Дмитрий Суслин - Больница скорой помощи
Странно. Как это он смог оказаться так далеко от них? И что это все-таки за мужик? Ему никак не удавалось рассмотреть его как следует. Но что-то в нем было знакомое.
Очень знакомое.
Мужчина тем временем продолжал смотреть на оставленную Сергеем группу. Он был среднего роста и достаточно худощав, чтобы костюм смотрелся на нем несколько нелепо.
Что-то в нем все-таки было знакомое. Мужчина попал в полосу света и стало возможным, наконец, рассмотреть его лицо. К тому же он смотрел теперь прямо на Сергея.
Сергей узнал его. Это был его отец. Он смотрел на Сергея, и на губах его играла знакомая усмешка. Хитрая и веселая. Глаза его тоже блестели хитрыми бесенятами. Сергей очень хорошо помнил этот взгляд.
– Интересное занятие? – отец кивнул на людей, которые занимались Димкой. – Правда оно не всегда помогает.
– Что ты тут делаешь? – Сергей не смог скрыть своего удивления.
– Да ничего не делаю, – ответил отец. – Я тут все время теперь. А ты меня узнал, сынок?
– Конечно, папа, я тебя узнал. Но ты не должен быть здесь.
– А где же я могу, по-твоему, быть?
– Ну не знаю, – замялся Сергей, – Где угодно. Но почему здесь?
– Глупышка, – отец бросил компанию Сергея и подошел к нему поближе. Да, теперь сомнений не было, это был отец, а не кто-нибудь другой. – Меня же отправили в эту больницу, после того… Ну ты понимаешь. Здесь же единственное отделение в городе, где могут спасти после отравления.
– Но тебя ведь не спасли.
– Не спасли. – Согласился отец. – Тут не всегда спасают. Но этого парнишку, я думаю, спасут. Что с ним случилось?
– Он сделал пару глотков из бутылки.
– Уксуса?
– Нет, водки.
Отец рассмеялся.
– Ну это ерунда! От этого еще никто не умирал! Хотя… Я ведь тоже тогда выпил водки. А это твоя девушка? – он кивнул на Валю.
– Да, – Сергей самодовольно улыбнулся. – Как она тебе?
Отец оглядел Валю с ног до головы оценивающим взглядом.
– Ничего девчонка. Но твоя мать в свое время была куда лучше.
– Поэтому ты сбежал от нее? – Сергей не удержался от сарказма. Он секунду подумал и добавил: – И от меня?
Этот вопрос был отцу явно не по душе. Он сморщился как от зубной боли.
– Тебе меня не понять, сын.
– Да нет, от чего же, мне кажется, что я тебя прекрасно понимаю.
– Я ведь не сам от тебя ушел.
– Что же тогда произошло?
– Так, маленькая нелепость. Мне помогли.
– Кто?
– Нашлись добрые люди.
– Ты хочешь сказать, что тебя убили?
Отец не ответил. Он улыбнулся, в этот раз несколько грустновато. Сергей поймал себя на мысли, что он бредит. Только бред был уж больно ощутимый. Слишком все походило на реальность.
– Ты думаешь, что у тебя галлюцинация? – отец словно прочитал его мысли.
– Да, – признался Сергей.
– Правильно. Я не буду с тобой спорить. У меня тоже в свое время были галлюцинации. Очень интересные образы. Но это было только один раз. Теперь я вижу все, что видят они, – он кивнул на лежащих на койках больных. – Хочешь узнать, что видит, ну вот хотя бы, например этот старик?
– Нет. Я ничего не хочу видеть.
– Хорошо. Не буду. Однако каким ты стал взрослым, Сережа. И ты очень симпатичный.
– Все говорят, что я похож на тебя.
– Я тоже это вижу. Значит, ты не хочешь посмотреть, что видят эти люди?
– Не хочу. – Сергей встал на ноги. В этот раз он сделал это очень легко. – Ты знаешь, честно говоря, я и тебя то не очень хочу видеть.
– Это твое право, – отец сунул руки в карманы, и Сергей увидел, что он действительно очень похож на него. Сколько раз он видел себя таким в зеркале. – Ты вообще меня никогда не любил. Такой был всегда недоступный и противный.
– Кого, ты думаешь, я копировал?
– Ладно, ты опять ерепенишься. Неужели через столько лет у нас будет все по-прежнему?
– У нас? Почему ты так сказал? Ты хочешь сказать, что я теперь как ты?
– Нет. С тобой все нормально. Не волнуйся.
Сергей облегченно вздохнул:
– Вообще-то после того, как тебя похоронили, мне очень часто снилось, что я умер. Знаешь, одни раз я даже видел свой собственный памятник. Он был такой маленький, бедный и жалкий. Почему-то мне больше всего не понравился тогда памятник, а не то, что я не живой больше.
– Ты очень тщеславный. Всегда таким был. Но мы отвлеклись. Неужели ты думаешь, что я пришел к тебе, чтобы болтать о пустяках?
– Ты прав, папа.
Сергею было очень трудно выговорить последнее слово. Он совершенно отвык от него. Когда не употребляешь его столько лет, трудно потом проговаривать даже самые простые звуки.
– Но у меня нет больше времени, – сказал отец. – Я и так слишком долго с тобой разговариваю. А так много всего надо сказать. У меня ведь к тебе просьба.
– Просьба?
– Да. Ты должен найти тех, кто меня сюда привел. Найти и привести их сюда, ко мне.
– Я тебе что, Гамлет? – кривая усмешка появилась на лице Сергея.
– Это твой долг. Но если ты не хочешь, я тебя больше беспокоить не буду, – отец обижено поджал губы. Они у него даже слегка, но очень заметно задрожали.
Сергею стало не по себе. Впервые за весь этот разговор у него по спине пробежали мурашки. Снова стала кружиться голова.
– Я тебе все равно сейчас ничего не скажу. Если хочешь узнать, почему я ушел, приходи сюда еще раз. Только приноси с собой подарок. Так просто я уже к тебе не приду.
– Что за подарок?
– Подумай. Раз ты так хорошо знаешь Шекспира, то обратись к его старшему брату. Он тебе подскажет.
– Какой брат? У Шекспира не было брата. Почему ты несешь всякую ересь вместо того, чтобы все сразу рассказать?
– Так нельзя. Я ведь все-таки не из твоего мира. У меня тоже есть свои тайны. За них ты должен платить кровью. Не своей, не бойся! Но подарок не забудь. Только я сомневаюсь, что ты придешь.
– Конечно, не приду.
– Ладно, мне пора, – отец двинулся опять к той кровати, с которой он встал. – Если все-таки надумаешь, то приходи на то место, где тебя встретил вербовщик.
– Какой вербовщик? Я никакого вербовщика не видел! Постой, папа! Куда ты? Ты еще не все сказал.
– До свидания, Сережа. Очень рад был тебя видеть. Мне так надоели незнакомые и чужие люди.
Сказав эти слова, отец пошел к кровати. Сергей попытался остановить его, но его руки прошли сквозь воздух. Только в эту секунду он понял, что с ним происходит невероятная мистификация. Но даже теперь он не испугался, хотя никогда до этого не имел дела с духами умерших людей. Ему все это казалось просто сном. Во сне обычно подобных вещей не боишься. Страшно бывает только, когда проснешься.
