Роберт Ибатуллин - РОЗА И ЧЕРВЬ
Два слепящих бело-голубых луча пошарили и скрестились на Арлекине. Огонь по пятому. Резкий дергающий удар в бок, гром выстрела, обжигающая вспышка боли… Огонь по шестому. Есть. Отработано по всем. Строка отчета даймона: «Сквозное ранение мягких тканей, внутренние органы не повреждены, срочно требуется перевязка»… С перевязкой повременим, сейчас главное — выбраться…
Роза вылизывала из черепа старика последние комочки мозга и чувствовала, что организм насыщается, а радиосигнал из космоса слабеет. Судя по всему, ситуация уже не чрезвычайная. Она справилась. Значит, пора возвращаться в штатный режим работы с носителем.
Носитель, однако, травмирован и ослаблен. В первые минуты он будет слишком страдать от боли, чтобы суметь позаботиться о себе. Прежде чем возвращать носителю сознание и власть над телом, нужно его обезопасить.
Роза поднялась на ноги и огляделась кругом.
Стрельба уже прекратилась. Отраженные от потолка лучи трех фонарей кое-как освещали зал. Однако Роза не сочла положение безопасным. Один из вооруженных людей все еще жив и боеспособен. Его нужно обезвредить.
Кровоточащей рукой носителя Роза покрепче сжала жертвенный нож.
Во время драки Арлекину было не до Саида. Только сейчас, зажимая пальцами рану в боку, он взглядом отыскал мальчика.
В суматохе пацан как-то освободился и вроде даже убил Мирослава. Вот молодец! Арлекин не ожидал от него такой боевитости. Труп первосвященника валялся в закутке между алтарем и стеной, а Саид стоял с жертвенным ножом в руке и настороженно оглядывался — конечно же, в шоке… Стрелять в него и уходить. Или не стрелять, а просто уходить… Каждое мгновение было на счету, и все-таки Арлекином опять овладела дикая, невозможная, непозволительная слабость…
Саид поднял голову, и его лицо попало в луч фонаря.
Это лицо, перемазанное чем-то темным и блестящим, в резких глубоких тенях освещенное холодным светом фонаря, было самым страшным, что видел в своей жизни Арлекин.
Это было не лицо человека. Нет, анатомически это было лицо Саида — но никто сейчас не узнал бы в нем бойкого двенадцатилетнего пацана из махаллы Науруз. Будто какая-то судорога свела мимические мышцы в невозможную, неестественную гримасу, в маску из плоти, маску внеземного чудовища…
Глазами бывшего Саида Мирзаева на Арлекина смотрела сама мелантема.
Рука Арлекина сработала быстрее мозга. Раньше, чем сознание успело все объяснить игрой света, тени и натянутых нервов — рука вскинула пистолет и нажала на спуск.
Бомба, окутанная ореолом плазмы, чертя огненный след, мчалась на гиперзвуковой скорости сквозь плотные слои атмосферы.
160, 170, 150.
Опасность рядом, понимала Роза. Человек с оружием стоял в двух шагах от носителя. Все его тело, вся конструкция из мышц, костей и сухожилий, начинало сложную серию движений, которая чисто механически не могла окончиться ничем иным, как нажатием на спуск.
Серия должна была занять около ста миллисекунд.
Роза среагировала за пять.
Тело носителя не могло повиноваться командам Розы так быстро, как ей хотелось. Слишком слабое натяжение мышц, слишком ненадежная конструкция суставов, слишком большая инерция массы…
И все-таки Роза управляла телом носителя быстрее, чем тот вооруженный человек — своим собственным.
За сорок миллисекунд она подняла нож и напрягла ноги для броска. Еще за пятьдесят выбросила вперед тело носителя, целя нож врагу в печень.
Быстрее, чем Арлекин успел поднять пистолет, монстр в теле Саида уклонился с линии прицела, нырнул под руку Арлекина и ударил его ножом в правый бок. Нереально быстро.
Не по-человечески, не по-земному быстро.
Клинок распорол куртку, скользнул по пластику патронташа вверх, разрезал плоть под правым соском. «Срочно дезинфецировать! — заполыхала красная строка внизу поля зрения. — Неопознанные микрочастицы в крови!» Гниль! Гниль! Не до них. Монстр был уже за спиной. Арлекин развернулся и нацелил на него «крамарж».
У Розы не получилось. Удар ножа не достиг цели. Массивное тело носителя по инерции броска долетело до стены и врезалось в нее с такой силой, что будь носитель в сознании — тут же потерял бы его. Роза немедленно развернулась, но все уже было бесполезно.
Враг успел нацелить на нее оружие. На новый бросок не хватало запаса энергии в мышцах, да и занял бы он добрых полсекунды с такого дальнего расстояния. За это время, конечно, враг успел бы выстрелить, и не один раз.
Роза проиграла бой. Но она все равно должна обезопасить носителя.
Не этим способом, так другим.
