Роберт Хайнлайн - Чужак в чужой стране
— Джубал, я всегда думал, почему мне наплевать на искусство. Я думал, что во мне просто чего-то не хватает.
— Хмм… Надо учиться смотреть на искусство. Но и художник должен использовать язык, который возможно понять. Большинство этих шутов не хотят пользоваться языком, который мы с тобой можем понять. Они лучше будут фыркать, мол, мы не в состоянии понять того, что они хотели сказать. Если им есть что сказать. Таинственность обычно скрывает неумение. Бен, назвал бы ты меня художником?
— Хм… Вы пишете прекрасное чтиво.
— Спасибо. «Художник» — эта слово, которого я избегаю по тем же причинам, что и слова «доктор». Но я все-таки художник. Большая часть моей писанины заслуживает быть прочитанной лишь однажды… или вовсе ни разу человеком, который знает, как мало я могу сказать. Но я честный художник. То, что я пишу, имеет целью достать обывателя, вызвать жалость или ужас… или, на худой конец, развеять его скуку. Я никогда ничего от него не скрываю, не пользуюсь заковыристым языком. И не ищу похвал от других писателей за «технику» и тому подобную чепуху. Я хочу, чтобы меня похвалил обыватель, чтобы он выразил свое отношение ко мне наличными в знак того, что я достал его… и ничего иного мне не надо. Помощь деятелям искусства… merde[39]! Художник на содержании у правительства — ни на что не способная шлюха. Черт, опять меня понесло. Налей себе и расскажи, что у тебя на душе.
— Джубал, я в полном расстройстве.
— Твоя колонка?
— Нет, у меня новые печали. — Бен помолчал. — Не уверен, что мне хочется говорить о них.
— Тогда послушай о моих.
— У вас проблемы? Джубал, я всегда считал, что вы способны побеждать в любой игре.
— Хм… Как-нибудь я расскажу тебе о своей женитьбе. Да, у меня проблемы. Дюк пропал… или ты уже знаешь?
— Мне сказали.
— Ларри — прекрасный садовник. Но машинки, которыми он пользуется, разваливаются на куски. Хорошие механики редки. Таких, что прижились бы здесь, практически не существует. Я опустился до вызова ремонтников. Но каждый такой визит — сплошное расстройство. На уме у них одно воровство, да к тому же большинство из них не способны без членовредительства пользоваться даже отверткой. Я тоже, поэтому и завишу целиком от их милости.
— Сердце мое обливается кровью, Джубал.
— Оставь сарказм. Механики и садовники — еще куда ни шло, но вот секретарши — это посущественней. Две из них беременны, одна готовится выскочить замуж.
Кэкстон остолбенел. Джубал проворчал:
— Это не сказки. Они сейчас злятся из-за того, что я притащил тебя сюда и не дал им похвастаться. Поэтому когда они расскажут тебе, притворись, будто первый раз слышишь.
— Ну, и кто же собирается замуж?
— А это не очевидно? Счастливый жених — этот краснобай, спасшийся от песчаной бури, наш достойный водный брат Стинки Махмуд. Я сказал ему, что они должны останавливаться здесь, когда будут заезжать в нашу страну. Ублюдок засмеялся и сказал, что я уже приглашал его, еще давно. — Джубал фыркнул. — Будет не так плохо, если он так сделает. Я найду работу для нее.
— Видимо. Она любит работать. Остальные две беременны?
— Куда уж больше. Я освежил в памяти кое-какие знания, потому что они считают, будто дети должны жить дома. Представь, что эти кудрявые детки внесут в мой распорядок! Но почему ты решил, что у невесты живот в прежнем состоянии?
— Ну, я подумал, что Стинки более традиционен в этом смысле… или более осторожен.
— Стинки лишен права голоса. Бен, за все те годы, что я изучал предмет, стараясь пройти по извилинам их сдвинутых куриных мозгов, я понял одно: если девушка уходит, то она уходит. Все, что мужчина может сделать, это смириться с неизбежным.
— Ладно, и кто же из них не выходит замуж? Мириам? Или Энн?
— Я же не сказал, что невеста беременна. А ты, похоже думаешь, что невеста — Доркас. Нет, это Мириам учит арабский.
— Что? Джубал, я косоглазый бабуин!
— Я это давно знаю.
— Но Мириам всегда шипела на Стинки…
— И тебе еще доверяют колонку новостей… Видел когда-нибудь ораву шестиклассников?
— Да, но… Доркас разве что танец живота не исполняла.
