Юрий Симоненко - Работа над ошибками
Каменный пол зала отправления перечеркивали пять угольно-черных, блестевших глянцем дорожек. Над самой дальней слегка покачивался в воздухе, реагируя на входивших внутрь пассажиров, Арктический экспресс. Поезд Макса уже полностью выполз на третью полосу и приветливо распахнул двери вагонов. Объявили посадку, и Макс спустившись по траволатору с переходного мостика, прошел ближе к голове поезда.
Он любил поезда. В древности, еще до Большой Войны, и в первые века после, когда поезда еще бегали по рельсам, гремя тележками, перемещение на поезде было принято считать менее престижным, нежели на самолете. Теперь же гражданская авиация почти полностью исчезла: самолеты летали только в тех направлениях, куда, пока еще, нельзя было добраться на вакуумном поезде, который почти в два раза быстрее авиалайнера, более безопасен и комфортен. Летящему в вакууме прозрачной трубы над магнитной лентой поезду не требуется преодолевать сопротивления воздушных потоков, а его пассажирам — связанных с изменением высоты неудобств. Тридцать пять минут на экспрессе, и вы в Полисе, сорок пять — вы на Аляске, час, или чуть более того, и вы уже в Европе, в Австралии, в Северо-восточной Азии, на северном или южном полюсе. Один час двадцать минут — среднее время, за которое теперь можно было оказаться на противоположной стороне планеты, — недоступная для гражданской авиации мобильность. Тянувшиеся по дну океанов вакуумные трубы-тоннели не прерывались, как то было на материках или на островах, частыми станциями с необходимыми при этом шлюзами и поезда по этим участкам ходили много быстрее, что и позволяло преодолевать столь большие расстояния за столь короткое время.
Те, у кого были деньги, запросто могли жить где-нибудь в Австралии или в Шотландии, а работать в Нью-Йорке или в Нью-Москоу или в Антарктиде — в одноименном городе-куполе, через центр которого проходит земная ось — или вовсе не работать. Если, все же, работать, то, разумеется, не в шахте или на стройке… Макс работал в Полисе — в городе, который, спустя вот уже пятьсот двадцать лет от времени образования на планете единого государства официально не имеющего столицы, по-прежнему все еще продолжали называть «Столицей Земли». Впрочем, звание «Столицы» было не более чем данью традиции и знаком уважения к городу, с которого шестнадцать веков назад началось Новое Возрождение.
Когнитар пятого уровня Макс был рядовым программистом корпорации «Линея». Он жил в предоставленной ему корпорацией служебной квартире (довольно скромной, по меркам корпорации) в двухсотэтажной башне на берегу Тихого океана.
Макс уселся в удобном кресле, пристегнувшись широким ремнем. В салоне поезда было непривычно тихо, голограммы располагавшихся вдоль прохода экранов лишь обозначались прозрачными серыми контурами; никакого звукового сопровождения транслируемого на экранах рекламного контента Макс не слышал. Все звуки естественного происхождения и не имевшие отношения к рекламе его слух продолжал по-прежнему воспринимать, но передаваемые дистанционно, напрямую на слуховой нерв, рекламные сообщения нерв воспринимать начисто отказывался.
«Код работает…» — довольно улыбнулся Макс.
В прошлом многие избавлялись от назойливой рекламы при помощи вакуумных наушников и любимой музыки, которая, как многократно до того слышанная, не мешала думать или читать или играть в занятную игрушку в мобильнике, тем самым сводя на нет усилия рекламщиков и маркетологов. Но хрен вам, мальчики и девочки! Вы едете в поезде (автобусе, трамвае, летите в самолете) принадлежащем собственнику, который вам ставит условие: «вы едете в моем поезде, и либо вы слушаете и смотрите рекламу, либо платите ваши терракредиты за возможность не смотреть и не слушать рекламу, либо не едете в моем поезде». Вскоре социалинженеры корпораций нашли решение проблемы, а в Мировом Корпоративном Правительстве приняли необходимые поправки в законодательстве и вот теперь, все находившиеся в общественных местах законопослушные граждане должны были смотреть и слушать рекламу. (Даже если закрыть глаза и не смотреть, отказаться от прослушивания попросту невозможно, в прочем, дома и на работе ваш слуховой нерв оставляют в покое…)
Приятный женский голос объявил об отправлении поезда и пожелал пассажирам приятного пути. Состав плавно втянулся в шлюз, где вначале слегка замедлился (в это время снаружи откачивался воздух), а после начал стремительно набирать скорость, — подавшееся назад кресло погасило инерцию. Снаружи было темно: тоннель на этом участке проходил глубоко под землей, пронзая насквозь основание горного хребта. Когда поезд вынырнул на поверхность, справа и слева стояли зеленые стены, в которые превратились высаженные вдоль трубы-тоннеля деревья, и лишь небо над головой осталось небом, разве что облака теперь неестественно быстро неслись навстречу и исчезали где-то позади.
Ровно в семь тридцать пять двери вагона открылись, выпуская пассажиров на станцию «Полис-юг-03».
