Russell D. Jones - НА ГРАНИЦЕ КОЛЬЦА
Возможно. А если нет, то скоро у них будет прекрасный повод вступить в эту войну – после того, как Вражница сожжёт Обходчика ядом, а то, что останется, разорвёт на куски…
Мрачные мысли заставили его поторопиться. Спускаясь по первой лестнице перехода, Дед пригнулся, не рассчитал – и, подвернув правую ногу, упал на колени. Над его головой, разбрызгивая кислоту, пролетела четверорукая мстительница. Достигнув конца перехода, развернулась – и кинулась на Обходчика, выставив жало, торчащее из нижней части серого брюшка.
Ещё по первому сражению в квартире Макмара Дед помнил, что мороз на Вражницу не действует. Очевидно, она была создана в расчёте на таланты земного Обходчика. Поэтому Дед воспользовался пламенем – простейшим огненным шаром, который так любил применять покойный Кукуня. Страж Границ вложил в «файерболл» все силы и постарался попасть в злобное оскаленное личико. Получилось. Взвизгнув, Вражница заметалась, врезалась в стену, так что осыпались керамические плитки, и рухнула на пол, беспомощно шевеля подпалёнными крылышками.
Любоваться на приятную картину было некогда, тем более что регенерация у Вражниц проходила быстрее, чем у людей. Дед похромал вперёд, к следующий лестнице. Спуск дался ему непросто. Каждый шаг отзывался в груди, и от слабости двоилось в глазах.
Выйдя из перехода, он повернул налево, к платформе в сторону «Арбатской». С трудом переставлял ноги, жадно хватая ртом тягучий воздух и цепляясь за белёную стену, Обходчик добрался до первой статуи. Опёрся об неё, чтобы не упасть. На колене революционного солдата остался чёткий отпечаток ладони, испачканной в извёстке.
Сзади послышался зловещий шелест. Дед не стал оглядываться, чтобы посмотреть на ползущую Вражницу, а двинулся дальше.
После солдата был проход в центральный зал – а значит, никакой опоры под рукой. Сгибаясь и думая лишь о том, чтобы не упасть, Обходчик пересёк пустое пространство и опёрся о бедро рабочего с гранатой. Гранаты, впрочем, не было.
Подвернутая нога болела. В лёгких что-то сжималось и рвалось, как будто вернулась болезнь, насланная Хавансой.
Сколько времени нужно Вражнице, чтобы полностью излечиться? Спина ныла в ожидании удара, а в голове теснились мысли, одна мрачнее другой. Дед понимал, что ему трижды повезло: успел заметить мстительницу, выиграл гонку в тоннеле, сумел подранить упорную тварь. Но удача не может длиться бесконечно. Через пару минут Вражница будет как новенькая, а вот он вряд ли сможет защититься. Всё, на что хватило Обходчика, – продолжать движение вперёд, к тому, кто мог помочь.
Но туда ещё надо было добраться.
После революционного рабочего Деда встретила стена пилона. Через несколько коротких шагов – революционный матрос с револьвером. Вновь пустое пространство. Шаг, ещё один, другой... Крестьянин. Платформа казалась бесконечной… Стена. Ещё один матрос. Пустота. А шуршание всё ближе. Шуршание и шипение капель кислоты, прожигающих гранит.
Парашютистка вовремя протянула Обходчику свёрнутые стропы парашюта, иначе бы он свалился. Нога уже не болела, но в лёгких началось нехорошее свербение и сухость. Видимо, последствия применение морозного дара. Впервые после битвы с Хавансой Страж Границ обратился к своей леденящей магии – и болезнь вернулась.
Если после пустячного щита ему стало так плохо, значит, серьёзное сражение попросту прикончит его. А кто он без этой способности? Маг-недоучка на смертельно опасной работе.
Простившись с парашютисткой, Обходчик сделал пару коротких шагов и сполз на пол, прижимаясь плечом к стене. Скорчился, проклиная необоримую слабость, устало взглянул на тех, к кому пытался дойти. Вон они, терпеливые, совсем рядом – сидят, высматривают кого-то…
Приступ кашля отнял остатки сил.
Кто-то дотронулся до левой руки, которой Дед опирался о гранитный пол станции. Обходчик обречённо посмотрел туда, ожидая увидеть костлявую лапку или кончик щупальца, сочащегося ядом. Но это был собачий нос, блестящий, отполированный тысячами прикосновений.
Бронзовый Пёс обнюхал ладонь человека, потом внимательно посмотрел ему в глаза. Взгляд был добрым – так собаки приветствуют знакомых. Поздоровавшись, Пёс отошёл в сторону, и тогда Дед увидел распростёртое на полу окровавленное существо.
Приклад винтовки и бронзовый сапог не давал Вражнице подняться, но она и не пыталась. Руки у неё были переломаны, а тело покрывали глубокие вмятины.