— Это ее естественное поведение. Помни, что когда Мириам покажет тебе свое обручальное кольцо — размером с яйцо птицы Рух и такое же редкостное — надо делать удивленное лицо. Будь я проклят, если знаю, чье отродье они произведут на свет. Они довольны… так что я просто намекнул тебе, чтобы ты не думал, что они думают, что «пойманы с поличным». Этого нет. Этого не было. Они просто пыжатся. — Джубал вздохнул. — Я слишком стар, чтобы наслаждаться шлепаньем маленьких ножек, но я не собираюсь терять прекрасных секретарш… и любимых детей… каковы бы ни были причины, если только я смогу заставить их остаться. Все мое хозяйство рассыпается на глазах с того самого дня, когда Джил окрутила Майка. Не то чтобы я винил ее… да и ты, думаю, тоже.
— Нет, но… Джубал, вы всерьез думаете, что это Джил наставила Майка на путь истинный?
— Что? — Джубал призадумался. — Тогда кто же?
— Великий грех совать нос в чужие дела. Тем не менее Джил в свое время открыла мне глаза, когда меня осенило подобное же умозаключение. Насколько я понял, кто оказался первым — это более или менее случайность.
— Мм… да. В это я верю.
— Так оно и есть. Джил думает, что Майку повезло: он соблазнил (или оказался соблазненным) того, кто больше всего подходил ему. Что дает вам намек, если вы знаете, как у Джил работает голова.
— Черт, я не знаю, как моя-то работает. Что касается Джил, то вот уж никогда не думал, что она обнаружит в себе способности к проповедничеству, как бы ни была влюблена… так что я совершенно не представляю, как работает ее голова.
— Она не часто проповедует… К этому мы еще вернемся. Джубал, что вы почерпнули из календаря?
— Что?
— Вы думаете, это сделал Майк… в обоих случаях… если его визиты домой совпадают по времени.
— Бен, — поспешно возразил Джубал, — я не говорил ничего, что привело бы тебя к такому выводу.
— Плевать, что не говорили. Вы сказали, что они довольны. Я знаю, как этот чертов супермен действует на женщин.
— Охолони, сынок. Он наш водный брат.
— Я знаю это… — сказал Бен ровным голосом, — и я тоже люблю его. Тем лучше это объясняет мне, отчего они такие довольные.
Джубал посмотрел на свой стакан.
— Бен, сдается мне, что скорее уж твое имя должно открывать список.
— Джубал, вы сошли с ума!
— Полегче, полегче. Хотя я потихонечку и свихиваюсь, клянусь тебе миллиардом имен Божьих, что я не сую нос в чужие дела, а вот зрение и слух у меня в порядке. Если через мой дом промарширует духовой оркестр, я это замечу. Ты спал под этой крышей десятки раз. Ты когда-нибудь спал один?
— Ну вы и тип! Ну, скажем, я спал один в первую ночь, как попал сюда.
— Доркас тогда, по-моему, не была занята готовкой. Нет, тебе дали успокоительного, эта ночь не в счет. А остальные?
— Ваш вопрос не относится к делу, несуществен, и я оставляю его без внимания.
— Что ж, это уже ответ. Заметь, пожалуйста, что новые спальни расположены как можно дальше от моей. Звукоизоляция никогда не бывает достаточной.
— Джубал, а не ваше ли имя должно стоять в списке впереди моего?
— Что?!
— Не говоря уже о Ларри и Дюке. Джубал, каждый знает, что вы имеете прекраснейший гарем, не уступающий султанскому. Не поймите меня превратно… Вам завидуют. Но считают похотливым старым козлом.
Джубал забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
— Бен, я не беру близко к сердцу, когда со мной панибратски обходятся те, кто моложе меня. Но в данном случае я требую, чтобы к моим годам относились с уважением.
— Простите, — твердо возразил Бен, — я подумал, что если вам не возбраняется соваться в мою сексуальную жизнь, то и вы не обидитесь на мою вольность.
— Нет-нет, Бен! Ты не понял. Я требую, чтобы девушки относились ко мне с уважением… в этом смысле.
— Но…
— Я, как ты указал, человек пожилой. Довольно-таки пожилой. Между нами, я рад признаться, что до сих пор способен испытывать желание. Но вожделение уже не командует мною. Я предпочитаю чувство собственного достоинства приятному времяпрепровождению, которым, будь уверен, я насладился в полной мере, и не желаю повторять все снова. Бен, человек моего возраста, выглядящий, как трущоба перед сносом, может уговорить молоденькую девушку переспать с ним… и, возможно, сделать ей ребенка, и поблагодарить судьбу за подарок. На это может быть три причины: деньги… или их эквивалент в зависимости от желания или ценностей данного общества, и т. д. и… Пауза для вопроса: можешь ты представить кого-то из четверых уступающей мужчине по этим причинам?
![Роберт Хайнлайн - Чужак в чужой стране [= Чужой в чужой земле, Пришелец в земле чужой, Чужак в стране чужой, Чужак в чужом краю, Чужой в стране чужих]](/uploads/posts/books/116183/116183.jpg)
