Филип Дик - Глаз Сивиллы (сборник)
— Минуту, бургер уже готовится, — отозвался робот. — Не хотите поучаствовать в еженедельном соревновании, пока ждете?
— Разыгрывается роял-чизбургер? — съязвил Байблмен.
— Конечно, нет.
В двадцать первом веке не побалуешься: информация распространяется со скоростью света. Однажды старший брат Байблмена ввел десятисловный сюжет романа в литературный компьютер, потом решил изменить конец, но выяснилось, что роман уже в печати. Чтобы внести изменения, пришлось составлять программу на сиквел.
— Какие призы в этом соревновании? — поинтересовался Байблмен.
Новая распечатка тотчас выдала все условия, от первого приза до последнего. Разумеется, робот отключил экран прежде, чем Байблмен пробежал их глазами.
— А главный приз какой? — спросил Байблмен.
— Не могу сказать, — ответил робот. В его окне появились гамбургер, картофель и клубничный милкшейк. — С вас тысяча долларов.
— Хоть намекните, — попросил Байблмен, расплачиваясь.
— Оно повсюду и нигде конкретно. Существует с семнадцатого века. Поначалу было невидимым, потом стало колоссально важным. Получить его под силу лишь умному, хотя деньги тоже помогают. Что в вашем понимании «груз»?
— Заковыристая задача.
— Нет, в буквальном смысле.
— Масса, — ответил Байблмен после небольшого раздумья. — Это что, соревнование под девизом «Угадай наш главный приз»? Я сдаюсь.
— Уплатите шесть долларов, чтобы покрыть расходы, — начал робот, — тогда получите…
— Сила тяжести, — перебил Байблмен. — Сэр Исаак Ньютон. Английский королевский колледж. Верно?
— Верно, — отозвался робот. — Шесть долларов дают шанс учиться в колледже, чисто теоретически, на заявленных условиях. Что такое шесть долларов? Смех, а не деньги!
Байблмен протянул шестидолларовую монету.
— Вы выиграли! — объявил робот. — И получаете возможность учиться в колледже, хотя шанс был мизерный, один на два триллиона. Мои поздравления! Руку бы вам пожал, да нечем. Сегодня ваш счастливый день, который изменит всю жизнь.
— Это ловушка! — испуганно пролепетал Байблмен.
— Точно, — проговорил робот и пристально посмотрел на Байблмена. — Отказаться от приза нельзя. Колледж военный, находится, так сказать, хрен знает где. Только это не проблема, вас туда доставят. Идите домой и собирайтесь.
— Дайте мне спокойно съесть гамбургер и выпить…
— Советую поскорее начать сборы.
За Байблменом уже стояли мужчина и женщина, поэтому он машинально посторонился, судорожно стиснув поднос: сильно кружилась голова.
— Сэндвич с бифштексом и луковые кольца, пожалуйста, — заказал мужчина.
— Не хотите поучаствовать в конкурсе? — предложил робот. — Призы потрясающие! — Он вывел на экран условия…
Телефонную трель Боб Байблмен услышал прямо с порога квартиры.
— А, вот ты где! — воскликнул телефон.
— Я никуда не поеду, — отрезал Байблмен.
— Еще как поедешь! — парировал телефон. — Знаешь, кто я? Прочти на призовом сертификате. Я майор Каселс, твой командир, а ты салага. Прикажу — будешь ссать фиолетовым. Ну, когда явишься на межпланетную ракету? Хочешь попрощаться с друзьями? С невестой? С матерью?
— А обратно я вернусь? — зло спросил Байблмен. — С кем сражаются в том колледже? Да и вообще, что это за заведение? Кто там преподает? А специализация какая: гуманитарные науки или точные? Колледж государственный? Там предлагаются…
— Уймись! — приказал Каселс.
Байблмен сел и лишь тогда понял, что у него дрожат руки. «Я не в том веке родился, — подумал он. — В двадцатом такое было невозможно, а в двадцать втором будет незаконно. Сейчас мне нужен адвокат».
До сих пор жизнь Байблмена текла плавно и размеренно. Потихоньку он выбился в скромные продавцы летучих домов. В двадцать два года это совсем недурно. Он почти владел однокомнатной квартирой, точнее, снимал ее с возможностью выкупа. Жизнь, конечно, неяркая, но Байблмен о многом и не мечтал, а на то, что получал, не жаловался. Ну, почти не жаловался. Он не разбирался в налогах, которыми облагался его доход, принимая их так же безропотно, как отказ девушки с ним переспать. Пожалуй, такое отношение определяло характер Байблмена. Он покорно подчинялся гримасам судьбы. Начальники в большинстве своем считали Байблмена парнем вполне приличным; подчиненных у него не было. Босс из «Седьмого неба» диктовал Байблмену, что делать, клиенты диктовали Байблмену, что делать, а правительство, как казалось Байблмену, диктовало, что делать всем. Сталкиваться с правительством Байблмену почти не доводилось, и было это ни плюсом, ни минусом, а чистым везением.
