Alma - Эпизод 2. Антиканон
— Безусловно. Желаете убедиться сами? Давайте я вам все объясню на месте. Как никак, по реакторам я защищал диссертацию.
— Да, я ее даже пытался читать. Только дальше второй страницы не продвинулся, — Анакин снова улыбнулся. Получилось уже лучше. Почти как раньше — всего несколько дней назад. — Не стоит. Если работает, значит работает.
— Сейчас энергозатраты около двадцати процентов и все в норме. Просто проверяйте этот блок почаще, и все будет хорошо.
— Обязательно. Когда уходит ваш шаттл?
— У меня есть еще пара часов. Как раз думаю пойти собрать вещи…
— Спасибо вам. Вы меня все время выручаете.
— Да что вы… видите, в последний момент что-то сломалось. Как назло. Закон подлости в действии.
Рутьес постоял еще немного. Потом вдруг добавил:
— Знаете, вчера мы оба говорили много красивых слов. Не скрою, мне было приятно услышать от вас и ваших офицеров о том, что я сумел что-то сделать за эти два месяца для «Виктории». Но при этом… Знаете, Анакин, я хочу вам кое-что сказать.
Скайуокер поднял на него глаза. Рутьес продолжал.
— Наше видение того, что хорошо для Галактики, может различаться. Но мне действительно понравилось работать с вами. И мне очень жаль, что мы встретились во время войны.
Вот так — правдой в лицо. Обезоружить и обездвижить.
Притворяться и играть вдруг стало невозможно. Анакин только кивнул и пробормотал «мне тоже».
Рутьес откланялся и ушел.
Через пять минут в каюту вошли два офицера.
— Потрясающее хладнокровие, — сказал Карпино. — Вот сволочь!
Скайуокер промолчал. Потом сделал над собой усилие.
— Вишерат, что случится, если заменить исправные контрольный и резервный блоки системы охлаждения на неисправные?
— Зависит от неисправности, сэр.
— А какие есть варианты?
— Сэр, если начисто испортить систему охлаждения, реактор просто вырубится. Если испортить ее не до конца, скажем, чтобы система охлаждения вылетала выше какого-то предела мощности, то вот это уже значительно интересней.
— Например?
— Например, старт «Виктории» требует двадцати процентов. Возможно, маршевые двигатели это выдержат, и неисправность даже не будет замечена. А вот прыжок в гиперпространство требует девяносто процентов мощности на старте.
— И что будет?
— Опять же, зависит от неисправности.
— А какой вариант самый «интересный»?
По смуглому лицу Вишерата поползла нехорошая улыбка.
— Реактор взорвется.
Он все-таки пришел в ангар.
Сначала думал отослать к инженерам адъютанта. Потом решил, что должен сделать это сам. Посмотреть на реакцию. Просто выражение лиц. Больше ничего.
Вахтенный на входе вскинул руку в привычном жесте. Скайуокер ответил кивком и зашагал к шаттлу, диагональю пересекая ангар.
Техники как раз помогали заносить багаж в грузовой отсек. Последним по трапу поднимался Стоукинс. Его-то Анакин и окликнул. Инженер обернулся.
— Капитан, какая приятная неожиданность.
— Взаимно.
— Я сейчас же позову своего шефа. Прошу вас, подождите.
На трапе показался Рутьес. Спустился на палубу.
— Капитан? Я рад, что вы решили лично проводить нас.
— Этот шаттл, — сказал Анакин, — никуда не летит.
По лицу Рутьеса пробежала тень.
— Капитан?
— «Виктория» срочно уходит в гиперпрыжок. И этот шаттл никуда не летит, — повторил Анакин.
Теперь с трапа сбежал Стоукинс.
— О каком гиперпрыжке идет речь, капитан? — спросил он.
Анакин не ответил.
Сложив руки за спиной, он стоял и смотрел в глаза Рутьеса. А Рутьес смотрел в его глаза. Ни дрожи в руках, ни неловкого переминания с ноги на ногу.
Ни единого слова.
Все уже было сказано раньше. Даже более чем все. И правда, и ложь — остались позади. На самом деле, лжи было ничтожно мало. И всего лишь немножко не хватило правды. Чтобы перестать быть врагами. Совсем немножко.
Теперь можно было и помолчать.
— О чем вы говорите, капитан? — не унимался Стоукинс. — Лично я ничего не понимаю! Фир, мы же должны улететь? Что происходит, ситх вас раздери?
Анакин не сводил глаз с Рутьеса.
… Кеноби что-то говорил… мы не успеваем посмотреть в лицо противнику и не думаем, что у него вообще есть лицо?
Взглядом — через линию фронта. Редкая возможность.