Инерция невероятного броска унесла монстра к самой стене зала. Он развернулся и стоял, сжимая нож, неотрывно глядя на Арлекина, готовый к новому броску… Но не двигался.
Он слишком далеко. И он на мушке. Как бы стремительно он ни двигался, Арлекин успеет его подстрелить. Это понимал Арлекин — и это, как видно, понимал монстр.
— Я, — донесся сдавленный сиплый голос, лишь отдаленно похожий на голос Саида, — отключение. — Монстр с трудом подбирал слова, будто выискивал каждое в словаре. — Ты. Неубивание. Я. Носитель. Неуправление. Ты. Носитель. Неубивание. Я. Предложение. Ты. Принятие.
— Принятие, — Арлекин больше уже ничему не удивлялся. — Ну конечно, принятие. Мир, согласие, полный компромисс.
Лицевые мышцы Саида мгновенно и полностью расслабились, чудовищная гримаса как будто стерлась в один миг.
Мальчик без сознания рухнул на пол.
Ревущей кометой из дыма и огня бомба летела над Волгой, полого снижаясь к Зеленому Мосту.
40 секунд, 39, 38.
Шатаясь от слабости, Арлекин тащил по коридору бесчувственное тело Саида. Он потерял уже немало крови, голова кружилась, но делать перевязку времени не было. Сначала убраться из-под бомбы. Сколько у него осталось? Минута, меньше? Арлекин не знал. Сектанты, бежавшие в коридор от перестрелки в зале, отшатывались от него с ужасом. Слышались причитания: «Темный Разработчик, полное удаление, нам конец».
— Венди Миллер на связь, — приказал Арлекин, из последних сил карабкаясь по лестнице. — Венди, ты где?
— Здесь, гниль и ржавь! — выругалась летчица. Связь была совершенно чистой, ни малейших помех. — В воздухе! Ты куда меня вызвал? Тут одни деревья и кусты, как я в эту грязь, по-твоему, сяду?
Арлекин толкнул дверь, и рев ударил в уши. Белый рингер висел метрах в пяти над садом, кусты и молодые деревца гнулись под неистовым ветром от фенестронов… Венди не могла посадить рингер… Гниль, гниль… Вот этого он не предусмотрел.
— Улетай! — выкрикнул он. — Улетай быстро. А мы…
И успел кинуться на землю плашмя, когда увидел новый свет, озаривший мир ярче солнца.
У орбитальных бомб довольно плохо с точностью попадания. Вот и эта упала не на сам медиториум, а метров на полтораста южнее.
Южная, обращенная к взрыву стена медиториума рухнула, но северная под ее прикрытием частично выстояла — и заслонила Арлекина с Саидом от воздушной волны, от урагана обломков кирпича, земли, веток и осколков стекла.
Арлекин очнулся. В ушах жужжало и пело, перед глазами кружились цветные круги, имплант не работал. Кости вроде целы. Контузия? Он кое-как поднялся на четвереньки — на что-то большее сил уже не осталось. Саид лежал рядом без сознания и слабо дышал. Живой.
Живы. Оба.
Рингер, брошенный на деревья воздушной волной, смятый, как консервная банка, валялся вверх дном в буреломе бывшего сада.
Они-то живы, а вот Венди Миллер…
Венди Миллер не повезло. Неправильное время, неправильное место.
Да ты нульдев, Максвелл Янг, оторопело подумал Арлекин. Гниль и ржавь, ты стопроцентный нульдев. Контуженный мозг работал плохо, порождая странные мысли. Сколько же ты народу убил, чтобы убить одного аквилианского агента? Который к тому же остался жив? Арлекин сел на землю, запустил руку в сумку. Родонитовый Ковчег, пачки бумажных денег, тетради садовника… где там пакет первой помощи? Венди жалко, бедная смешная девочка, ей уже ничем не помочь. Брендан, те трое десповцев… И сколько еще людей… Ради одного аквилианского агента… Который к тому же остался…
Неопознанные микрочастицы в крови… Что там говорил даймон? Частицы с ножа… Ножа, испачканного в крови Саида…
Ради двух аквилианских агентов. Двух. Теперь уже двух.
Он, Арлекин, теперь и сам заражен.
Если по-хорошему — надо, конечно, убить и Саида и себя… Лучше всего взорвать… пара октопластовых шашек, и ни одна микрочастица не уцелеет… Да просто облиться керосином из того же рингера… Доделать дело за этим неудачником Янгом?…
Ну уж нет. Я не доставлю им этого удовольствия.
Глупая и безответственная, в сущности, мысль придала Арлекину злости, злость вызвала прилив энергии. Заражен, и что? Он выживет назло им всем. Выживет… и что? И разберется, вот что. Оставит в живых Саида и разберется, что у него внутри. Что у них обоих внутри, и поймет, как это победить. Что ему вдалбливали в Агентстве каждый день на протяжении двадцати лет? «Сначала разберись». И что еще? «Есть возможность не убивать — не убивай». Собраться, взять себя в руки, выстроить план, действовать…
