару минут пособачились с вами, — он с трудом узнавал свой голос, и его рука помимо его желания оказалась протянутой к собеседнице. Может быть, я и перешел границы дозволенного. Но у вас не осталось неприятного осадка.
Она коснулась его руки. Это было едва заметное подобие прикосновения. Холодная гладкая плоть. Какая-то неприятная. Что-то вроде рукопожатия с подставкой для зонтика. «Ничего», — сказала она, но глазами она говорила иное.
— Ну тогда… я пошел.
— Да. Помните, на неделю. Сэм. — Она подняла палец с хорошо отполированным ногтем, указав на книги, которые он держал. И улыбнулась. Сэм счел. что эта улыбка вызывает какое-то беспокойство, но он ни за что на свете не мог бы сказать какое. — Мне бы не хотелось посылать за вами полицейского из библиотеки.
— Что вы, — согласился Сэм. — И мне тоже.
— Хорошо, — сказала Аделия Лортц, продолжая улыбаться. — Пусть вам этого и не захочется.
5Сделав несколько шагов, Сэм вновь вспомнил искаженное криком лицо ребенка («Простак Саймон, ребята называют его Простак Саймон, по-моему, это на пользу, а?»), и ему на ум пришла мысль, простая и житейская, и он тотчас же остановился. Если группе подростков дать право выбирать такие плакаты, они с тем же успехом будут поступать соответственно… что стала бы какая-нибудь Ассоциация библиотек, из Айовы, Среднего Запада или всей стране, высылать их?
Сэм Пиблз вспомнил беспомощные руки. прилипшие к стеклянной перегородке, искаженный от крика и страха рот и вдруг понял, что в это трудно поверить. Он понял, что в это невозможно поверить.
А «Пейтон Плейс». А это что? Он полагал, что большинство взрослых, которые когда-либо пользовались библиотекой, забыли эту книгу. Неужели правда, что кто-то из их детей, которым еще ходить в детскую библиотеку, вновь откопали эту старую ветошь?
— В это я тоже не верю.
У него не было желания вынести вторую дозу гнева Аделии Лортц, первой было достаточно, и у него было чувство, что она не показала всего, на что она была способна; но эти мысли так завладели им, что он заставил себя повернуть назад.
Она ушла.
Двери библиотеки были заперты, вертикальная замочная скважина — еще один рот, на этот раз на задумчивом гранитном лице робота.
Сэм постоял минутку, а затем поспешил к обочине тротуара, где стоял его автомобиль.
Глава третья. РЕЧЬ СЭМА
Это была бурная речь.
Он начал с того, что изложил в собственной интерпретации два анекдота из раздела «Как создать непринужденную обстановку в аудитории» «Спутника оратора». Один — о фермере, который пытался сбыть свою продукцию оптом, и другой — о том, как продавали замороженные обеды эскимосам, и использовал третий в середине выступления (который был в сущности неинтересный). Он нашел еще один хороший анекдот в разделе «Как полностью завладеть вниманием аудитории», начал записывать его, но вспомнил Аделию Лортц и «Самые любимые стихотворения американцев». «Вам попадется такое стихотворение, которое ваши слушатели запомнят, даже если не запомнят ничего», — так она сказала, и Сэм нашел хорошее коротенькое стихотворение в разделе «Вдохновение», как она предсказывала.
С высокой трибуны он посмотрел на повернутые к нему лица членов Ротари Клаб я сказал: «Я постарался обосновать вам, почему я живу и работаю в таком маленьком городе, как Джанкшн Сити, и по-моему, в моих обоснованиях есть резон. Если нет, беру всю вину на себя».
Послышался громкий добродушный смех (в воздухе запахло смесью шотландских и пшеничных виски).
Сэм сильно потел, но чувствовал себя довольно хорошо, и он начинал верить, что ему удастся выбраться из этого невредимым. Микрофон завыл только один раз, никто не выходил, никто не бросался едой, и мяукнули всего несколько раз, и то добродушно.
— Мне кажется, что поэт по имени Спенсер Майкл Фри в своем стихотворении суммировал все, что я пытался здесь сказать, лучше меня. Видите ли, почти все, что приходится продавать бизнесменам нашего маленького города, можно продать дешевле в торговых центрах больших городов и на открытых площадках в пригородах. Обычно хвастают, что там вы можете получить все товары и услуги. которые вам нужны, да к тому же припарковаться бесплатно. Но бизнес маленького города может предложить вам то, чего не найдешь ни на площадках, ни в торговых центрах, и вот об этом мистер Фри говорит в своем стихотворении. Оно не очень длинное, но в нем многое сказано. Вот оно.
И хлеб, и кров. и вино — ничто,
А твое прикосновение — все.
И если сердце слабеет,
Прикосновенье слабость одолеет.
Кров кончится вместе с ночью,
Хлеб кончится вместе с днем.
Звук голоса, руки прикосновенье
В душе и ночью, и днем!
Сэм оторвался от текста, и во второй раз сегодня к своему удивлению понял, что все, что он сказал, идет прямо от сердца. Он ощутил всю полноту счастья и элементарную благодарность. Как приятно было почувствовать, что у тебя все еще есть сердце, что рутина будничности не истрепала его, и как приятно было почувствовать, что оно все еще может выражать себя словами.
— Мы, бизнесмены маленького города, мужчины и женщины, дарим вам это человеческое прикосновение. С одной стороны, это не так уж много… но с другой — это почти все. Я мог бы еще долго говорить об этом. Я хочу пожелать нашему несостоявшемуся оратору, Ослепительному Джо, скорого выздоровления; я хочу поблагодарить Крейга Джоунза за сделанное мне предложение заменить его; и я хочу поблагодарить всех вас за терпение, с которым вы слушали мою скучную беседу. Словом, большое спасибо.
