Михаил Брук - Бич Божий
Обзор книги Михаил Брук - Бич Божий
Изогнутость дорог, край небес, где-то смыкающийся с землей, для него знамение, приказ свыше продолжать движение. Ибо Движение, согласно древнему завету, есть смысл жизни, а Горизонт – достижимая Реальность.
Цыганские кибитки когда-то пылили по дорогам Европы и Азии, распространяя тайное учение странствий, уводя за собой людей, утомленных суетливой скукой городов.
Обещания неслыханных вольностей обернулись цепями обычаев и кровных уз. Обманутые отщепенцы, бежавшие от новых оков, но околдованные скитаниями, стали промышлять тоскливой музыкой, тягучими напевами и картинами, такими же странными и не нужными, как сами творцы…
Бродяга, бомж, бич… Нет у тебя завистников. Всяк презирает и гонит прочь. Одна мысль сравниться с тобой приводит в ужас. Страх непредсказуемой Судьбы заставляет раскошелиться жалким подаянием. А грозное предупреждение «НЕ ЗАРЕКАЙСЯ!» свербит в мозгу, прошибает холодным потом, доводит до безумия.
Ты действительно страшен. Ты, живущий в клоаке. Ты - микроб, бацилла.
Но, ты и велик, довольствуясь мелочным счастьем, беззаботностью. Ты, смеющийся в лицо Судьбе потому, что и она когда-то сыграла с тобой злую шутку.
Теперь Тебе не до нее. Ибо, изо дня в день, на улицах и площадях ломаешь одну и ту же комедию. Надрывно крича: «ПОДАЙТЕ УБОГОМУ!» Превращаешь красоту в пошлость. Издеваешься над вдохновением…
Эти сказки для Тебя. И пишу их потому, что самого охватывает жуть при мысли оказаться бродягой, бомжом, бичем Божьим.
Михиал Брук Бич Божий
ЛЮБИТЕЛЯМ ПОЛИВАТЬ АВТОРОВ ПОМОЯМИ!
Прежде, чем вы схватитесь за свой ночной горшок, советую ближе познакомиться с произведениями автора. В них ВСЕ может оказаться правдой. Очень неожиданной для вас правдой.
ОБИЖЕННЫМ И ОСКОРБЛЕННЫМ!!
Можете не задумываясь обращаться за помощью.
М.С.Брук
Часть 1 «КОНКВИСТАДОР».
«И пел конквистадор, привязан у пальмы: до области Ада изведали даль мы. Вот дальние воды, где смертный не плавал, где рыцарь невзгоды, скитается дьявол …».
Неожиданно уличный бард замолк и поник в неописуемой тоске. Выглядел он неважно. Бомж-аристократ – зрелище унылое. Чувства унижения перед публикой и превосходства над толпой вели в нем нескончаемую борьбу. Следы неправильного питания, дешевого вина и скитаний по ночлежкам соседствовали с презрительным отношением к людским страданиям и мировым проблемам.
«Надо же какая наглость! – возмущались прохожие. – Чуть жив попрошайка, а подаяние принимает словно дань. Ишь, принц Уильям!»
Действительно, каждая брошенная для успокоения совести монетка сопровождалась насмешливым, почти удивленным взглядом и словами «высокородного» нищего, способными нарушить покой добропорядочного гражданина:
«С далеких селений, сквозь леса и овраги, на праздник мучений сбирались бродяги».
«Это мы-то – бродяги! За свои деньги еще и оскорбления выслушивать! – голосили возмущенные благодетели. – Что же дальше будет?»
И ответ не заставлял себя ждать: «А дальше не будет ни моря, ни неба, там служат Иуде постыдные требы».
Материальный достаток часто путают с моральным превосходством. Но наличие средств не избавляет от страха и не придает храбрости. Вокруг странного существа образовалась пустота. Народ боязливо обходил его стороной. Момент представления их «высочеству» настал.
«Николая Гумилева стихи не спасли от ЧКa, - заметил я, вежливо отвешивая поклон и приподнимая шляпу. – И вам они вряд ли помогут победить голод. Времена изменились. Но люди все еще серьезны и обидчивы. Не согласитесь, ли разделить вечернюю трапезу с кем Бог послал?»
