Игорь Гор - Проект «Повелитель»
До поры, до времени это было всё лишь проектом, пока не появился реальный инструмент вносить коррективы в живой, функционирующий организм. Нано-технологии продвинулись настолько далеко, что трудно себе представить. В результате в проект были привлечены учёные из смежных наук и созданы биотики, способные вносить изменения на генном и клеточном уровне, размер их был настолько мал, что в одном кубике раствора аминокислот их содержалось что-то около ста тысяч. Программа вложенная в каждый из них была проста — проникая в клетку изменять гены таким образом, чтобы привести ДНК к эталону… проблема была в другом… Что считать эталоном?
Для этих исследований требовались другие подопытные, и они у нас были…
* * *— Матерь Божья! Толстый, мы же к ним в гнездо спускаемся!
И действительно, кабинка неуклонно ползла вниз и на кнопки больше не реагировала.
— Косой, ты какую-нибудь молитву помнишь?
— Из тех, что старый нам читал? Только одну…
— … хлеб наш насущный дай нам днесь, и избави от долгов наших, как и мы прощаем должникам нашим…
— Ты, чего несёшь? — возмутился я, — Про долги, сухари вспомнил, читай быстро со мной!
Святый Боже! Святый Крепкий! Святый Бессмертный! Помилуй нас! Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь!
— А поможет?
— Повторяй за мной! Святый Боже! Святый Крепкий…
Умирать в гнезде жутко не хотелось, Косой подхватил мою молитву, и мы затараторили…
По мере опускания лифта, я лихорадочно прощупывал окружение на предмет опасности.
Опасность была, но где-то в отдалении. Поэтому когда лифт остановился, дверь вздохнув открылась, и на нас никто не набросился, мы с Косым одновремённо вздохнули.
— Помогло, а ты не верил, — вздохнул Косой.
— Вот за что я тебя не люблю Косой, так это за привычку валить всё с больной головы на здоровую…
— Ладно. Проехали.
Выйдя из лифта, мы попали в небольшую, тускло освещённую комнатушку, скорее коридорчик, заканчивающийся дверью, ручек на двери не было, лишь знакомая замочная скважина. Бес промедления сунул ключ. Раздался мертвенный женский голос:
— Подтвердите свой допуск. Подтвердите свой допуск! Без подтверждения, через десять секунд вы будете уничтожены.
— Ни хрена себе! — Косой ломанулся назад к лифту, но дверь не открылась.
В моей голове вихрем пронеслись мысли, первая — пропали! Вторая — Хаймович чертящий пальцем по пыльному столу, коробочка с прорезью, и его слова — допуска у нас нет.
Да вот же она рядом с дверью! Что туда вставить? Меж тем мертвячка начала отсчёт:
— Десять, девять… восемь… семь..
Жетон! Жетон плоский и туда влезет! Бля! Ключ со скважины не вылазит, цепочка не рвется… Длины хватает. Вставил..
— … четыре… Допуск подтверждён.
Покойница заткнулась, и в оглушительной тишине щелкнул замок. Мы стояли с Косым, задыхаясь от эмоций. Он снял с пояса фляжку и припал к ней губами.
— Много не хлебай! Кто знает, когда ещё воды наберём…
Косой оторвался от фляжки и протянул мне.
— Ты как знаешь Толстый, но я сейчас найду эту сучку и врежу ей, ой врежу…
Хлебнув, вернул фляжку.
— А тебе не приходило в голову, что это она на крыше пулемёт включила..?
— Ну, это меняет дело… тогда бить не буду, а просто трахну в знак благодарности..
Косой расплылся в улыбке, нравился он мне такой незлобивый, хоть иногда злопамятный.
— Хм, честно говоря, не верю я, что это живой кто-то, голос больно тухлый. Ты помнишь сказки, что дед рассказывал, что мол были такие машины, которые могли другими машинами управлять и даже разговаривать..
— А, то! Я Толстый на память не жалуюсь. Старый Мойша говорил, что машины те невидимой энергией по кабелям питались. И энергия эта сила огромная, и если найти её источник, многое из хлама нынешнего починить можно и заставить работать. Сначала пулемёт ожил, потом лифт заработал… Коли так, сдаётся мне Толстый, что источник этот где-то рядом…
Я внутренне вздрогнул, почти тоже самое Хаймович говорил мне накануне. Не так прост Косой, каким иногда хочет казаться. Прислушиваясь к своим ощущениям, я опять-таки опасности не ощутил. Не было за дверью ничего грозного и голодного… живого ничего не было, и пелена не ходила по комнатам… Но, кто его знает, какие сюрпризы может старая техника преподнести. Может лучше не рисковать, а назад попробовать?
Подошёл до лифта. Дверь не открылась.
— Ага, Толстый забоялся? Да пробовал я, не откроется она… ежу понятно.
И мы двинулись дальше. За вновь открывшейся дверью простирался длинный широкий коридор, уходящий в неизвестность. А сразу сбоку от нашей двери находилась комнатка с застеклённым окном и суровыми стальными дверями. Двери были приоткрыты…
Стоило нам с Косым туда заглянуть, и я сразу понял, что увести отсюда Федю не смогу.
