Фрэнк Херберт - Еретики Дюны
— Этот драгоценный ракианский проект не считается больше нашим, — сказала Беллонда. — А может, он никогда им и не был.
Собрав в жесткий фокус все свои немалые умственные способности, Тараза заново пересмотрела все привходящее в этот ставший уже привычным спор. И на дошедшем до перебранок Совете не раз повторялось то же самое.
Уж не сам ли Тиран запустил в действие проект гхолы? Если так, то что они могли теперь с этим поделать? Что им следовало с этим делать?
Во время долгого спора доклад меньшинства был у всех в мыслях. Шванги, может быть, и мертва, но ее фракция жива, и похоже на то, что Беллонда сейчас к ним присоединилась. Не слеп ли Орден в своей тяге к роковой вероятности? Отчет Одрейд о послании, спрятанном на Ракисе, мог быть истолкован как зловещее предупреждение. Одрейд подчеркнула это, доложив, как она прислушивалась к внутреннему чувству тревоги. Ни одна Преподобная Мать не способна была бы несерьезно отнестись к такому предчувствию.
Беллонда выпрямилась и скрестила руки на груди.
— Мы никогда целиком не избежим учителей нашего детства и тех образцов, что они в нас заложили, правильно!
Это был довод, свойственный спорам в Бене Джессерит. Он напоминал каждому о его собственной особой уязвимости.
«Мы — тайные аристократы, и от предков к потомкам наследуется у нас власть. Да, мы уязвимы в этом, и превосходнейший тому пример — Майлс Тег».
Беллонда нашла прямой стул и села, глаза ее оказались вровень с глазами Таразы.
— В наивысший момент Рассеяния, — сказала она, — нас покинули приблизительно двадцать процентов неудач.
— Те, кто теперь возвращается к нам назад — это не неудачи.
— Но Тиран, без сомнения, знал, что это произойдет!
— Рассеяние было его целью, Белл. Это было его Золотой Тропой, способом выжить для человечества!
— Но мы знаем, как он относился к тлейлаксанцам, и все же он их не уничтожил. Он мог бы это сделать и не сделал!
— Ему-то хотелось разнообразия.
Беллонда стукнула кулаком по столу:
— И уж конечно, он этого достиг!
— Мы снова и снова пережевываем все те же доводы. Белл, я до сих пор не вижу способа, чтобы уклониться от того, что сделала Одрейд.
— Подчинение!
— Вовсе нет. Были мы когда-либо полностью подчинены кому-либо из императоров до Тирана? Даже Муад Дибу?
— Мы до сих пор в ловушке Тирана, — обвиняюще проговорила Беллонда. — Скажи мне, почему Тлейлакс все время продолжал и продолжает производить его любимого гхолу? Тысячелетия — и все равно гхола выходит из их чанов, как заводная кукла.
— По-твоему, тлейлаксанцы до сих пор следуют секретному приказу от Тирана? Если так, то это довод в пользу Одрейд. Она создает нам прекрасные условия, чтобы мы могли это расследовать.
— Ничего подобного он не приказывал! Просто сделал именно этого гхолу особенно привлекательным для Бене Тлейлакса.
— И не для нас?
— Верховная Мать, мы должны выбраться из ловушки Тирана, немедленно! И самым действенным методом.
— Решение буду принимать я, Белл. Я все равно склоняюсь к осторожному союзу.
— Тогда хоть, по крайней мере, позволь нам убить гхолу. Шиана детородна. Мы могли бы…
— Наш проект не является сейчас — и никогда не был — чисто селекционным!
— Но мог бы быть таким. Что если ты не права по поводу силы, таящейся за предвидением Атридесов?
— Все твои предложения ведут к отчуждению и от Ракиса, и от Тлейлакса, Белл.
— Орден мог бы содержать пятьдесят поколений на наших теперешних запасах меланжа. Просто более строго распределять и контролировать.
— По-твоему, пятьдесят поколений — долгий срок, Белл? Разве ты не понимаешь, что именно из-за такого подхода к делам не ты сидишь в этом кресле, а я?
Беллонда резко оттолкнулась от стола, ее стул с громким скрипом отъехал по полу. Тараза увидела, что Беллонду убедить не удалось. Беллонде нельзя больше доверять. Она может оказаться одной из тех, кому придется умереть. И где же в этом благородная цель?
— Это заводит нас в никуда, — сказала Тараза. — Оставь меня одну.
Когда Белл удалилась, Тараза еще раз подумала над посланием Одрейд. Зловещее предвестие. Легко понять, отчего Беллонда и другие прореагировали так яростно. Но это разоблачает в них опасную нехватку самоконтроля.
«Еще не время писать последнюю волю и завещание Ордена».
