Александр Мазин - Абсолютное зло
Не виделись они давно, и Онищенко сразу отметил цветущий вид кореша, ладную куртку с кучей эмблем и надписей типа «секьюрити» и огромный бэйдж на груди с Колькиной фамилией и цветной фотографией.
– Пашка, ты?! – обрадовался Свистунов.– Каким ветром? Случайно не на работу устраиваться?
Темнить с Колькой Онищенко не было никакого смысла. Потому, выкурив с приятелем тут же под дверью по сигарете, капитан в двух словах ввел его в курс дела. Выяснилось, что в ОП Свистунов был не последним человеком, а целым старшим смены на каком-то крупном объекте.
Оценив серьезность проблемы, Колька провел капитана внутрь. Своего кабинета у Свистунова не было. За ненадобностью. Поэтому расположились они в пустой раздевалке на кожаном диване, где помимо двух десятков шкафчиков имелись большой цветной телевизор и холодильник, из которого Свистунов извлек пару банок пива.
– Мое,– сообщил он.– Давай, выкладывай подробности.
Онищенко изложил полную версию: Колька зря болтать не будет.
– Что мне от вас надо, сам догадаешься,– закончил опер и устремил на кореша вопросительный взгляд.
– Понимаешь, старик,– начал Свистунов,– такое дело… Ну, ты законы знаешь… Тут у нас есть ребята, что раньше в наружке работали. Один, кстати, вообще по документам водилой трудится, ему и лицензии не надо, и ответственности нет… Короче, шефу иногда, ну по очень хорошим рекомендациям, перепадают клиенты, которым в качестве услуги нужно осуществить наружное наблюдение. Работаем мы осторожно, не зарываемся, в явный криминал не лезем и клиента, естественно, проверяем. Деньги, сам понимаешь, черные и распределяет их сам шеф среди исполнителей. Но на всякий случай оформляем какой-нибудь левый договор на ерунду и какую-то долю проводим по ордеру, официально.
– Да ладно,– махнул рукой Онищенко.– Я ж не налоговая полиция.
– Ну! – Свистунов повеселел.– Кстати, один из ребят, что по Куролестову работал, с минуты на минуту должен подъехать оружие сдавать, он со смены меняется. Только… – Бывший «убойщик» замялся.– Ты ведь на объяснение его брать будешь?
– Буду,– кивнул Онищенко.
– Нас не подставь, лишнего там не пиши.
– Можем с вашим шефом согласовать, если хочешь.
– Давай. Заодно и познакомитесь. Мало ли…
Через пятнадцать минут Онищенко уже общался с наружником – низкорослым мужичком невзрачной внешности.
– Дело – пустяк,– сказал «частник».– Этот Куролестов хотел, чтоб ноги за его дочкой поставили, боялся – спуталась девушка с криминальной компанией.
– Ну и что?
– А ничего. Связалась девчонка с придурками. Дьяволопоклонники. Экзотика, понимаешь. Балахоны, факелы, трах-тарарах при луне. Мы их разок наблюдали за отправлением обрядов.
– А что за публика? – поинтересовался Онищенко.
– Сопляки! Мы троих по домам «развели», пробили по адресам, потом на пробу еще двоих – утром до места учебы сопроводили. Ничего особого. Дурные подростки. Девчонка туда с приятелем ходит. Таким же тинэйджером. Ничего, армию пройдут – вылечатся.
– Это смотря куда попадут,– заметил опер.
– Точно!
– Значит, без криминала? – спросил Онищенко.
– Без. Кошку, поганцы, убили, вот и весь криминал. Ну, между нами, травкой баловались и таблеточками тоже. Но по мелочи. Аптечная дешевка. Прихватить можно, но смысла нет. В общем, по просьбе клиента наблюдение сняли. А он нам еще и сверху накинул за то, что установили время и место очередного сборища. Мы это как нашу оперативную наработку подали.
– А на самом деле?
– Они на улице договаривались. И орали так, что на двадцать метров слышно.
– Больше вас не подключали? – спросил Онищенко.
Детектив покачал головой.
– На какой день, говоришь, это сборище намечалось? – спросил Онищенко.
– А я не говорил,– усмехнулся детектив.– Но могу сказать. На прошлый четверг. В девять вечера. А что?
– И где же?
Услышав – Ландышево – и сопоставив с местом обнаружения «Нивы», опер сразу почувствовал – в цвет!
– Ты не лыбься,– сказал он наружнику.– Есть предположение, что в этом адресе двойная мокруха может нарисоваться. Ваш клиент и его приятель.
– Эти? – недоверчиво проговорил детектив.– Ну, не знаю…
– Вот и я не знаю.– Онищенко полез в папку.– В общем так, мы сейчас в Ландышево съездим, а на обратном пути я заеду, составлю объяснение. А ты пока с руководством проконсультируйся, чтоб… Ну сам понимаешь.
Онищенко и Жаров покинули агентство, а озабоченный детектив двинул к начальству. Убийство клиента, пусть и после окончания срока договора, ничего хорошего «Броне» не сулило.
– Ну что, Дима, смотаемся в это Ландышево? – спросил капитан.– Бензина хватит?
– Не хватит – заправимся,– оптимистично ответил Жаров.
Участковый, пузатый краснорожий мужик с явственным запашком перегара, приезду городских нисколько не обрадовался, а на Шилова поглядывал с укоризной: мол, чего это ты на нашу землю городских притащил?
– Ландышево? Да никогда там ничего не бывало! – пробубнил он.– Вот в Пипине или там в Шадриках – это да. Криминальный труп в прошлом квартале. Еще сгорел один…
– Василич,– перебил местный опер.– Тебе вопрос задали.
– Да чего уж… – Участковый махнул рукой.– Ландышево – не то место. Там даже своя охрана имеется, хотя большие люди там не живут. У меня на земле вообще большие люди никто не живут,– изрек он с огорчением.
– Большие – это кто? – спросил Онищенко.
– Ну, авторитеты. А Ландышево…
– Поехали,– решительно произнес Жаров.
– Куда?
– На место.
– Не-е! Я не могу! – Участковый вытер потный лоб.– У меня, понимаешь, люди придут… Слышь, Саныч, давай ты сам, а?
– Василич! – предупреждающе процедил Шилов.
Дима выдвинул челюсть и собрался было объяснить этому дачному Анискину, кто есть кто, но Онищенко жестом остановил стажера.
– У нас в машине пиво есть,– вкрадчиво молвил Онищенко.– Ты как, Саныч, пиво пьешь? А ты, Василич?
– Заманивешь,– шумно вздохнул толстяк.– Ладно, хрен с вами, поехали!
Дом двенадцать был последним на улице Березовой. Сразу за ним начинался лес. Напротив – участок с котлованом и кучей строительного мусора, рядом – белый каменный коттедж умеренной крутизны. Сам же дом двенадцать – новенькое деревянное строение с красной крышей. Перед домом – поляна, вдоль забора – высокий кустарник. Огородничеством хозяин участка не баловался.
Приехавшие вышли из машины, прошли через калитку на просторный участок. Участковый поднялся на крыльцо, постучал. Никакой реакции.
– Василич,– сказал Онищенко,– ты тут на своей земле, займись-ка соседями, а мы вокруг дома пошустрим.
– И чего спрашивать? – недовольно проворчал участковый.
