Филип Дик - Убик (сборник)
Стоящий впереди ребенок получил свою конфетку и ускакал. Рэгл выложил пятьдесят центов.
– Пиво у вас есть?
Фраза прозвучала неожиданно смешно. Голос Рэгла был тонким и далеким. Продавец в белом фартуке и колпаке замер и уставился на него. Ничего не происходило. И звуки пропали. Дети, машины, ветер – все затихло.
Пятидесятицентовая монета провалилась сквозь дерево, упала и исчезла.
Умираю, подумал Рэгл. Или еще хуже.
Ужас охватил его. Он попытался что-нибудь сказать, но губы не двигались.
«Только не это! – подумал Рэгл. – Только не это опять! Со мной снова происходит то же самое».
Киоск с прохладительными напитками распался на куски. На молекулы. Он видел эти молекулы – бесцветные, вообще никакие; раньше они образовывали киоск. Потом сквозь киоск проступил возвышающийся позади него холм, деревья и небо. Рэгл увидел, как киоск с напитками просто исчез вместе с продавцом, кассовым аппаратом, огромной колбой апельсинового сока, кружочками под кока-колу и безалкогольное пиво, шеренгой заиндевевших бутылок, джемом для бутербродов, грилем для сосисок, банками с горчицей, полками со стаканчиками и целым рядом круглых металлических крышек, под которыми помещались различные сорта мороженого.
На месте всего этого лежал листочек бумаги. Рэгл протянул руку и взял его. Крупными буквами было напечатано:
КИОСК С ПРОХЛАДИТЕЛЬНЫМИ НАПИТКАМИ
Повернувшись, Рэгл неуверенно пошел назад мимо играющих детей, мимо скамеек со старухами. По дороге сунул руку в карман пиджака и нащупал металлическую коробочку. Потом остановился, открыл ее и взглянул на лежавшие там листки. Добавил к ним еще один.
Итого шесть. Шесть раз.
Ноги подкашивались, на лице выступил ледяной пот. Он стекал за воротник, за зеленый шерстяной галстук.
Рэгл побрел вниз по склону, к Джуни.
Глава 4
После захода солнца Сэмми Нильсон еще целый час носился по развалинам. Вместе с Батчем Кляйном и Лео Тарски они натаскали такую кучу черепицы, что она тянула на серьезную оборонительную позицию. Ее можно было удерживать практически бесконечно. Теперь оставалось только набрать комьев грязи, желательно с длинными пучками травы, чтобы вести обстрел.
Подул вечерний ветер. Дрожа от холода, Сэмми присел за бруствер. Окоп, конечно, следовало углубить. Увидев торчащую из земли доску, он изо всех сил навалился на нее. Доска вывернула из земли несколько кирпичей, кучу золы, корни, траву и грязь. Внизу оказался проем между двумя бетонными плитами, служившими ранее либо фундаментом, либо частью водопровода.
Страшно подумать, что тут может храниться!.. Упав на живот, Сэмми принялся горстями выгребать штукатурку и куски бетона с торчащей проволокой. Руки саднило, но он продолжал лихорадочно работать.
Напрягая зрение, Сэмми разглядел торчащий из расщелины желтый том. Телефонная книга. А за ней – вымоченные дождем журналы.
Он принялся за дело с удвоенной энергией.
Перед обедом в гостиной Рэгл попросил Вика уделить ему несколько минут. Увидев мрачное лицо зятя, Вик спросил:
– Хочешь, чтобы я закрыл дверь?
– Не надо, – сказал Рэгл.
– Это касается конкурса?
– Я решил добровольно из него выйти. Для меня это слишком. Напряжение и… Слушай! – Он наклонился к Вику, глаза налились кровью. – Вик, у меня нервный срыв. Марго ничего не говори. – Его голос задрожал. – Я хочу с тобой посоветоваться.
Вик растерянно молчал.
– Это из-за конкурса, – произнес он наконец.
– Может быть. – Рэгл сделал неопределенный жест.
– И давно?
– Уже несколько недель. Два месяца. Не помню.
Он замолчал, уставившись в пол.
– А ты говорил с людьми из газеты?
– Нет.
– Они же поднимут шум.
– Меня это не волнует! Я не могу продолжать. Мне нужно куда-нибудь уехать. Может быть, за границу.
– Дела! – выдохнул Вик.
– Я вымотался вконец. Отдохну полгодика, авось поможет. Могу заняться физическим трудом. Пойду на конвейер. Или поработаю где-нибудь на воздухе. Я хочу поговорить с тобой о финансовой стороне дела. За прошедший год я вносил в среднем около двухсот пятидесяти долларов в месяц на расходы.
– Да, – кивнул Вик. – Я знаю.
– Сможете вы с Марго обойтись без этой суммы? Платить за дом, за машину, за все остальное?
– Конечно, – ответил Вик. – Думаю, сможем.