Странным образом страх Одрейд и Беллонды имел один и тот же источник, но этот страх вел их к разным выводам. То, как Одрейд истолковывала это послание, высеченное в камнях Ракиса, содержало старое предупреждение: и это пройдет.
«Выйдет ли наш срок теперь, падем ли мы, сокрушенные хищническими ордами Рассеяния?»
Но секрет акслольтных чанов — почти в пределах досягаемости Ордена.
«Если мы это заполучим, то ничто нас не сможет остановить!»
Тараза окинула взглядом обстановку комнаты. Власть Бене Джессерит до сих пор здесь. Дом Соборов скрыт за кольцами не-кораблей, его координаты не зафиксированы нигде, кроме умов подчиненных Таразы. Невидимость.
Но невидимость не навечно! Бывают и несчастные случаи.
Тараза расправила плечи. Принимай меры предосторожности, но не живи в их тени вечным беглецом. Литания против страха приносит большую пользу, когда избегаешь теней.
Если бы предостерегающее послание с его тревожным внутренним смыслом, что Тиран до сих пор ведет их по своей Золотой Тропе, было бы от кого угодно, а не от Одрейд, оно бы страшило намного меньше.
Этот дьявольский талант Атридесов!
«Не более тайного общества?»
Тараза от досады скрипнула зубами.
«Воспоминаний недостаточно, если только они не призывают тебя к благородной цели!»
А что если верно, что Орден больше не слышит музыки жизни?
«Черт его возьми!» Тиран все еще способен их задеть за живое.
«Что он пытается рассказать нам?» Его Золотая Тропа в полной безопасности. Рассеяние это обеспечило. Люди распространились вовне по бесчисленным направлениям как семена одуванчика. Было ли у него видение возвращающихся из Рассеяния? Неужели он предчувствовал эту ежевичную поросль у подножия своей Золотой Тропы?
«Он знал, что мы будем подозревать его силу. Он знал это!»
Тараза подумала о бесконечно множащихся докладах о Затерянных, возвращавшихся к своим корням. Замечательное разнообразие людей и изделий, сопровождаемое необычайной степенью секретности и почти правдивыми свидетельствами о заговоре. He-корабли особой конструкции, оружие и предметы — такие сложные, что дух захватывает. Разнообразные народы и обычаи.
«Некоторые на удивление примитивны, по крайней мере, так кажется на первый взгляд».
И они хотят намного больше, чем просто меланж. Тараза распознала особенную форму мистики, заставляющую возвращаться людей Рассеяния:
«Мы хотим ваши самые старые секреты!»
Заявление Преподобных Черниц также были достаточно ясными: «Мы возьмем все то, что захотим».
«Одрейд все должным образом держит в своих руках», — подумала Тараза.
У нее есть Шиана. Скоро, если Бурзмали преуспеет, она получит гхолу. В ее распоряжении тлейлаксанский Господин Господинов. И она сможет заполучить даже сам Ракис!
«Если бы только она не была Атридес».
Тараза взглянула на проецируемый текст, продолжающий танцевать над поверхностью стола: сравнительное сопоставление нынешнего гхолы Данкана Айдахо со всеми убитыми. Каждый новый гхола немного отличался от своих предшественников. Это было достаточно ясно. Тлейлаксанцы все время что-то совершенствовали. Но что? Спрятан ли ключик в этих новых Лицевых Танцорах? Тлейлаксанцы явно стремятся создать таких Лицевых Танцоров, которых нельзя засечь, мимикрия которых достигает полного совершенства, которые будут копировать не только форму и не только поверхностные воспоминания своих жертв, но также их глубоко сокрытые мысли и самую личность. Эта форма бессмертия даже более привлекательна, чем та, которую тлейлаксанские Господины используют в настоящее время. Вот, разумеется, почему они следуют этим курсом. Ее новые анализы сходились с большинством ее советчиц: такая мимикрия сама станет копируемой личностью. Отчеты Одрейд о Лицевом Танцоре Туеке наводили на весьма многозначительные размышления. Даже тлейлаксанские Господины, возможно, не смогут вышибить такого Лицевого Танцора из той мимикрии, в которую он вжился.
И их верования.
«Будь неладна эта Одрейд!» Она загнала свой Орден в угол. А у них нет выбора, кроме как танцевать под ее дудку, и Одрейд знает это!
Откуда ей это знать? Опять этот неподконтрольный талант?
«Я не могу действовать наугад. Я должна узнать».
Тараза выполнила хорошо знакомый ей комплекс гимнастических упражнений, чтобы снова обрести спокойствие. Она не осмеливалась принимать важные решения в расстроенных чувствах. Помог долгий взгляд на бюст Ченоэ. Поднявшись из песьего кресла, Тараза опять подошла к своему любимому окну.