Оружие… АК в смазке и с полными рожками, пистолеты неизвестной марки, помповые ружья, аккуратненько расставленные на стеллажах, коробки с патронами для них, четыре цинковых ящика 7,62 и шесть ящиков 12,7 для красавца Корда, установленного на крыше. С идиотской улыбкой, нахапав полный ворох оружия Косой развалился на кожаном диване и принялся рассматривать своё богатство, и нечленораздельно бормотать:… Писец Джокеру! Пусть вешается… город мой! Толстый, ради такого дела, ничего не жалко, ничего…
Я был тоже искренне рад такой находке. Но внимание моё привлекли четыре экрана, на которых виднелись знакомые и незнакомые места. Так на одном из них присутствовала до боли знакомая крыша. Тварей на крыше поубавилось, разлетаются видать потихоньку.
На втором кусок коридора, на третьем и четвертом какие — то пропускные тамбура, типа нашего предбанника, где с нас допуск требовали… А ну-ка? Ну-ка?
— Косой! Косой дело есть, сгоняй назад за дверь, я на тебя тут посмотрю…
Косой был поглощен пересчетом патронов, научил его Хаймович считать на мою голову.
— Косой! — позвал я. Тот только отмахнулся. Ну и хрен с ним, я вышел в предбанник и оставил там сумку с инструментами. Вернулся назад. Так и есть! Вот она моя сумка! Значит, этот экран туда смотрит. А другой тамбур незнакомый где-то ещё расположен. Бог с ним, но на всякий случай запомню. Под столом тихо ненавязчиво жужжало. На столе куча кнопок неизвестного назначения. Но больше всего кнопок было на черной доске посреди стола и на каждой по два, а то и по три знака… Ага! Вижу буковки знакомые.
— ЙЦУКЕНГШЩ… Ерунда какая-то, а ниже ФЫВАПРОЛДЖЭ… ещё понятнее. Как древние эти слова выговаривали!
— Чего? — отозвался Косой. Подозрительно быстро он в себя пришёл, раз слух обрёл.
— Да говорю, слова тут понаписали на кнопках, не разберёшь, что они означали…
— Ну и… — подошёл он к столу… Н-да,… Мухоморов надо наестся, чтоб понятно было.
Толстый а на фиг ты эти кнопки смотришь, глянь на большие на столе там конкретно написано — откр. — поди открыть, закр. — закрыть. Вот, так наверное…
И он ткнул пальцем в откр. И ничего не произошло. Я облегченно вздохнул, ещё не хватало, чтоб эта комнатка провалилась. Не видя результата, Косой ткнул в закр. И дверь в тамбур с шумом закрылась.
— Косой! — я чуть не взвыл, — там мая сумка с инструментом осталась!
— Ага… понял, а теперь откр. …
И дверь поползла назад…
— Убери-ка лучше свои ручки шаловливые от кнопок, от греха подальше… Считаю с этими нам повезло, а другие лучше не трогать.
— Угу, согласен, Толстый, а пожрать у тебя ничего нету?
— Жратву мы всю на Каратышку сгрузили, когда Лома завьючили., забыл?
— В жизни не поверю, чтоб у Толстого заначки не было..
— Есть пару кусков вяленой собачатины в сумке с инструментом, они правда уже недели две там ночуют, с инструментом…
— Пойдёт! Тащи, погрызем да прогуляемся по коридору, тут наверное много ещё чего заманчивого найдётся..
С автоматами наперевес и весьма потяжелевшими сумками, мы вышли в коридор, на ходу дожёвывая сухие жесткие куски.
— Прячьтесь твари мы идём! — хохотнул Косой и дал очередь от пуза. Выстрелы вернулись эхом, гильзы звонко раскатались по бетонному полу…
* * *Дальнейшие события стёрлись в моей памяти, как мездра с собачей шкурки, словно кто ножом поскоблил. Остались только смутные ощущения происходящего, словно это было в далёком детстве. Смытые, призрачные картинки, которые позже мне пришлось восстанавливать по кусочкам. И помочь мне в этом было некому, Косой потерял память напрочь… Помню, как с открытыми ртами бродили по обхоженным помещениям, уставленным кучей неизвестных машин и механизмов. Уроды в стеклянных трубах залитые какой то жидкостью смотрели на нас мертвыми глазами, сначала они лишь телом напоминали человека, но со звериными мордами и покрытые шерстью. Проходили они под номерами, и чем длиннее был номер, тем больше они походили на человека. Изредка встречались неописуемые, ни на что не похожие, с непонятными надписями… саламандра, амфибия, хамелеон. Ощущение опасности присутствовало постоянно, но было как-то размыто и неопределённо. Постепенно оно притупилось, и мы совсем расслабились и как-то не сразу обратили внимание на некоторые изменения в последующих комнатах. Погрома особого не было, но некоторые вещи и предметы были опрокинуты или небрежно валялись. Кое-где на кафельном полу чернели большие и мелкие пятна …