– Я тебе выпишу чек на шестьсот долларов. На всякий случай. Если возникнет необходимость – используй его. Но лучше сделай вклад. Чеки действуют месяц или около того, а так будешь получать свои четыре процента.
– Ты еще не говорил Марго?
– Пока нет.
В дверях появилась Марго:
– Обед почти готов. Чего это вы сидите тут такие мрачные?
– Дела, – бросил Вик.
– Можно послушать?
– Нет, – сказали они одновременно.
Не говоря ни слова, она вышла.
– Продолжим, – сказал Рэгл, – если ты не против. Я, может быть, лягу в военный госпиталь. Я все-таки ветеран и имею право на медицинское обслуживание. Правда, сомневаюсь, что это по их части. Кроме того, думаю, не использовать ли закон о военнослужащих? Поступить в университет?
– На какой факультет?
– Ну, скажем, на философский.
Вику показалось это странным.
– Зачем? – спросил он.
– Потому что философия – убежище и утешение.
– Не знаю. Может, когда-то и была. Для меня философия – нечто имеющее отношение к теории сверхчувствительной реальности и смыслу жизни.
– Ну и что тут плохого? – упрямо спросил Рэгл.
– Да ничего, если ты уверен, что это поможет.
– Я кое-что прочел в свое время, – сказал Рэгл. – Епископ Беркли. Идеалисты. Ну, например, – он махнул рукой в сторону стоящего в углу пианино, – откуда мы знаем, что это пианино существует?
– Мы этого не знаем, – ответил Вик.
– Может быть, его и нет.
– Ты прости, – смущенно проговорил Вик, – но для меня это все игра слов.
Услышав это, Рэгл побелел как мел, челюсть его отвисла. Уставившись на Вика, он стал медленно подниматься из кресла.
– С тобой все в порядке? – не выдержал Вик.
– Я должен подумать, – с трудом выговорил Рэгл. Он наконец встал. – Ты меня извини. Мы как-нибудь потом поговорим еще. А сейчас обед, или что там…
Рэгл вышел из комнаты.
«Бедняга, – подумал Вик. – Похоже, конкурс его доконал. Еще бы, сидеть целый день в одиночестве… бесцельно».
– Помочь тебе накрыть на стол? – спросил он жену.
– Все готово, – откликнулась Марго.
Рэгл прошел через столовую и скрылся в ванной.
– Что с ним? – поинтересовалась Марго. – Рэгл сегодня не в себе. Какой-то несчастный. Его не исключили из конкурса? Он бы, конечно, мне сказал, но…
– Потом объясню.
Вик обнял и поцеловал жену. Она нежно к нему прижалась.
«Если бы у Рэгла была семья, ему было бы легче, – подумал Вик. – Семья. В этом мире нет ничего более важного. И никто не сможет этого отнять».
За обеденным столом Рэгл сидел глубоко погруженный в свои мысли. Расположившийся напротив него Сэмми болтал о своем клубе и его мощной военной технике. Рэгл не слушал.
Слова, думал он.
Центральная проблема философии. Отношение между словом и вещью… Что есть слово? Условный знак. Но мы живем словами. Наша реальность – это слова, а не вещи. Не может быть вещи самой по себе. Это уловка сознания. Слово более реально, чем вещь, которую оно обозначает.
Слово не представляет реальность; слово и есть реальность. Во всяком случае, для нас. Может быть, Бог имеет дело с предметами, мы – нет.
В его пиджаке, висящем сейчас в шкафу, лежала металлическая коробка, а в ней – шесть полосок бумаги.
КИОСК С ПРОХЛАДИТЕЛЬНЫМИ НАПИТКАМИ
ДВЕРЬ
ЗДАНИЕ ФАБРИКИ
ШОССЕ
ПИТЬЕВОЙ ФОНТАНЧИК
БУКЕТ ЦВЕТОВ
– Сколько можно тебе повторять: не играй там! – Громкий и резкий голос Марго сбил Рэгла с мысли. – Еще раз говорю, Сэмми, не смей! Я не шучу!
– Как продвигаются дела с петицией? – спросил Вик.
– Виделась с каким-то мелким чиновником. Он говорит, что сейчас у города нет средств. Просто зло берет, ведь в прошлый раз они утверждали, что уже заключили контракты и работы начнутся со дня на день. Их ничего не заставишь сделать! Ты просто беспомощен, любой человек против них беспомощен.
– Может, Билл Блэк сумеет затопить эти развалины?
– Ну да, – откликнулась она. – Значит, лучше, если дети там утонут, вместо того чтобы свернуть себе шею?
После обеда, когда Марго мыла посуду на кухне, а Сэмми валялся перед телевизором, Рэгл и Вик продолжили разговор.
– Попроси у организаторов конкурса отпуск, – предложил Вик.
– Сомневаюсь, что они согласятся. – Рэгл достаточно хорошо знал правила.