В свое время Байблмен испытывал странные желания: например, помочь бедным. В средней школе Боб читал Диккенса, и мысли об угнетенных так прочно засели у него в голосе, что он живо представлял себе тех несчастных, не имеющих однокомнатной квартиры и среднего образования. В памяти всплывали страны и города, мельком увиденные по телевизору. В Индии сверхмощные машины очищали улицы от смертельно больных. Однажды обучающая машина сказала: «У тебя доброе сердце». Байблмен удивился до глубины души не тому, что машина так сказала, а тому, что она сказала так ему. Потом то же самое сказала девушка, и Байблмен удивился еще сильнее. Странно и очень здорово слышать со всех сторон, что ты хороший человек.
Однако те времена давно минули. Байблмен больше не читал Диккенса, а ту девушку перевели во Франкфурт. И вот теперь робот, дешевая машина, обманом посылает его хрен знает куда чистить сортиры под присмотром механического урода, который небось страждущих толпами с улиц выметает.
Никакой это не колледж, ничего он не выиграл, разве что смену в принудительно-трудовом лагере! «Ты у них под прицелом, — думал Байблмен. — То есть в кармане, только документов не хватает. А компьютер любую бумагу подготовит играючи-шутя. У них каждая клавиша горячая. А означает ад, Р значает раб, ну а Т — это ты. Зубную щетку не забудь, она тебе понадобится!»
Майор Каселс смотрел на него с экрана телефона, словно оценивая шансы на то, что Боб Байблмен сорвется с крючка. «Два триллиона против одного, — подумал Байблмен. — Но статистика опять проколется: я подчинюсь».
— Пожалуйста! — взмолился Байблмен. — Позвольте задать один вопрос, только ответьте честно.
— Да, конечно, — проговорил Каселс.
— Если бы «У Эрла» я подошел к старшему роботу…
— Мы бы все равно до тебя добрались, — перебил его майор Каселс.
— Спасибо! — поблагодарил Байблмен. — Так мне легче, не нужно терзаться глупостями вроде «Если бы я не захотел гамбургер и картошку». Если бы… — Он осекся. — Лучше я начну собираться.
— Мы несколько месяцев за тобой наблюдали, — продолжал Каселс. — Ты слишком талантлив для работы, которую выполняешь, а вот образования не хватает. Тебе нужно учиться. Ты имеешь право учиться дальше.
— Вас послушать, колледж настоящий! — пролепетал потрясенный Байблмен.
— Так и есть. Лучший в своем роде. Его не рекламируют: для такого заведения это неуместно. Его не выбирают: он сам выбирает студентов. Шансы попадания в твоей распечатке были указаны правильно. Не верится, что ты так просто попал в лучший колледж, да, мистер Байблмен? Тебе нужно многому научиться.
— Долго я буду учиться? — спросил Байблмен.
— Пока не научишься.
Медосмотр, стрижка, форма, койка, уйма психологических тестов… Байблмен подозревал, что истинная цель тестов — распознать в нем латентного гомосексуалиста, подозревал, что такие подозрения выявляют в нем латентного гомосексуалиста, поэтому подозрения отбросил. Байблмен внушил себе, что это замысловатые тесты умственных способностей и профессиональной пригодности, а он и ум, и пригодность продемонстрировал. Еще он убедил себя, что в форме просто красавец, хотя она такая же, как у всех. «Поэтому одинаковая одежда и зовется формой», — напомнил себе Байблмен, когда, устроившись на краешке койки, читал брошюры по профориентации.
В первой брошюре говорилось, сколь велика честь попадания в Колледж. Так он и назывался — Колледж. «Очень странно, — отметил Байблмен. — Все равно, что кошку назвать Кошкой, пса — Псом, а родителей — мистер Папа и миссис Мама». Угодить в лапы безумцев, особенно безумцев, которые до последнего кажутся здравомыслящими, — этот страх мучил Байблмена уже много лет. Такую участь он считал воплощением ужаса.
Пока Байблмен изучал брошюры, к нему подошла рыжеволосая девушка, одетая в форму Колледжа, и села рядом. Вид у нее был крайне обескураженный.
— Не поможешь мне? — спросила она. — У тебя есть программа? Мне обещали дать какую-то программу! Господи, я здесь с ума сойду!
— Нас согнали с улиц чистить сортиры, — отозвался Байблмен.
— Думаешь?
