Василий Владимирский - Повелители сумерек
Как я и подозревала, самое любопытное оказалось на бумажных носителях. Медсестры и ассистентки вечно ленятся расшифровывать и переносить в файлы трудночитаемые закорючки своих патронов. Впрочем, подумав: «любопытное» — я несколько поспешила. По большому счету ничего особенного в бумагах не было — обычный набор мелких недомоганий в принципе здоровой девушки. Результаты анализов и функциональной диагностики — в пределах нормы. Если внутри будущей миссис Рокстон действительно гнездилось нечто — проявилось это лишь в Кервуде. В период учебы в колледже Святой Инессы никаких проблем с организмом у Люси не наблюдалось. Единственным, за что зацепился мой взгляд, оказалось относительно недавнее направление в Керритаунский госпиталь на ДЛТБ[7] (в Санта‑Инессе аппаратуры для этого не имелось). Очевидно, кое‑какие проблемы у девочки таки обнаружились — по женской части. Но с патологической страстью к чужой крови никакой связи это иметь не могло…
На всякий случай, чтобы наверняка больше не ездить в Санта‑Инессу, я отправилась в кампус и разыскала былое обиталище Люси. Соседка, Саманта Пик, прожившая с ней два года в одной комнате общежития, оказалась на месте. Она отличалась общительностью и словоохотливостью — ссылаться ни на ФБР, ни на клан Рокстонов не потребовалось.
Увы, ничего особо интересного мне услышать не удалось. Подозрительных деталей в поведении подруги Саманта не замечала. Люси Харкер не имела обыкновения где‑то бродить ночами и возвращаться утром с окровавленными губами. То есть, конечно, порой она не ночевала в своей комнате, но причина тому нашлась вполне прозаическая: у Люси имелся бойфренд, тоже здешний студент, с медицинского факультета, на четыре года старше. По словам Саманты, этот бойфренд, Ник Андервуд, был на редкость талантливым парнем — обладатель именной стипендии, лауреат и дипломант всевозможных студенческих научных конкурсов и т. д. и т. п.
«Интересно, — подумала я, — знает ли Кристофер о добрачных увлечениях жены?» Нам, по крайней мере, он об этом ничего не говорил… И спросила: как отнесся Ник к замужеству Люси? Саманта пожала плечами. Если и страдал, то не слишком заметно для окружающих. Лишь еще больше ушел в научную работу. Парень к тому времени уже запатентовал несколько новых медицинских методик и активно искал спонсора для их внедрения. А не так давно получил диплом и уехал из Санта‑Инессы.
Едва ли это имело отношение к нашему делу, но на всякий случай я попросила позволения взглянуть на фотографию Андервуда, если таковая у Саманты найдется. Нашлась, и не одна. Какой‑то пикник: озеро, сосны, Саманта, Люси, еще одна девушка — и трое парней. Ник Андервуд оказался среди них самым видным — высокий, почти двухметровый красавец‑блондин…
Вот и верь после этого завистникам, твердящим, что гранит наук упорно грызут лишь жестоко обиженные природой по части мужской стати или женской красоты… Глупость какая! У меня, между прочим, четыре диплома, и все с отличием!
12Когда я ехала обратно, на мобильный позвонил Кеннеди.
— Как успехи? — поинтересовался он.
Я коротко обрисовала ситуацию.
— Не стоило рыться в архивной пыли, — резюмировал Кеннеди. — Возвращайся, объект твоего научного интереса объявился лично.
— Вернулась?
— Да. Часа через два после твоего отъезда.
— И что?..
— А ничего. Прошла к себе наверх и заперлась. На все попытки Рокстона вступить в разговор ответила одной фразой, весьма холодно: она, дескать, взрослый человек и не потерпит вмешательства в свою жизнь свихнувшихся от ревности дебилов. Со мной тоже разговаривать не пожелала. Боюсь, в результате появления в обществе Кристофера мой рейтинг упал в глазах миссис Рокстон весьма низко.
«Нелегко будет убедить Люси пройти обследование», — подумала я. И спросила:
— Что предпринял Рокстон?
— Ты удивишься, Элис… ОН ПОЕХАЛ НА СЛУЖБУ! Сказал, что отсутствовать два дня подряд для человека его положения недопустимо!
М‑да‑а‑а‑а… Комментариев у меня не нашлось.
13Кеннеди сидел в одиночестве в гостиной Рокстонов и куда‑то названивал по телефону. Пользовался он при этом оправленной в золото записной книжкой, наверняка принадлежавшей хозяину дома. Рядом на столике — я удивилась — лежал пистолет.
— Ты опасаешься, что… — Я показала глазами на лестницу, ведущую на второй этаж.
