Дмитрий Леонтьев - Русская сказка
— О как… Прямо — требует… А зачем?
— Про то мне неведомо. Приказано лишь передать, что б собирался не мешкая.
— Если я правильно помню, то князь освободил меня от присяги, данной ему, — напомнил Муромец. — И он мне более не указ.
— Что передать ему? — сухим, как прошлогодняя береста, голосом спросил гонец.
— Буду думать. Видать, и впрямь что-то серьезное, если смирив гордость, о помощи просит… Завтра выеду. Не ради него, а ради земли родной, коей беда грозит… Так и передай.
— Спасибо, богатырь, — как за себя поблагодарил гонец. — Боюсь, что там и впрямь что-то серьезное: князь как туча грозовая, какой день ходит… Прощай.
— А мы с тобой пойдем к Яге, — сказал мне Илья, надевая чистую рубаху. — Она скажет, что за беда у князя стряслась. Надо быть готовым к неожиданностям… Хотя… Все равно ведь драться придется, а?
Мы зашли к Яге, Муромец изложил ей суть дела, и немногословная старуха лишь кивнула:
— Ждите, — и скрылась в горнице.
— Здоровьица вам, дядя Илья, — окликнул нас девичий голос и мое сердце болезненно сжалось. — Здравствовать и тебе, Ваня.
— А-а, Настенька, — расплылся в неумелой улыбке Илья. — Здравствуй, внучка. Как живешь — поживаешь?
— Хорошо, дядя Илья. Учусь… А как ваш оруженосец? — она задорно покосилась на меня. — Скоро ли ждать нам появления нового чудо-богатыря? Или, так… профессиональный копьеносец лет через десять-пятнадцать получится?
— А вот как подучишься, так и глянешь в волшебное зеркало — что из него через несколько лет выйдет, — усмехнулся в усы Илья. — Тогда и мне скажешь: зря силы тратил, или впрок вкладывал… Делает молодец успехи, за него не волнуйся. Без году неделя как на кордоне, а уже медведей лупцевать норовит.
— Да, жаловался мне тот медведь, — подтвердила Настя. — Здоровенный дядька, а кутят забижает.
— Дался вам этот медведь, — проворчал я, чувствуя, как заливает щеки краска стыда. — Я же не со зла…
— А с чего же? — в один голос спросили мои мучители.
Спасла меня Баба Яга, вернувшаяся мрачная, как грозовая туча.
— Куда ни кинь, всюду клин, — с порога оповестила она нас. — Уедет Илья — здесь быть бойне. Не уедет — во дворце быть беде. На чем ни гадай — все одно выходит… Великая опасность на наш кордон идет. Появился у бушмэнов богатырь великий. На него они ставку делают. И тебе с этим богатырем биться придется.
— Не впервой, — отмахнулся Илья. — А во дворце что?
— Не знаю… Нюхом чую беду страшную, но… что-то словно мешает, туманит события… Словно беда только вползает. Сделаем так. Ты, Илья, останешься здесь. Будешь охранять кордон и дальше. Оруженосец твой отправиться в Киев, узнает, что князь от тебя хотел, и… там видно будет.
— Как же я поеду? — растерялся я. — Дорога-то мне не известна. Или, как водится, волшебный клубочек дадите?
— Есть способы надежнее, — заверила Яга. — Ступай, милок, готовься к отъезду.
— Да мне и собираться — только что подпоясаться, — пожал я плечами. — Да Скиллу свиснуть.
— Вот и иди… свисти, — Яга взяла меня за плечи и легонько подтолкнула к выходу. — Настя, ты тоже выйди, мне с Муромцем переговорить надо.
Последнее, что я слышал, закрывая за собой дверь, было:
— Тебе лучше сесть, Илья. Следующая новость куда хуже предыдущих…
— Не понимаю, откуда такие тайны от своих же, — проворчал я, когда мы с Настей спустились во двор. — Может, подслушаем?
— Бабушка обоим уши тогда враз укоротит… или удлинит, наподобие заячьих, — со смехом отказалась Настя. — Как я тебе завидую, Иван! Увидишь Киев. Князя Владимира. Добрыню Никитича, богатырей, чудеса разные… А я никуда отсюда не выезжала. В волшебном зеркале много чудес вижу, но через стекло это все словно не взаправду, понарошку…
Ее прервал донесшийся из глубины дома грохот — словно перевернули лавку или опрокинули стол. Почти тотчас на крыльцо выметнулся Илья, и в первую секунду я даже не узнал его — так побелело продубленное ветрами и солнцем лицо старого богатыря. Едва ли не бегом спустился он с крыльца и огромными шагами понесся в сторону заставы. Я хотел было последовать за ним, но вышедшая на крыльцо Яга удержала:
— Не трогай. У него сейчас свой бой, и ты в этом бою не помощник.
— Что случилось?
— Время придет — узнаешь. В дорогу собрался?
Я еще раз оглянулся вслед уходящему Илье и негромко свистнул.
