Брайан Герберт - Ветры Дюны
Да, Алия будет настаивать, чтобы Ирулан продолжала свои лживые писания, но принцесса решила потребовать уступки. Поскольку регент отвергла просьбу Джессики увезти младенцев на Каладан, Ирулан станет их прочной опорой здесь. Она настоит на том, что должна больше времени проводить с Лето и Ганимой. И ее самым важным делом станет воспитание детей Пауля.
Когда Джессика улетит, она, конечно, захочет получать семейные отчеты о развитии детей, объективное описание того, что происходит на Арракисе. Возможно, отношения двух женщин укрепятся, восстановится их дружба. Отрезанная от семьи, оставшаяся без мужа, окруженная людьми, которые легко могли стать ее врагами, Ирулан нуждалась в том, кому можно доверять… пусть хотя бы в переписке. Может, таким человеком станет леди Джессика.
Но Джессика мать Алии, не только Пауля. Ирулан придется действовать осторожно.
Идя по крепости, Ирулан пересекла площадь, заполненную чиновниками, священниками, просителями, купцами, внешне неуверенными фрименами, звенящими медалями ветеранами джихада, чьи лица пестрели шрамами. Были здесь и казавшиеся совсем неуместными немногие горожане. Принцесса искала Джессику, но один из слуг сообщил ей, что «мать Муад'Диба ушла к себе, праздновать в одиночестве».
Ирулан тоже решила уйти, обретя так нужное ей одиночество и тишину в своих комнатах, где запрется от всех.
Но не успела. Какой-то мужчина преградил ей путь. Он был в яркой просторной одежде со множеством складок и высоким воротником, запястья украшали драгоценности.
– Ваше величество, – сказал он тихо, – примите этот дар в честь прошлой славы и наших надежд на будущее.
Из складок одежды он извлек куб для посланий, отдал Ирулан в руки и при этом привел в действие. И тотчас исчез в толпе. Принцесса поразилась его умению раствориться, несмотря на кричащее платье.
На поверхности куба немедленно появились слова. Она запоминала их, и слова, синхронизируясь с движениями ее глаз, тут же исчезали.
Пора действовать, дочь моя. Муад'Диб умер, его наследники еще младенцы, а регентство сталкивается со многими трудностями. Наконец дом Коррино готов вернуть себе трон, и мы требуем твоей помощи.
Никогда не забывай, что ты Коррино. Мы рассчитываем на тебя.
Ошеломленная, она смотрела, как расплываются слова. Куб с посланием превратился в ее руках в груду пыли. Пауль умер, а какие у нее обязательства перед Алией – которая бросила ее в камеру смертников? Но и Коррино не могут рассчитывать на верность Ирулан.
Ирулан решила подождать с выбором.
Стряхнув с ладоней остатки куба, она смотрела, как эта пыль падает на полированный пол и их разносит слабый ветер.
В каждой жизни настает решающее время. Главные вопросы: узнаем ли мы это время и готовы ли к действиям.
Из «Разговоров с Муад'Дибом» принцессы ИруланШепот каладанских морей звал, и Джессика поняла – пора возвращаться домой. Когда она сообщила Гурни, что намерена через несколько дней покинуть Дюну, он от всего сердца одобрил это.
Этим утром она сказала Алии об отъезде, и, хотя регент просила ее остаться, в ее просьбе не было искренности. Воспользовавшись случаем, Джессика добилась обещания, что Каладан исключат из регулярных маршрутов паломников и защитят от рассерженных ветеранов джихада. Это принесло ей глубокое удовлетворение.
Сразу после того, как мать поставила ее в известность о своих намерениях, Алия внезапно удалилась на неделю в пустыню со своими священниками и военными советниками.
– Государственные дела не терпят отлагательства. Прощай, мама, – сказала она и извинилась, что не сможет проводить Джессику.
Джессика знала, что дочь испытывает с ней все большую неловкость; если остаться на Дюне, Алия будет видеть в ней соперницу и скорее помеху, чем опору. Лучше улететь сейчас, пока отношения не испортились окончательно.
Без Алии у Джессики появилась относительно спокойная возможность забрать на Каладан несколько памятных вещиц, особенно тесно связанных с Паулем и Чани.
Джессика стояла в своей комнате перед знакомым дорожным гардеробом. На боках у него наклейки многочисленных транспортных кораблей, отметки властей разных планет и звездных систем, которые она посетила в молодости, когда впервые покинула Баллах IX, чтобы стать наложницей герцога Лето Атрейдеса. С тех пор Джессика многое повидала, познала немало радостей и пережила много трагедий.
