Сергей Демченко - Люди из ниоткуда. Книга 1. Возлюбить себя
Высокий ушастый парень с длинными руками при этих словах вздрогнул и напрягся, однако потом совладал с собой и поднял на Бузину глаза:
— Бузя, прости. У меня там остались больная мать и сёстры. Хозяйство было. Мужик, я им просто нужен… Я больше пригожусь там, чем здесь, убивая своих братков.
Я был ошеломлён их верой в то, что им всё ещё есть куда идти. Но не подал и виду. И не стал говорить парням, ЧТО я думал об их перспективе увидеть Свердловск и Магнитогорск, Нижний Тагил и Пермь, Курган и Оренбург, Новосибирск и Иркутск… Разве что покрытыми снегами метров на восемь поверх толстой ледяной корки, сковавшей воду. Там сейчас морозы уже под пятьдесят стоят. Какие уж там «мамки-хозяйства»…
…Бузина коротко кивнул и, хлопнув Лба по плечу, грустно отошёл.
— Не поминайте нас лихом, братья! — оборачиваясь на ходу, они дружно махали нам, пока перестали быть видимыми в отсветах костров.
Я стал обладателем слегка потрёпанной, маленькой, но армии. Завтра дежурному придётся готовить не шикарный завтрак да чай ещё на сто двадцать четыре глотки. Продукты на подобный случай были приготовлены загодя. Переживём и этот удар по моей кладовой.
VIII
Рассвет…
Красное пятно едва угадываемого за по-прежнему плотной облачностью солнца поднимается над горами. Порывами дует пока ещё не сильный, но уже несущий отголоски грядущих скорых холодов ветер. Туман нехотя отползает в ущелья и в лощины, чтобы там дожидаться вечера.
Иногда он нервно вздрагивает и резко растекается, словно бросаясь в стороны от кого-то агрессивного, пробирающегося украдкой в его теле и огрызающегося на его жирные, плотные бока. В такую погоду хорошо ловить на спиннинг щуку, бросая на слух в сторону плеснувшей стремительной туши блесну.
Просыпавшиеся с трудом, закоченевшие за ночь солдаты, толком и не отдохнувшие после напряжения последних дней, шли кучками к ручью умываться. Это было им ново, поскольку со дня начала стрельбы им так и не довелось как следует смывать с рук и лиц пыль и гарь, перемешанные с потом. Ледяная вода быстро приводила в чувство.
Фыркая и вскрикивая, когда наполненные водой пригоршни ладоней касались лица, воинство приводило себя в порядок. И тут по почти чистым лицам становилось видно, насколько молоды оказывались абсолютное большинство из них.
Меня это нисколько не смущало. Они доказали свою состоятельность, как воины, надавав сочных пинков Данилову. К тому же их всё равно не станет, останься они здесь, бродить по негостеприимным скалам. Рано или поздно они растают в тумане и снегах целиком. До единого. А так… Так они обретали шанс. По крайней мере, те из них, кто доживёт до завтра…
Наспех проглотив завтрак, уже согревшаяся кипятком с растворённым в нём настоящим чаем, довольная таким утром колонна выдвинулась в указанном мною направлении.
Переход был крайне утомительным, поскольку двигались в тех местах, где мы имели минимальный шанс засветиться перед разведкой и дозорами Долдона.
Оставленная мною активная группа, состоящая из моих, в это время по рассчитанному мною графику неспешно «брела» по направлению к берлоге Данилова. Где собиралась, пошурудив как следует палкой, разозлить его и выманить на поверхность. С тем, чтобы, изображая желание подраться напропалую, заставить старую козлину броситься, хрипя и кашляя от гнева, вслед за наглецами, дерзнувшими подёргать его за грязную бороду.
Удирая не слишком быстро и огрызаясь огнём, группа должна была раззадорить противника и выманить на свободу и в погоню за собой основные силы засевшего в части полковника. Приведя его под наши светлы очи.
…Несколько томительных часов, прошедших после того, как наличный состав был размещён по разработанным мною местам, снабжён и проинструктирован, мы посвятили последним приготовлениям. Ныли и болели руки, ноги, спины, но делать всё необходимое делали. Все понимали, что потом времени может и не быть. Прущий носорогом враг не оставит нам его для утирания пота и наливания чая в чашки. К приёму гостей «напиток» должен всё ещё иметь ту температуру, что ошпарит наиболее ретивых. Но не остыть слишком сильно.
