Дмитрий Григорьев - Кровь или семьдесят два часа
— Успокойся, — тихо сказал подошедший Шура и аккуратно вытащил листок из его побелевших пальцев.
Вместе с Сю они отсканировали письмо и отправили в Питерское консульство по электронной почте.
* * *
Ранним дождливым утром Яна уже стояла под закрытыми дверями авиакомпании, прячась под небольшим навесом с ярким логотипом авиаперевозчика. Похоже, что за этот логотип компания еще не рассчиталась, и драла за билеты три шкуры.
«Где те славные советские времена, когда по справке о болезни родственника давали билеты без очереди и по обычному тарифу? — с грустью думала она. — Куда катимся? Капитализм капитализмом, а человеческое сострадание где?» С такими невеселыми мыслями Яна отрешенно брела по мокрому от дождя Невскому проспекту, где так любила гулять ее сестренка. Вича так мечтала еще хоть раз навестить свой любимый город, да, видно, уже не судьба.
«Последний раз Викуля была здесь четыре, нет, пять лет назад, — вспоминала Яна. — Это был ее третий визит к нам».
Яна как сейчас помнила то нервное ожидание их прилета и сильные переживания мамы. В то время по восточному побережью Америки гулял ураган Изабелла, и как раз в день отлета сестры подходил к Вашингтону.
— Они не прилетят, вот увидите, — уже который раз повторяла Ванда, не отходя от телевизора.
В репортаже из Америки показывали разрушения, причиненные ураганом в Северной Каролине и Виргинии. Сообщения о его приближении к столице сквозили озабоченностью. Откуда Ванде было знать, что по настоянию Вичи обычный маршрут на Родину был изменен, и ребята вылетали из Филадельфии, до которой урагану еще было топать и топать.
Американские гости прилетели в срок и весь отпуск провели на одном дыхании. Все было для них ново в поразительно преобразившемся городе. И не удивительно, ведь они здесь не были целых шесть лет. Обойдя все любимые питерские места, Вича вдруг запросилась на дачу.
— Да там же нет никого! — отговаривала Яна. — Сезон отпусков уже давно закончился, огороды все убраны, дети пошли в школу, что мы там будем делать? — Ну хоть на денечек! — молила Вича.
— Хорошо. Дайте мне пару дней. Я попробую к выходным найти кого-нибудь из знакомых, кто нас сможет отвезти.
Вича не стала дожидаться, пока Яна найдет машину. В один из будних дней, когда взрослые были на работе, а Диана в школе, они с мужем сели на электричку и как в старые добрые времена поехали на дачу на перекладных. Пришедшую с работы Яну ждала лишь записка на столе. Только поздно вечером беглецы вернулись и шептались в коридоре, думая, что все спят.
— Я уже договорилась насчет машины на выходные, — с обидой в голосе сообщила Яна, выходя из своей комнаты.
— Ну и отлично! — обняла Вича сестренку. — Поедем в Петродворец.
Фонтаны уже не работали, и они бродили, шурша золотыми листьями и вспоминая вылазку в это волшебное место во время их последнего приезда. Совсем не верилось, что пролетело столько лет, и лишь здорово вымахавшая Диана была живым тому подтверждением. Такое долгое отсутствие еще крепче сблизило сестер, они никак не могли наговориться и насмотреться друг на друга. Счастье кружило вокруг осенним листопадом, и никто из них не мог предположить, что это был последний раз, когда они были вместе. Не зря восточные мудрецы говорят: «Блажен тот, кто находится в неведении»…
Яна шла по грустившему вместе с ней Питеру, по ее лицу стекали капли дождя, перемешенные со слезами. В памяти всплыл их последний душевный разговор. Тогдашний крик души ее сестренки оказался пророческим.
— Все можно изменить. Любую ошибку можно исправить.
Только оттуда никого не вернуть, — с тоской исповедовалась Викуля, и еле заметное облачко страха мучительной смерти промелькнуло в ее больших серых глазах.
Эти испуганные глаза смотрели теперь из каждой лужицы отражающей серое небо. И огромное облако страха замерло в них уже навсегда. Яна крепко держалась за ремешок своей сумочки как за последнюю нить, связывающую ее с сестренкой.
Ведь там лежали билеты до Вашингтона, втиснутые между пудреницей и зонтом, который она так и позабыла раскрыть.
* * *
В покрытом тучами Балтиморе в это время тоже шел дождь.
По ночному городу ехала одинокая машина с таким же одиноким водителем. По лобовому стеклу маятниками елозили «дворники». На душе было пасмурно и сыро.
— Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить, — перебивало шум дождя мое дрожащее нашептывание старинной мелодии.
По авторадио опять говорили о патриархе и о том, что даже природа льет по нему слезы.
— Да, природе больше делать нечего, как плакать по восьмидесятилетнему старику, — возразил я вслух. — Все должны только радоваться, что он столько прожил. Матушка природа плачет по моей Виче, которая в два раза моложе, а умирает в расцвете лет. Я чуть не сказал «в расцвете сил», да осекся.
— Сил как раз природа Виче и не оставила, — прерывисто вздохнул я, подъезжая к дому.
Скинув на пол одежду, в которой провел почти сутки, я отправился в ванну. Едва слышный телефонный звонок выдернул меня из душа. Разбрызгивая воду по комнате, я подбежал к аппарату, схватил трубку и со смешанными чувствами выкрикнул: «Говорите!» В телефоне послышался монотонный голос семейного адвоката: — У вашей жены начало резко падать давление. Похоже, что она умирает. Вам нужно срочно приехать.
* * *
Виче становилось хуже с каждой секундой. Уже вся раковина была наполнена кровью. Она не хотела верить тому, что видела. Ведь они только, что вернулись из Ямайки отдохнувшие и загорелые. Она думала, что теперь у нее хватит сил пережить недолгую балтиморскую зиму. Но ее организм решил по-другому. В горле продолжало клокотать. Она чувствовала резкую нехватку воздуха. В глазах начало темнеть: «Услышал ли Дича мой зов о помощи? Где же мой любимый!?»
Глава 13. Подарок жизни
Голос семейного адвоката пропал. В телефонной трубке повисла шуршащая тишина. В этой стране невозможно уловить момент, когда твой собеседник вешает трубку. Вместо привычных коротких гудков здесь просто появляется едва уловимое статическое потрескивание. В плотно прижатой к уху трубке слышался шум далекого прибоя несущего непереносимое чувство одиночества. На всякий случай, держа трубку у уха, я быстро вытерся и начал одеваться.
— Только обязательно дождись меня! — молил я свою любимую в умерший телефон. — Мне так много надо успеть сказать тебе! Пусть говорят, что она ничего не чувствует и не слышит.
Откуда они это могут знать?! Человеческий мозг — большая загадка, и никто не знает, что происходит с человеком в коме.
«Вича должна выслушать меня, во что бы то ни стало», — лихорадочно думал я, ведя машину.
На скоростной дороге было пусто, и я пролетел ее за считанные минуты. Въехав в город, я с ненавистью смотрел на бессмысленные для пустынных улиц светофоры, которые крали драгоценные минуты. Но я знал, что беседа с полицейским украдет еще больше времени, а с нашей «удачей» в неотвратимости такой беседы не было никакого сомнения. На очередном светофоре что-то надломилось в душе и, рассыпая проклятия на всех и вся, я рванул на красный свет…
С Вичей был только семейный адвокат, который что-то нашептывал себе под нос. Он вздрогнул от неожиданности, когда в бокс вихрем влетел муж пациентки.
— Я же просил, никакой религии! — закричал Дича с порога. — Неужели трудно понять? Взглянув на тревожно пикающий кардиомонитор, мужчина тут же осекся. Индикатор верхнего давления приближался к пятидесяти.
— Дмитрий, вы же понимаете, что Виктория уже не в состоянии эффективно снабжать свои органы кислородом, — послышался за его спиной чей-то голос.
— Максимальные лечебные дозы медикаментов, поддерживающие ее сердце, больше не работают, — продолжал дежурный врач, встав рядом с ним. — И повышать их мы уже не можем.
— Группа из ассоциации «Подари Жизнь» хотела бы побеседовать с вами, — спокойным голосом произнес семейный адвокат, уступая мужу место у изголовья больной.
— Что!? Еще одна религиозная секта? — Нет, нет. Это медицинская организация.
В дверях появилась крупная женщина, ее громовой голос тут же наполнил бокс.
— Я сожалею о том, что произошло с Викторией. Врачи сообщили нам, что они бессильны помочь вашей жене, но сама Виктория может помочь другим, если станет донором.
— Донором?! — не скрывая удивления, переспросил Дича. — Но ведь у нее генетическое заболевание. Кому нужны ее органы? — Ее анализы показывают, что функция почек и печени в норме, а если высокая доза кардиостимуляторов не окажет токсического эффекта, то и сердце может кого-то спасти.
— Да, но у нее в почках были камни.
Похоже, что камней больше не осталось, — пророкотала женщина.