Ее охватило спокойствие. Каладан – мир ее герцога, ее мир, и там ее место. «Жизнь еще не кончена, – подумала она. – Есть еще время для счастья». А еще там ее ждет Тессия, которой нужно безопасное убежище.
По приказу Джессики окна ее покоев после казни Бронсо оставались непрозрачными. Джессика не хотела смотреть на площадь, которая напоминала ей, до какой жестокости может дойти толпа. Несколько ярких светошаров освещали комнаты.
За раскрытыми дверцами гардероба виднелись перекладины и одежные полки, ящики для драгоценностей и других небольших предметов и муравейник потайных отделений. Открыв с помощью отпечатка пальца потайной ящик с особо памятными вещами, Джессика положила туда вышитого красного ястреба – герб, который Харконнены срезали с мундира герцога Лето, когда схватили его. Герб отыскал для нее Гурни.
В это время вошла Ирулан в длинном золотистом платье с жемчужным ожерельем на стройной шее.
– Подходящее время для разговора, миледи?
– Я тебя ждала.
Джессика знала, что Ирулан не даст ей уехать без заключительного разговора.
Принцесса сжимала в руках какой-то предмет, словно не могла с ним расстаться, хотя решение приняла давно. Раскрыв ладонь, она показала нитку разноцветных бусин, полированных камешков и маленьких металлических колец. На фоне редких и дорогих драгоценностей, которыми она владела как принцесса дома Коррино, это ожерелье казалось простецким; такое могла бы собрать в пустыне сорока.
– Это… – Голос ее дрогнул. Она перевела дух, выпрямила длинную изящную шею и начала снова. – Фримены отдали мне это сразу после моего официального бракосочетания с Паулем. Они называют это полоской связи. И хотя они знали, что Пауль любит Чани, совет наибов признал мой брак законным. Фримены это поняли.
Тогда я оскорбилась и едва не выбросила ожерелье, но почему-то сохранила его. Что-то во мне надеялось… – Она покачала головой. – Теперь, когда Пауля не стало, я отдаю это тебе. – И она протянула руку, предлагая Джессике забрать полоску связи. – Возьми его. Помести рядом с вещами – памятью о Пауле.
Джессика взяла ожерелье, пропустила сквозь пальцы, будто пытаясь прочесть его сообщение.
– Ты уверена, Ирулан?
Принцесса коротко кивнула, потом кивнула энергичнее.
– Здесь и так много сувениров и реликвий, многие из них подделка. Пусть полоска связи остается с подлинными.
– Я высоко ценю это, Ирулан. Большое спасибо.
Глаза принцессы на мгновение утратили блеск.
– Я должна кое-что сказать тебе. Мы не были в последнее время близкими подругами, но ты показала, что доверяешь мне. Помню разговоры, которые у нас были в саду во дворце отца на Кайтэйне, когда я была совсем молода, а Пауль еще не родился. Хочу, чтобы мы снова стали друзьями. Когда ты вернешься на Каладан, я надеюсь, мы сможем переписываться… сохраним контакт.
Джессика в шутливой тревоге вскинула брови.
– Тебе мало заговоров?
Легкая улыбка.
– Я не предлагаю заговор, просто обмен информацией. Мало кто в целой галактике способен понять стоящие перед нами проблемы, а твое мужество восхищает меня.
Джессика закрыла потайной ящик, закрыла часть гардероба.
– Ты тоже доказала свое мужество, Ирулан Коррино. Я знаю, что ты пыталась сделать ради Пауля, и знаю, как ты верна ему; ты проявила силу характера, когда бросила вызов отцу, зная, что он не прав.
– Я бросала вызов и Паулю. Однажды я участвовала в заговоре против него. Неохотно, но это меня не оправдывает.
Джессика жестко сказала:
– И за это тебе дано чувство вины. Алия считает, ты связана желаниями Пауля. И думает, что обвела тебя вокруг пальца.
Ирулан не стала отрицать сказанного Джессикой.
– Хорошо, что ты уезжаешь сейчас, миледи. Ты видишь, как правительство обрушивается даже на мельчайшее несогласие. За мной следят – я это чувствую.
Кивком Джессика без слов сказала многое. Они обе знали, что Кизарат начал в Арракине публичные суды над предполагаемым еретиками; простое обвинение служило достаточным доказательством, и всех обвиняемых приговаривали к смерти.
– Может, тебе стоит уехать со мной, пока тут все не уляжется. Будь моей гостьей на Каладане.
Ирулан покачала головой.
– И оставить Лето и Ганиму на Алию? Жизнь на Каладане кажется почти такой же приятной, как на Кайтэйне, но это моя судьба; мне приказывают быть здесь дом Коррино, дом Атрейдес… и сам Пауль.