— Капитан, у нас была договоренность! Фир, вы что-нибудь понимаете? Капитан, вы нарушаете данное нам слово! Мы будем жаловаться в Совет Безопасности! Канфли, Лефранк, вы слышите? Фир, почему вы ничего не делаете? Вы что, с ума сошли? Канфли!
Никакой игры. Никакой фальши. Никакого злорадства.
Не у каждого бывает достойный противник.
— Капитан, мы будем жаловаться! Как вы смеете отменять вылет? Фир, вы не слышите, что я говорю? Вы что, оглохли?
Скайуокер даже не повернул головы в сторону продолжавшего возмущаться Стоукинса. Только мельком отметил, как тот подскочил к вахтенному на посту рядом с шаттлом. Весьма ловко ударил в подбородок и сдернул бластер с пояса. Не менее ловко бросился с бластером к Скайуокеру.
— Вы немедленно дадите разрешение на наш старт!
Пальцами — за рукав, дулом — к виску.
На Стоукинса Анакин сознательно не отреагировал. Отреагировало тело. Рефлекторно.
Левой рукой перехватить чужую кисть, вывернуть, правой ударить снизу, ломая в локте.
Под хруст своих костей Стоукинс ничком свалился на палубу, потеряв сознание от боли. К Скайуокеру шагнул офицер в форме капитана третьего ранга десантных войск. Десяток бойцов — целое отделение — появились с разных сторон ангара.
— Этого придурка в лазарет, — скомандовал Финкс командиру отделения. — Этого, — жестом указал на Рутьеса, — в камеру. Начинайте выковыривать остальных.
По сигналу командира четыре бойца со станнерами бросились по трапу в шаттл.
Анакин развернулся и пошел к выходу.
— Дежурный, — Скайуокер вошел в штабное помещение. — Отправьте сообщение лично адмиралу Цандерсу и в штаб пятого флота Республики.
— Есть отправить сообщение.
— Саботаж по уничтожению дредноута «Виктория» предотвращен. Злоумышленники, Фир Рутьес и его люди, задержаны и арестованы. Выполняю приказ вице-адмирала Ламма и немедленно беру курс на систему Эхиа. Командир «Виктории» капитан второго ранга Анакин Скайуокер.
Дежурный связист штаба, только что услышавший о саботаже и угрозе уничтожения корабля, смотрел на него с какой-то дикой смесью страха и удивления. Скайуокер не стал ничего комментировать и ушел на мостик.
— Навигатор, рассчитать курс на систему Эхиа.
— Есть рассчитать курс на систему Эхиа.
— Найти точку выхода максимально близко к астероидному кольцу.
— Есть найти точку выхода максимально близко к астероидному кольцу.
— Всем отсекам. Начать подготовку к старту.
— Есть начать подготовку к старту.
— Мощность реактора, — на секунду Анакин все-таки запнулся. Оба блока охладительной системы были возвращены на место. Проверка показала полную исправность. Старшему специалисту реакторного отсека Вишерату он доверял. Не меньше, чем «первоклассным специалистам». Приказ прозвучал вызовом:
— Девяносто процентов.
— Есть мощность реактора девяносто процентов.
— Проверить питание двигателей.
— Есть проверить питание. Питание двигателей в норме.
— Запуск двигателей.
— Есть запуск двигателей.
— Полный вперед!
— Есть полный вперед!
Едва «Виктория вошла в гиперпространство, Скайуокер вызвал старшего помощника.
— Передайте по отсекам, что ровно в десять часов экипажу следует собраться в ангаре номер два. Я сделаю обращение.
* * *— … Офицеры, рядовые и технический персонал «Виктории». Мы выполнили первую боевую задачу. Мы успешно провели ходовые испытания. Мы доказали, что способны управлять этим великолепным кораблем. Я хочу передать вам личную благодарность адмирала Цандерса. И я хочу сказать вам спасибо от себя лично. Спасибо вам за отличную службу. Спасибо вам за то, что честно выполняли свой долг. Только благодаря вашим усилиям мы смогли значительно ускорить прохождение ходовых испытаний и сократить их длительность в полтора раза. С сегодняшнего дня дредноут «Виктория» официально включен в состав третьей эскадры.
Скайуокер выдержал паузу.
— Это еще не бой, но уже победа.
Он подождал, пока дюрасталевые стены поглотят оглушительное «ура» в две с половиной тысячи голосов. И продолжил:
— Мой долг командира требует, чтобы я рассказал вам всю правду. Два месяца назад Служба Безопасности Республики предупредила нас о том, что сепаратисты планируют саботаж на «Виктории». День за днем мы осваивали дредноут. День за днем командование корабля ожидало этого саботажа. По завершению ходовых испытаний мы получили из штаба приказ идти в систему Кьет и провести орбитальную бомбардировку базы врага. Как вы знаете, этот рейд был сорван. Кто-то успел предупредить противника о нашем появлении. Именно тогда мы заподозрили, что на борту есть диверсанты.
