Самая красивая девушка в могиле (ЛП) - Триана Кристофер

Холли надела тапочки. Она всегда убавляла отопление на ночь, чтобы сэкономить масло, и теперь дрожала от холода. Надев халат, она вышла в коридор, и в её сознании промелькнул образ, вырванный из её кошмара. Это была болезненно знакомая сцена - кажущийся бесконечным коридор из чёрной как смоль тени, холодный и сырой, со звуком, похожим на далёкий торнадо, поднимающийся из мёртвых недр логова. Холли поморщилась от мысленного образа и пошла по коридору в комнату дочери.

Она постучала в дверь.

- Белла?

Никакого ответа. Холли повернула ручку и вошла. Задёрнутые шторы не позволяли внешнему свету проникать в темноту, и она снова подумала о подземных коридорах, которые преследовали её сны.

- Белла? Ты там?

От её выбора слов у неё побежали мурашки по коже. Простая фраза была наполнена травмой, и её удивило, что она снова сложила их вместе. Она внезапно слишком испугалась, чтобы войти в комнату дочери. В голове Холли пронеслось отвратительное представление о гниющем трупе, распростёртом на кровати, и она щёлкнула выключателем. Комната открылась, мягкая и лишённая монстров.

И Беллы тоже.

Кровать была не заправлена, но так было всегда, так что это не означало, что она недавно в ней лежала. Холли коснулась подушки. Прохладно. Она направилась вниз. Возможно, поздний комендантский час был ошибкой. Гостиная была пуста, единственный свет на кухне исходил от вытяжки над духовкой. Она звала дочь по имени, пока шла по дому, даже заглянув в соседний гараж. Взглянув на дверь на чердак над гаражом, она покачала головой от собственной нелепости, зная, что её дочь никогда туда не поднималась. Даже Джастин избегал этого. Холли вернулась в дом и направилась наверх за телефоном. Никаких пропущенных звонков или сообщений. Конечно, если бы Белла опаздывала, она бы дала знать Холли. Она знала, что не стоит заставлять мать волноваться, потому что это было слишком легко сделать. Мысленный образ мёртвого тела, кишащего личинками, вернулся к Холли, и на этот раз он напоминал Беллу.

Холли прокляла свой собственный разум.

Она набрала номер, и линия дважды прозвонила, прежде чем Белла взяла трубку. Она не поздоровалась с ней. Всё, что Холли могла слышать, было глухое гудение, как от подвальной печи.

У неё пересохло во рту.

- Белла? Алло?

Раздался слабый голос, неразборчивый. Устойчивый гул вернулся, неумолимый, когда звонок оборвался.

- Белла!

Холли перезвонила, шагая, вспотевшая. На этот раз телефон просто звонил, даже не перейдя на голосовую почту Беллы. Холли написала ей, требуя, чтобы она позвонила, как только получит сообщение. Текст попытался загрузиться, но не смог. Она ходила по дому в надежде на лучший сигнал, но сообщения продолжали выдавать ошибки.

- Чёрт! - сказала она, отбрасывая телефон в сторону.

Она подавила желание разбить эту чёртову штуковину. Это была её единственная связь с дочерью.

"Этот звук, - подумала она, руки её дрожали. - Этот звук подвальной печи. Этот звук торнадо".

Звук из её кошмаров.

Звук из могилы.

7.

Туннель не был прямым, как тот, через который они пришли. Он имел изгибы и повороты, а земля под ними была опасной с выбоинами, трещинами и выступающими камнями. Роуз чуть не споткнулась, пытаясь идти медленнее с менее спортивными девушками. Они метнулись в проход, ответвляющийся от того, в котором они находились, небольшой коридор, низкий к земле, поддерживаемый изогнутыми деревянными контрфорсами. Когда они достигли другой ниши, они столкнулись с тремя разными проходами. Они не останавливались для споров, а просто бежали дальше, Обри и Роуз освещали путь. Белла время от времени хватала полы куртки Роуз, чтобы удержать её поближе. Селеста рыдала.

"Это просто не имеет смысла", - подумала Роуз.