Наблюдая за реакцией своих «новобранцев», я тихо посмеивался. Возможно, некоторые их них видели фильмы о временах рыцарства и первобытности, когда дрались сперва камнями и палками, и лишь потом изобрели металл, нанося урон противнику исключительно за счёт природных свойств материалов и грубой силы. Поэтому во взглядах основной массы читалось смешанное с ужасом сожаление о том, что ох, их и угораздило же связаться с сумасшедшим, подобно волокущему камень Сизифу припёршим в горы допотопщину, и собравшимся с её помощью поколотить тысячную группировку профессиональных убийц.
Им казалось, наверное, что все эти брёвна и прочие предметы я, подобно охотнику на мамонтов, заставлю их сбрасывать сверху на головы противников. По-моему, некоторые уже обречённо поглядывали по сторонам, примечая, где лежат ещё и кучки камней побольше.
Нет, у нас и у них было стрелковое оружие, однако ничего другого и особенного они в наших руках не увидели. Вроде пузатеньких стальных корпусов ракет или хвостатых бомб, украденных или купленных по случаю у пьяного вдрыбадан лётчика.
Вместо этого им пришлось таскать наверх и на месте собирать странные сооружения, внешне напоминающие неотёсанные и несуразные с виду двойные качели, на которых можно, сойдя тут от горя и безнадёжности с ума, раскачаться и прыгнуть с воплями вниз, в кажущийся бездонным из-за притаившегося там тумана колодец ущелья. Или скатиться, как с детской горки, с каких-то желобов туда же.
Это чтобы сразу покончить с собой, подобно членам секты Аум Сенрикё, чтобы не мучиться под пытками «долдоновцев». Впрочем, своего удивления на грани шока они старались не высказывать, крепя и устанавливая моих «чудищ» именно там, где было указано.
И совсем уж грустно спускаясь вниз за новыми.
Лишь один из солдат, словно внезапно что-то вспомнив или осознав, остановился как вкопанный, затем, что-то про себя удивлённо бормоча, кинулся по склону обратно вверх. Взбежав, он снова подскочив к начинающим собираться рамам и, приглядевшись, заорал остальным вниз:
— Мужики, да это же катапульты!!!
Да, это были катапульты. Точнее, их подобие, принцип метания которых основывался не на силе разгибаемой суппортом штанги, а на системе активных противовесов, разгоняющих непосредственно мечущую снаряды вторую, внутреннюю, раму. Весьма эффективное и мощное устройство, скажу я вам, придуманное и собранное мною по принципу маховика.
Осознав услышанное, весть тут же распространили по своим. Люди стали уже заинтересованно и с некоторой долей надежды посматривать на необычного вида катапульты, имеющие крайне малые для привычных им форм размеры и другой принцип действия.
Карфагенские женщины жертвовали на катапульты свои волосы. Я обходился набирающим скорость вращением рамы после раскручивания рукояти. Моя система позволяла как разгонять снаряд до любой из возможной по максимуму скорости, так и успешно и почти точно метать его на довольно большие расстояния.
Когда собралась любопытная толпа, бросившая работу, мне сперва пришлось дать кое-какие пояснения относительно возможностей нашего оружия, а затем наорать на всех. За самовольно взятый перерыв.
После этого, нагрузив находившихся под впечатлением от увиденного доморощенных Кулибиных и вовсе непонятными устройствами, я заставил разместить их на определённых точках на склонах, после чего битых полтора часа они были вынуждены учиться ловить их, видимых со своих мест, в прицел. Всякий раз всё быстрее, по команде. Пока не довели это движение до автоматизма.
Возле сооружённых «недоразумений» моей оборонной техники стояли только мои, обученные всем премудростям по ходу производства, люди. Эльдар, поначалу так же тупо уставившийся на наши габаритные пожитки, теперь расхаживал на точке с видом предвкушения незабываемого зрелища.
Часть своих людей, перемешав их новичками и снабдив соответствующими инструкциями, я отправил в долину, по обеим сторонам которой рос на ползущих вверх довольно пологих склонах изрезанный оврагами лес. Загрузившись всякой дрянью подобно мулам, они потащились в чащу выбирать позиции.
Это место я знал давно, и именно сюда я собирался вытянуть за ноздри самонадеянное животное по имени Долдон. Внешне оно не сильно отличалось от остальных подобных мест, исключая некоторые особенности, о которых я почти никогда и никому не распространялся.
Кроме того, оно было хорошо проветриваемо и снабжено водой в виде трёх стекавшихся в конце долины вместе ручьёв. В прежние времена я несколько раз успешно ловил в их водах шуструю, осторожную некрупную форель, зажарив которую на костре, можно было приятно провести время в единении с природой и с нависшими над головой неприступными звёздами.