«Мой взнос, - произнес он, протягивая без колебаний собранную мелочь, и отметая взглядом любую благотворительность. – Остальное верну завтра. Приходите послушать Вийона. Занятное зрелище. Народ рыдает и, в конце концов, разбегается перепуганный насмерть».
В ближайший ресторанчик нас не пустили. Клиент всегда прав, если он – источник дохода. Но вид моего спутника заставлял забыть о чаевых и вспомнить телефон полиции. Оставалось довольствоваться уличной пиццерией, где подавали вполне приличное вино.
Удивительное свойство алкоголя преображать жизнь подтвердилось и на этот раз. Мир подобрел. Оказалось: он не состоит из одних разочарований. Сначала скупо, а затем все отчетливее стали высвечиваться его привлекательные стороны.
Море, пляж, набережная, праздная толпа вызвали довольное бурчание желудка, побуждая к одобрительным жестам, покачиваниям головы и рук в такт музыке, доносившейся из глубины зала. Блаженное состояние прервал неожиданный рокот с противоположной стороны стола.
«Палач приготовил свой молот зловещий, и запаха крови возжаждали клещи», - прогремел трезвеющий сотрапезник.
«Еще вина?» – забеспокоился я.
«Вне всяких сомнений, - подтвердил «принц в изгнании». - Только не молчите. Иначе, меня снова понесет, и нас выставят в шею. Вечер так хорош. Глупо слоняться в поисках нового места, где терпимость хозяина соответствует высокому качеству напитков».
«Про лошадку можно!»
«Валяйте!»
Всю историю в подробностях воспроизводить не стану. Банальна до убожества. Короче, в нашем дворе однажды появился всадник. Он гордо гарцевал на рыжем битюге, вызывая зависть детворы и восхищенные взгляды мам. Какой мужчина!
Мужчина оказался мелким жуликом…
Любитель Гумилева воззрился на меня непонимающим взглядом. Так смотрит следователь на преступника, пытающегося заморочить ему голову.
«Колись!» – прозвучал приказ.
«Никогда! - заупрямился я. – Все подробности в протоколе допроса. Лошадь пришлось вернуть в пожарную часть».
Пояснения заставили собеседника задуматься.
«Что ж, в истории есть нравственный паллиатив, - заключил надменный критик. – Подарить радость ребятишкам, надежды женщинам и не оправдать их... Полумера сродни обману, лекарству, не исцеляющему от болезни. Впрочем, не исключено: конь остался доволен прогулкой. Положительный момент налицо».
Низкая оценка события, переполошившего полгорода, огорчила. Яркие атрибуты и фабула приключенческого романа: темная ночь, скрип несмазанных петель, спящий сторож и погоня - внезапно померкли. Компромисс же с органами правопорядка и возвращение имущества, ставшего почти родным, выглядели капитуляцией перед жизненными невзгодами.
Цыганская романтика осталась чужда уличному певцу. Ну, и пусть. В конце концов, теперь, его очередь развлекать собутыльника беседой.
«Сударь,- начал он, - только царственные особы способны благосклонно воспринимать шутов. Толпа не выносит критики. Вы наблюдали возмущение, вызванное простым стихотворением. Стоит ли обсуждать пошлость вашего поступка?»
Уличив меня в безнравственности, сотрапезник перешел к самоанализу. Через минуту выяснилось: жизнь удалась. Понятно, не с материальной точки зрения. Но, кто же обращает внимание на подобные пустяки. Крепкий сон на свежем воздухе, завтрак остатками вчерашних трапез, здоровое общение с обществом посредством поэзии и, наконец, попытки наставить благодетеля на путь истинный прибавили уверенности в правильности избранного пути…
А на что тратите время ВЫ дорогой читатель?...
Вот и я осознал свое ничтожество. Как же иначе? Выходило: этот ужин – единственное заслуживающее внимание событие за последние годы. Остальное бессмысленная суета. Мы наполнили бокалы… И поспешили изменить течение мыслей.
Новая тема, возникла сама собой. Уже сгустились сумерки, на небе высыпали звезды, столы, стулья, посетители у стойки потеряли былую отчетливость. А судьба злосчастного конквистадора стала очевидным, горьким укором беззаботному существованию. Мы завидовали и сострадали бедному неудачнику. Оплакивали несбывшиеся мечты и радовались духовному родству с ним. Песня рвалась наружу. Казалось, ничто не может воспрепятствовать исполнению торжественного гимна не свершившимся надеждам...