Как из-под земли, рядом возникла Скилла. Никогда не понимал, как это у нее получается. Телепортация — ладно, но как свист — то она распознает?!
— Звал? — риторически поинтересовалась она, демонстративно игнорируя Бабу Ягу.
— Нет, просто так свищу, в Соловьи-разбойники готовлюсь. В Киев едем.
— Садись, — кивнула она себе на спину, и по нагловатой морде было не понять: шутит поганка, или всерьез готова домчать, как серый волк — Ивана-царевича.
— Транспортом обещают обеспечить, — кивнул я в сторону ведьмы. — На чем ехать-то, бабушка?
— Может и стоило бы тебя верхом на твоем монстре отправить, — неодобрительно покосилась на Скиллу Яга. — Забавы ради… Да не время теперь для забав. Так попытаюсь перекинуть… Давно этого не делала. Если что — прости старуху.
— Бабушка! — возмущенно заступилась за меня Настя, но ведьма только покосилась в ее сторону и девушка, со вздохом, отступила.
Зато оживилась Скилла.
— Ничего, Иван, если что — подсоблю. Это для старой женщины в тягость, а я такой дорогой — пардон за подробности — в лес, пописать, бегаю.
— Да? — усмехнулась Яга. — Ну, тогда — вперед!..
— Да, но как же…, — успел сказать я, и…
— …Вот ведь, карга старая! — сквозь головную боль донесся до меня возмущенный голос Скиллы. — Хвост даю на отсечение — она специально норовила нас в эту стену впечатать! Это же не по-спортивному!.. Иван, ты жив?
— Частично, — с трудом отозвался я. — Мы уже здесь? В смысле: там?
— Там, здесь… Глаза-то открой.
Свет раскаленной лавой хлынул в глаза, вызывая болезненный стон.
— И что это было?
— Старая карга едва нас по стенке не размазала. На Герасима отвечаю — специально! Я пыталась удержать, но лбом ты все равно изрядно приложился.
Я потрогал набухшую шишку и признал:
— Пока что она половчее тебя будет…
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — проревел над самым ухом чей-то мощный бас.
От неожиданности я едва не подпрыгнул. Ошеломленный мощным ударом о стену княжеского терема, я не сразу сообразил где именно я нахожусь, а когда разглядел, то пожалел о том, что стараниями Скиллы избежал смерти легкой и мгновенной, ибо теперь она обещала быть медленной, болезненной и профессионально обстоятельной. Я лежал у стены огромной, выстланной заморскими коврами, княжеской опочивальни, а с огромного, укрытого медвежьими шкурами, ложа, на меня с гневом и возмущением таращился тучный, бородатый мужик, и не надо было иметь семи пядей во лбу, что бы понять, как его зовут. Из вороха шкур за спиной князя Владимира показалась симпатичная, розовощекая мордашка, с округлившимися от страха глазами.
— Режут? — шепотом спросила она князя, и, не дожидаясь ответа, заорала, что было мочи: — Режут!!!
За дверью послышался дробный топот и в опочивальню ворвались два дюжих кметя с мечами наголо.
— Я от Бабы Яги, — торопливо сказал я. — Засланец… Тьфу! Посланник! Иван.
— Дурак! — в сердцах рявкнул князь.
— Так точно, вашбродь! — вытянулся я в струнку. — Полный!
Осторожно раздвинув кметей, в опочивальню проскользнул неприметный, сутулый человечек, с весьма характерным носом на не менее характерном лице. Оглядел застывшие, как в игре «море замри!», фигуры и, с сомнением, уточнил:
— Так-таки и режут? И с чего, позвольте узнать, весь этот шухер?
— А вот, — обвиняющим перстом ткнул в меня князь. — Пык! — и возник!
Носатый посмотрел на меня печально и укоризненно:
— Ай-яй-яй, молодой человек! Ну зачем же сразу — «пык»? Надо было сначала: «тук-тук-тук», а уж потом — «пык».Князь все-таки, а не какой-нибудь шлимазл. Я таки понимаю, что у вас дело до князя? И, вряд ли ошибусь — срочное? Но поймите и вы: есть же определенный порядок, правила, приличия, в конце концов… Собачка, извиняюсь, с вами?
— Мы прямо с кордона, — попытался объяснить я. — Сказали — срочно, вот мы и…
— Его кто-нибудь сегодня вязать и казнить будет?! — сварливо полюбопытствовал со своего ложа Владимир. — Я тут чуть не обос… — он покосился на торчащую из под шкуры девичью косу, — кхм-м… едва не обосновал новый указ, а этот… кхм… гонец, так сказать, мне помешал! Повесьте его, для начала, на воротах, а там разберемся.
— Зачем же так радикально? — выставил вперед ладошки горбоносый. — Повесить-то можно. Повесить — не вопрос. Но давайте сначала хотя бы узнаем, что покойник… э-э… молодой человек, хотел рассказать.