Большинство станции вакуумной системы были спроектированы по единому стандарту для удобства пользования: эта станция хоть и отличалась размерами, числом магнитных полос на уровнях и числом самих уровней, ориентироваться здесь было также просто, как и на любой другой станции в любом городе. Макс поднялся по такому же, как и на его станции, траволатору на такой же пешеходный мост и направился к выходу в город.
Полис встретил Макса непривычным спокойствием и обилием светло-серого. Он вошел в меню настроек программы: город вокруг стал сначала красным, потом зеленым, синим, желтым… остановившись на светло-зеленом, почти белом, Макс свернул меню.
На остановке ожидал корпоративный автобус. Внутри уже сидела небольшая компания — двое молодых мужчин и девушка — друзей Макса по работе — Дан, Иль и Рина.
— Всем привет! — поздоровался Макс, заняв свободное место рядом с Даном и напротив Иля и Рины в дальнем конце просторного салона.
— У тебя усталый вид, Макс, — заметила Рина. — Ты по ночам совсем не спишь?
Темнокожая, худенькая и просто невероятно большеглазая девушка с перехваченными лентой позади головы черными как ночь, пышными волосами, нравилась Максу с первого дня их знакомства, с которого минуло немногим больше полугода. Все это время их отношения были дружескими и не более того, — Макс всегда избегал романов на работе, — но чем дольше длилось их знакомство, тем отчетливее он понимал, что влюблен в эту девушку. Много раз Макс собирался сказать ей своих чувствах, и каждый раз откладывал разговор: пока они с Риной были просто друзьями, они могли свободно общаться, но что если она ответит ему отказом? Станет ли Рина после его избегать? Каждый раз, упустив очередную представившуюся для разговора возможность, Макс потом ругал себя, называл «трусом», и снова говорил себе: «в следующий раз я ей все скажу и будь, что будет…» А потом — все по новой…
— Да… читал немного… — солгал Макс, посмотрев на тонкие пальцы Рины, лежавшие на обтянутых синими брюками коленках.
Максу было неприятно отвечать Рине неправдой, но не рассказывать же всем троим о том, что он полночи провел, заканчивая работу над противозаконной программой, за которую его запросто могли отправить в какую-нибудь шахту на южном полюсе (и хорошо, если то будет земной полюс)…
— Нахрен чтение, Макс! — махнул широкой рукой—лапой сидевший рядом Дан — бородатый здоровяк с тугой толстой косой на затылке, делавшей его чем-то отдаленно похожим на древнего варвара. Рядом с Даном далеко немаленький Макс смотрелся крепышом, не более того. Дан был человеком хронически веселым, большим любителем пошутить. — Все нормальные люди по ночам играют в игры… или, — добавил Дан, виновато покосившись на сидевшую напротив него Рину, — на худой конец, виртуалят…
— Ты же знаешь, Дан, я не любитель играть в игры…
— А как насчет полуночных цып, что блуждают по Сети в поисках вирта? — не унимался Дан. Он по-приятельски приобнял Макса, положив руку-лапу тому на плечо.
— Спасибо… я уж как-нибудь без цып… — ответил Макс, глядя на коленки Рины. — Как представлю, что той цыпой в реальности может оказаться волосатый громила, вроде тебя, или кто похуже... так сразу желание пропадает, — отшутился он, дернув плечом.
— Ты это… — здоровяк убрал ладонь с плеча Макса, поняв намек. — Смотри… а то станешь онанистом-отшельником, как наш Иль… — Дан скорчил кислую бородатую рожу сидевшему против него Илю. Абсолютно лысый, лишенный даже бровей и бледный как вампир Иль картинно погрозил здоровяку кулаком. В ответ Дан изобразил испуг и прикрылся от «вампира» здоровенными ручищами.
Дан еще некоторое время подшучивал, то над Илем, то над Максом, но, с появлением в автобусе все новых слушателей, постепенно успокоился. В то утро из четверых друзей, похоже, только у одного Дана было приподнятое настроение. Иль уставился в окно; Рина принялась что-то записывать в мобильнике; Макс просматривал в интерфейсе подготовленный для него заботливой Клэр план работ на предстоявший рабочий день. Автобус стоял еще некоторое время, терпеливо дожидаясь пока все, кто были записаны в памяти бортового компьютера, появятся и займут места в салоне. Когда все пассажиры наконец собрались, двери автобуса закрылись и машина мягко тронулась набирая скорость. В это самое время меж волокон Максовой рубашки уже натягивались тончайшие мембраны, а в местах переплетения темных желтовато-зеленых нитей собирались прозрачные силиконовые капли, пронизанные тончайшими металлическими проволоками. Уже через полчаса мембраны были готовы реагировать на малейшие колебания воздуха, а накапливавшие статическую энергию силиконовые растяжки питали микропередатчик, бывший ядром прозрачной липкой крошки, что перекочевала с ладони добродушного весельчака Дана на плечо Макса. Исходившие от микропередатчика вибрации мембран и гудение проволок улавливались установленными повсюду приемопередатчиками и перенаправлялись, согласно обозначенному уникальным тембром звучания микро-проволок маркеру, на адрес, за которым было закреплено устройство.