— Я опасаюсь другого, — негромко ответил Кеннеди, — что Рокстон сообщит‑таки охотникам или они как‑то сами пронюхают… Ладно. Забирай Люси и отправляйся в окружную больницу — Кристофер обо всем договорился. А мне надо кое‑куда прокатиться, по телефону всё разузнать не получается. Придется лично ознакомиться с некоторыми достопримечательностями штата Мэн. Жаль, знаменитый Салемс‑Лот не по пути…
Легко Кеннеди было сказать: «Забирай Люси» — и укатить… На слабый стук в запертую дверь она не реагировала. На стук посильнее прокричала откуда‑то издалека, из глубины своих апартаментов:
— Убирайся к чертям! Или я звоню в полицию и журналистам! Ты, конечно, отмажешься, но тебе ведь не понравится газетный скандал о сексуальных приставаниях самого мистера Рокстона к собственной жене?!
Как ни смешно, Люси была права. Законы штата Мэн вполне позволяли успешно обвинить мужа в сексуальных домогательствах, направленных на законную супругу. Dura lex…[8]
Перекрикиваться через дверь и пару комнат, объясняя Люси, что я вовсе не Кристофер и домогаться ее не намерена, мне не хотелось. Чего доброго, действительно вызовет полицию. А если «сама миссис Рокстон» пожалуется местным копам, что я вломилась в ее дом с целью ограбления, те сначала запихают меня в кутузку, надавав заодно по почкам, и лишь потом станут выяснять, кто я такая…
Оригинальный выход из тупиковой ситуации мелькнул мгновенным озарением. Я торопливо вышла из дому. Если только Рокстон… Так и есть! Толстенная веревка по‑прежнему свисала из полуотворенного окна. А я в детстве недурно лазала по канату, да и в колледже не забросила этих упражнений…
…На фотографиях Люси Рокстон выглядела несколько симпатичнее. Вернувшись, она забыла смыть макияж, зато много плакала. А косметика даже лучших фирм выдерживает обильные потоки слез лишь в рекламных роликах…
— Кто вы такая?! — выкрикнула Люси. — Что вам надо?!
Ее рука поползла к мобильному телефону.
Я замерла, не делая резких движений. Вообще воздерживаясь от каких‑либо движений. Сказала тихо и очень спокойно:
— Я ваш друг, Люси. Меня зовут Элис. Повторяю: ваш друг, а не мистера Рокстона. Я хочу вам помочь…
Слова в подобных ситуациях не слишком важны. Главное — ровный, успокаивающий тон.
На Люси он, похоже, не подействовал. Взгляд ее оставался неприязненным и настороженным, рука медленно ползла к телефону.
Пришлось добавить, надеясь, что выстрел наугад угодит в десятку:
— Я знаю, Люси, где вы бывали в те вечера. И ни в чем вас не обвиняю… Он действительно очень красивый и умный парень — трудно с таким расстаться сразу…
Попала!
Люси пересекла комнату настолько стремительным прыжком, что я с трудом удержалась от желания прикрыть локтем горло. Но она всего лишь прижалась к моей груди, орошая ее слезами. В неразборчивом всхлипывании можно было разобрать лишь отдельные слова:
— Я… а он… Понимаете, Элис… А он…
Какая все‑таки еще девчонка… Надо будет приписать к счету Рокстона стоимость блузки. Отстирывать ее от растворенной в слезах косметики некогда, придется срочно купить новую.
Через час мы с Люси переступили порог больницы округа Гейри.
14К вечеру диспозиция на семейном фронте Рокстонов наметилась следующая:
Люси вновь обосновалась у себя наверху, заперев дверь.
Вернувшийся со службы Кристофер сидел внизу, мрачно и неохотно отвечая на новые вопросы Кеннеди, тоже вернувшегося со своей экскурсии по памятным местам штата Мэн.
Я уныло и бесцельно слонялась по дому, ожидая, когда из больницы подвезут результаты анализов. Обследование Люси там провели по всем возможным параметрам и критериям, которые я только могла вспомнить, и времени это заняло немало. Лабораторный анализ карамели‑тестера — им я занялась лично — ничего познавательного не принес. В качестве реагента использовалось неизвестное мне вещество, масс‑спектрометр лишь приблизительно позволил судить о его составе, большие погрешности давала перемешанная с реагентом леденцовая масса…
Около семи вечера заскочил Артур Харкер — по‑семейному, без предварительного звонка. И получил от ворот поворот: мистер и миссис Рокстон никого не принимают. Надеюсь, с ролью новой прислуги я справилась неплохо — прежнюю Кристофер рассчитал немедленно по обнаружении посиневшего леденца… Разочарованный Артур удалился.