– Убью… – прошептала тварь, глядя на Обходчика. – Убью… – и подохла.
– Обязательно! – усмехнулся Дед. – Не вечно же мне жить!
Подождав для надежности, Пограничник убрал сапог, забросил винтовку на плечо и свистнул, подзывая друга. В ответ радостно завилял бронзовый хвост, и острые уши расслабились. Пёс поскрёб лапой гранитный пол, «закапывая» Вражницу, и оглянулся на Обходчика.
– У меня был такой же, когда я служил, – прошептал тот, обращаясь скорее к себе, чем к своим спасителям. – До сих пор по нему скучаю…
Пёс зевнул, обнажив клыки. Влажный язык затрепетал – и пасть захлопнулась с оглушительным клацаньем.
– Спасибо! – поблагодарил Дед.
Не взглянув на спасённого, Пограничник направился к девушке-снайперу, к колхознице, читающей студентке и далее по платформе, в светлое будущее. Пёс шёл рядом, помахивая хвостом. Полюбовавшись на них, Дед посмотрел в противоположную сторону, откуда приковылял сам.
Напротив каждой статуи, где проползала Вражница, на полу остались большие влажные пятна. Оспины, покрывавшие гранит, однозначно указывали на кислоту, которая могла повредить материи, но была бесполезна против духов метро.
Итак, Держитель «Площади Революции» вступил в войну с чужаками. Судя по эффективности его метода, он не нуждался в Обходчике. Судя по принятому облику, он мог сам охранять Границу. Однако он спас «коллегу» и даже показался, словно бы подтверждая заключённый союз.
«Надо завести щенка, – подумал вдруг Дед. – И пусть Варька с ним гуляет. Хватит ей по метро шляться!»
* * * 02:03 * * *
Поскольку Лоцман, известный специалист по удаче и совпадениям, сидел в «тюрьме», Дед поверил в чудесное стечение обстоятельств: видимо, действительно случайность, что он сам, Злата с Варей и Ясинь почти одновременно оказались в одном месте.
Сначала Обходчик обнаружил у дверей своей квартиры убитого горем пушчремца. Через пару минут по лестнице поднялась растерянная племянница и Злата, мрачная, словно декабрьский вечер. Вчетвером они застыли в немой сцене, переглядываясь и пытаясь разобраться – кому говорить первому и какие задавать вопросы.
Злата оставалась самой вменяемой, поэтому она сообразила, что сначала надо уйти с лестничной площадки. Бесцеремонно отпихнув Ясиня, прикорнувшего на коврике, она открыла дверь, разулась, разделась и сразу же отправилась на кухню.
Месяц назад она бы кипела от негодования, но теперь было достаточно, что все живы. Остальное – мелочи.
Варя вошла второй. Ей страшно хотелось расспросить дядю про Беседника и зеркала, но услышав, как он кашляет, она промолчала. Потому что это был не просто лёгкое «кхы-кхы», какое бывает из-за плохой погоды или после слишком холодного пива. Дядю буквально выворачивало наизнанку – как в тот раз, когда он даже шевелиться не мог. Вот и теперь: стоит, согнувшись. Если бы не дверной косяк – давно бы рухнул на пол.
Вздохнув, Варя торопливо помыла руки, после чего заткнула пробку в ванной и включила горячую воду.
– Иди погрейся! – приказала она, чувствуя себя взрослой, и поспешила спрятаться в своей комнате.
– Спасибо!.. – пробормотал Дед, присаживаясь на тумбочку и медленно стягивая ботинки.
Маскировка, которая позволила ему не выделяться в вечерней толпе, сползла, обнажая прожжённую куртку и разорванные на колене джинсы. Сквозь дыры и прорехи проглядывала бледная кожа, едва регенерировавшая после ожогов. Дед по привычке глянул через плечо в зеркало, чтобы оценить ущерб, но увидел лишь пустоту, старательно закрашенную чёрной краской, чтобы не пустить Траквештрерию.
Ясинь вошёл последним и сел на тряпку с другой стороны входной двери – ни дать, ни взять бездомный пёс, которого пустили погреться.
– Значит, она погибла… – пробормотал он, обращаясь к шкафу, стоящему в прихожей.
– Кто? – спросил Дед, внимательно глядя на гостя.
– Гийола…
– Кто?
– Та девушка, которая жила в доме у Лоцмана, – объяснил Ясинь. – У неё не было имени, и я подарил ей это.
– Хорошо, – кивнул Обходчик. – Молодец!
Вполуха слушая пушчремца, Обходчик пытался пробиться сквозь горе и тоску, наполнявшую разум Ясиня. Тщетно! Искреннее «Она умерла!» затмевало прочие воспоминания.
Неплохая маскировка для Отвратня.
– А теперь она умерла … – вздохнул Ясинь. – Она умерла. Погибла! Убита…
