Бентли Литтл - Университет
Поэтому-то его и отличали на всевозможных конкурсах.
Занятия были в самом разгаре, но на центральной площади университетского городка студентов хватало. Правда, никто не бездельничал, все спешили по своим делам. Из корпуса социальных наук вышла роскошная блондинка, по всему видно первокурсница. Ричард двигался ей навстречу. Он поправил ремешок фотокамеры на плече, проворно пригладил волосы.
Согласно его наблюдениям, женщины неравнодушны к мужчине с фотоаппаратом. У такого мужчины как бы другой статус, он кажется особенным, в нем видится "художник".
Ричард не считал себя красавцем и очень ценил тот дополнительный шарм, который ему придавала дорогая профессиональная фотокамера на плече. По крайней мере с ней ему было намного легче завязывать знакомства со всякими цыпочками.
А эта блондинка была, вне сомнения, цыпочкой из цыпочек.
Ричард взял немного левее, чтобы их пути пересеклись. Девушка заметила его и задержала взгляд на камере, которую он еще разок вскинул на плече. Потом блондинка подняла глаза и встретилась взглядом с Ричардом. У того екнуло сердце. Как она посмотрела!.. Обалдеть! Ясное дело, крошка на него запала.
Ричард громко откашлялся и окликнул:
— Извините, мисс...
Она остановилась и повернулась к нему. Какие глазищи! Умереть и не встать!
Он ослепительно улыбнулся и заговорил солидной скороговоркой :
— Видите ли, я ведущий фотограф газеты "Сентинел". В данный момент я работаю над темой "Первая неделя в университете" — или что-то в этом роде. Снимки пойдут на первую полосу. Не могли бы вы попозировать мне? Ничего особенного делать не надо. Просто сойдите по ступенькам, как вы только что сошли. И пусть у вас будет серьезное, сосредоточенное лицо, будто вы спешите на занятия.
Еще прежде чем он договорил последнюю фразу, девушка решительно замотала головой.
— Нет, нет, я вынуждена отказаться.
— Почему "нет"? Ваш снимок и ваше имя будут на первой полосе университетской газеты. Чем плохо? Кстати, а как вас зовут?
— Марша.
— Я серьезно, Марша. Ваш снимок действительно будет на первой полосе "Сентинел"! Я позабочусь, чтобы вы получили два десятка экземпляров — сможете разослать родным и друзьям. Итак, вы согласны?
Она снова отрицательно мотнула головой.
— Не люблю, когда меня фотографируют. На снимках я всегда на черта похожа.
— Это от фотографа зависит. На моих снимках вы будете сущим ангелом. Еще ослепительнее, чем в жизни! — Ричард победно усмехнулся. — Право же, бросьте ломаться. Мне эти снимки позарез нужны.
Срок поджимает. Если я опоздаю с материалом — главный голову снесет!
Девушка, видимо, заколебалась.
— Какой вы... Я, честно говоря, не знаю...
— Ну, пожалуйста...
Оно упало как раз между ними. Совершенно неожиданно — не было ни крика, ни шума; похоже, не было даже звука рассекаемого воздуха. Просто нечто большое свалилось откуда-то сверху, и, прежде чем оба опомнились, раздался глухой шлепок и во все стороны брызнула кровь.
На пару секунд Ричард остолбенел, потом сознание вернулось, и он понял, что это тело мужчины. Бедняга упал на асфальт не головой или ногами вперед и даже не плашмя, он приземлился на странно поджатые колени — из-за чего кожа на его животе прорвалась и внутренности вылетели наружу. Кишки, не потеряв связи с телом, еще покачивались. Голова погибшего была расколота, из нее вываливался мозг. Лицо превратилось в кровавую кашу.
Марша словно к земле приросла от ужаса. Наконец девушка в достаточной степени пришла в себя и завизжала, таращась на изуродованный труп. Она даже не заметила, что ее голые ноги и белые шорты забрызганы чужой кровью. Да что там ноги!.. Ричард заметил капли крови на ее лице и в волосах!
Но тут его замешательству пришел конец. Он деловито поднял глаза вверх, потом опустил их на труп, осмотрелся, выбрал наилучший угол съемки, стремительно перебрал в уме варианты композиции. Затем окинул визжащую Маршу быстрым пытливым взглядом — кровь на белых шортах и на белых ногах. В цвете это получится вульгарно. Зато в черно-белом варианте будет отличный контраст.
Он сделал несколько быстрых шагов назад, одновременно срывая защитный колпачок с объектива.
Затем припал на одно колено, проворно направил камеру на Маршу и окровавленный труп.
2
И хладнокровно принялся щелкать кадр за кадром.
В редакции было еще оживленнее, чем за неделю до начала семестра, когда верстали первый номер нового учебного года.
Сотрудники рекламного отдела давно закончили работу и разошлись по домам, но небольшая комната была набита людьми: литсотрудники, соперничая за места за столом, вычитывали статьи; ответственный секретарь сидел перед экраном единственного компьютера и вносил последние срочные изменения в верстку, а две его помощницы лихорадочно переклеивали макет. Радио было включено — какая-то станция непрестанно гнала в эфир ядреный хэви метал.
Чтобы его услышали, Джиму Паркеру пришлось кричать во весь голос:
— Десять минут! Мы обязаны закончить через десять минут! Типография велела, чтобы к восьми все было готово.
Ноль реакции. Словно никто и не расслышал отчаянный вопль главного редактора. Однако Джим знал, что все его услышали и не подведут.
Он подошел к ближайшему столику и просмотрел спортивную страничку. Две статьи и ни одного снимка. В иное время он пришел бы в ярость. Не далее как на прошлой неделе пришлось устроить выволочку заведующим отделов: слишком мало даете фотографий! У страниц нудный вид. В любом разделе должен быть хотя бы один снимок, а колонку редактора следует сопровождать рисунком. Однако сегодня Джим Паркер был озабочен более серьезными делами, чем веселенький вид каждой страницы.
Джим протолкался сквозь группу литсотрудников и принялся изучать первую полосу. В конце ударной статьи зияло небольшое белое пространство, но Тони уже трудился ножницами, раздвигая абзацы. "Шапка" гласила:
СТУДЕНТ ГЕОФАКА ПРЫГАЕТ НАВСТРЕЧУ СМЕРТИ ИЗ ОКНА КОРПУСА СОЦИАЛЬНЫХ НАУК
Джим прочитал заголовок вслух — так сказать, взвесил на языке. Не бог весть как оригинально, зато доходчиво и броско. Сразу под "шапкой" помещался снимок первокурсницы Марши Толмасофф; девушка в ужасе таращилась куда-то вниз, на невидимый труп. За ее спиной было то самое здание, из окна которого выпрыгнул самоубийца.
— Славный снимок, — констатировал Джим. Ричард оказался поблизости, расслышал похвалу и отозвался:
— Спасибо, босс!
В проявочной висели черно-белые фотографии, снятые Ричардом на месте трагедии. Он нащелкал не один десяток кадров — и самые впечатляющие крепко засели в памяти Джима. К сожалению, большинство этих кадров никак не подходили для университетской газеты. Крупные планы кишок на асфальте и беловатых ошметков мозга, забрызганное кровью, искаженное криком ужаса лицо Марши Толмасофф... Зрелище не для слабонервных. Но самый душераздирающий кадр — общий план: скорченный труп на асфальте и толпа радостно возбужденных зрителей, ожидающих прибытия полиции.