Нападения чёрных медведей были крайне редки, и даже когда они нападали на людей, это было почти полностью шоу с небольшим или нулевым насилием. Даже в присутствии своих детёнышей, матери-медведицы не вели себя так жестоко, как гризли, но эта мать впала в ярость. Роуз сказала себе, что они сделали всё возможное, чтобы помочь, но не была уверена, что это правда. Чувство вины уже преследовало её, как её собственная тень. У них не было выбора, кроме как бежать, спасая свои жизни, верно? Несмотря на свою численность, они были безоружны и неспособны сражаться с медведем. Как долго он будет биться с ними, прежде чем отступит? Пришлось бы им зайти так далеко, чтобы убить животное, прежде чем оно остановится? Это было неестественно, и всё же это было реально. Роуз видела ярость медведя воочию. Почему он был таким агрессивным?

"Бешенство, - подумала Роуз. Но если она правильно помнила, это была ещё одна редкость, когда дело касалось чёрных медведей. - Что, чёрт возьми, происходит?"

Всё, на что они могли надеяться сейчас, это то, что медведь устанет нападать на сестёр и отступит, не растерзав их до смерти. Это было более вероятно, чем нет, по крайней мере, с нормальным чёрным медведем. Им нужно было позвать на помощь, но они понятия не имели, где они находятся. Они бежали вслепую, больше сосредоточенные на том, чтобы отдалиться от бешеной медведицы, чем на том, чтобы найти выход. Если они не будут осторожны, то могут заблудиться в лабиринте смерти, забежав глубже под землю, пока их не похоронят на этом кладбище вместе с трупами.

Жужжание напугало её. Белла достала из кармана вибрирующий телефон.

- Это моя мама! - сказала она.

Группа остановилась, переводя дыхание, когда Белла ответила на звонок.

- Мама? Алло? Мама, ты там?

Стоя рядом с Беллой, Роуз услышала волны статики на линии, которые становились громче, пока Белле не пришлось оторвать телефон от уха. Затем звонок прервался.

- Чёрт, - сказала Белла с поражением.

Все достали свои телефоны. Роуз набрала 911 и включила функцию фонарика. Свет работал, но она не могла дозвониться.

- Как успехи? - спросила Роуз остальных.

Они покачали головами. Когда фонарики зажглись, Роуз предложила задуть свечи, чтобы сохранить их. Она не хотела этого признавать, но они могли пробыть здесь достаточно долго, чтобы снова в них нуждаться. Рассвет ничего не значил, потому что солнце не светит в склепе. Включив фонарик телефона, Селеста увидела, что лицо у неё было залито слезами от туши, а Обри выглядела призрачной и бледной, как будто она похудела на десять фунтов с тех пор, как они начали бегать.

- Что мы будем делать? - спросила Селеста.

- Нам нужно выбираться отсюда, - сказала Роуз. Она объяснила, что, по её мнению, должно произойти с сёстрами и медведем, но подчеркнула, что им нужна помощь. - Кажется, мы оторвались от мамы-медведицы. Давайте поищем другие двери или любые признаки лунного света, которые укажут путь наружу.

- Нам нужно оружие, - сказала Обри, её глаза были пусты. - Я имею в виду, что если это был не единственный медведь здесь? Что если там был более крупный самец или целые семьи?

- Не говори так, - сказала Белла.

- У нас есть только камни, - сказала Роуз, наклоняясь, чтобы поднять их и запихнуть в карманы пальто. - Только не слишком себя отягощайте.

- Нам нужно придумать что-то получше камней, - сказала Обри.

- Да? Что же?

Обри оглянулась на путь, которым они пришли.

- Мы прошли мимо небольшого туннеля там, низко к земле, как будто кто-то выкопал его лопатой. Я видела там контрфорсы, которые подпирали его, чтобы он не рухнул. Может, нам удастся сломать некоторые из них, чтобы у нас были деревянные колья.

Роуз выдохнула.

- Не знаю. Это может быть не так-то просто сделать. К тому же, кусок дерева не поможет перед лицом ещё одной атаки медведя.

- Но это лучше, чем ничего, верно?

Отчаяние в глазах Обри смирило девушку, её дочь тьмы, рутина которой была почти уничтожена вполне реальной опасностью, в которой они находились. Это было не готическое шоу ужасов. Это была настоящая тьма, настоящая болезненность. Она лишала людей тщеславия, уничтожая эго во имя выживания. Роуз могла работать с этой версией Обри.