Брайан Герберт - Ветры Дюны
Бронсо с улыбкой повернулся к ней.
– Для нас это идеальное место.
– Для нас?
Бронсо провел ее в строгую комнату с металлическими стенами, где вокруг металлического стола в центре были расставлены розовато-лиловые кресла; должно быть, когда-то здесь была столовая для работников фабрики. На стенах голограммы – изображения пустыни.
Здесь, чопорная и неподвижная, сидела Тессия.
Джессика быстро втянула воздух, и мать Бронсо подняла голову и улыбнулась.
– Сын помог мне сбежать от Бене Гессерит. Я знала, что когда-нибудь он придет. И ждала – а сестры так и не поняли, как мне удалось сопротивляться навязыванию вины.
Искренне обрадованная, Джессика обняла подругу.
– Тессия, я так рада видеть тебя в безопасности. – Она посмотрела на Бронсо. – Как это тебе удалось?
– Мне помогли… как помогали до сих пор во всем остальном. – Он тяжело сел в одно из кресел рядом с матерью. – Но оставаться здесь со мной ей небезопасно. Ты знаешь, какие опасности меня окружают, а я не смогу делать свое дело, если буду тревожиться о ней. Поэтому я и позвал тебя сюда. Можешь забрать ее, найти ей дом на Каладане? Прибыв в космопорт Карфаг, я проверил ее с помощью сканера и нашел следящее устройство Бене Гессерит, имплантированное в шею. Я его отсоединил и уничтожил. Но все равно теперь сестры знают, что Тессия на Дюне. Это для нее опасно. Мне нужна твоя помощь.
Джессика обдумывала риски и последствия. Она ненавидела сестер и их безжалостные планы, то, как они всюду протягивают свои щупальца. А Алия ненавидела все, что связано с Бронсо. Будет не просто… Но честь – честь Атрейдесов – позволила ей дать единственный ответ:
– Конечно. Я организую ее тайный прилет на Каладан.
Тессия печально сказала:
– Каладан… Я предпочла бы вернуться домой.
Бронсо коротко ответил:
– Каладан гораздо безопасней. Икс опасен для тебя, сестры будут тебя там искать.
– Да, мне нравится Каладан. Мы с Ромбуром были там счастливы.
Джессика сразу увидела практические проблемы, хотя отказать в просьбе не могла.
– Тессию не должны видеть со мной, иначе Алия сразу поймет, что мы с тобой связаны. Но я могу на несколько дней спрятать твою мать, а потом устроить ее перелет на Каладан под вымышленным именем. Бене Гессерит не должны узнать, где она; моя дочь – тоже.
Тессия улыбнулась им обоим.
Несколько сдержанных слез облегчения покатились по щекам Бронсо, но он стер их.
– Не могу достойно отблагодарить тебя. Каладан – самое подходящее место для нее.
– Нужна предельная осторожность, Бронсо. В конечном счете любая маскировка будет раскрыта, а мы не хотим, чтобы на Каладан и его жителей обрушился гнев Бене Гессерит или Алии. Это моя главная обязанность как герцогини. Но некоторое время Каладан будет безопасен при условии полной тайны, пока мы не найдем другое, более безопасное место. Дай мне неделю на подготовку.
Возможно, поможет Гурни; вскоре он все равно должен возвращаться на Каладан и найдет способ забрать Тессию.
– Я не успокоюсь, пока не буду уверен, что моя мать в безопасности. Возьми ее с собой, но дай мне знать, когда все будет готово. – Он объяснил, в каком обличье и где именно будет находиться в трущобах Карфага. – Так ты сможешь меня найти. Встретимся через неделю? Тогда у нас найдется что еще обсудить.
Тессии нечего было упаковывать, нечего брать с собой. Джессика уже соображала, где в Арракине сможет спрятать ее на несколько дней. Бронсо крепко обнял их обеих и долго шептал что-то на ухо матери, а потом Джессика увела Тессию с фабрики, и мужчина с медно-рыжими волосами попрощался с ними. Он выглядел так, словно у него свалилась гора с плеч.
– Будь осторожен, Бронсо, – сказала Джессика.
– Я всегда осторожен.
Когда на пустыню опускалась ночь, две женщины выскользнули из развалин, пересекли полосу песка и забрались в орнитоптер. Джессика включила двигатели и поднялась.
Поодаль на дюне стоял фримен и смотрел в бинокль. Ветеран-федайкин в потертом защитном костюме, Акким наблюдал за миграцией песчаных червей; это был один из многих проектов, спонсором которых выступала школа планетологов Муад'Диба. Акким не знал, сколько будет продолжаться этот проект: он предполагал установку следящих устройств на гигантских червях в сердце пустыни, но Кизарат выступал против, усматривая в этом вторжение на священную территорию Шаи-Хулуда. Однако Кайнс Умма, отец теории преобразования Дюны, был известным ученым, и все племена его уважали, даже поклонялись ему.
Аккима не интересовали ни политика, ни религиозные проблемы; все это он считал несущественным. Ему просто нравилось ездить на гигантских червях и много времени проводить в пустыне под открытым небом. Он один из лучших наездников на червях на Дюне, победитель многочисленных состязаний на собраниях, куда стекались разные племена.
Почти месяц он приманивал гигантов ударниками, ездил на червях и устанавливал электронные следящие устройства между их бронированными сегментами. Один червь за другим. Он думал: сколько же их всего? Коллеги в школе планетологов смогут использовать его данные для общей оценки.
Какое-то время Акким шел по пескам к развалинам фабрики пряности, которую видел раньше в своих странствиях. Шел он по-особому, как полагается ходить в пустыне, чтобы не привлекать внимания червей. Знание картографии подсказало ему, что под такой фабрикой может помещаться одно из убежищ императора Муад'Диба; такие убежища он считал тайными святилищами. Он собирался установить там следящее устройство, чтобы товарищи могли подтвердить его географическое положение. Дюны и пески в Танзерофуте передвигаются необычным образом, как живые существа, а это место – постоянная точка, убежище среди скал.
Поднявшись на цепь скал, похожих на позвоночник огромного скелета в пустыне, он увидел развалины среди камней и скальных выступов, в стороне от открытого песка. Именно поэтому развалины так долго продержались на незащищенной местности.
Акким очень удивился, увидев трех человек, выходящих из развалин: мужчину и двух женщин. Поблизости на посадочной площадке стоял орнитоптер, и женщины сели в него, в кружении песчаных вихрей, а мужчина остался на заброшенной фабрике пряности. Акким торопливо извлек бинокль, но стекла нуждались в подстройке, и к тому времени как он все подготовил, воздушный корабль уже поднялся и летел, взмахивая крыльями. Акким сфотографировал машину, хотя на ней не было опознавательных знаков.
«Контрабандисты», – подумал он.
Направив бинокль на фабрику, он разглядывал мужчину, который смотрел на удаляющийся орнитоптер. Одежда поношенная, похожа на ту, что носят контрабандисты, а лицо частично закрыто маской защитного костюма. Акким несколько раз сфотографировал мужчину, чтобы добавить фото к отчету. В пустыне он встречал много контрабандистов пряности, суровых, но изобретательных людей, которые не желали платить имперские налоги.
Испытывая некоторую тревогу, Акким постарался остаться незамеченным. В убежище могут скрываться другие контрабандисты; они, вероятно, используют фабрику как базу – и вооружены, а он всего лишь одинокий исследователь. Акким не шевелился. Вскоре рыжеволосый контрабандист вернулся на фабрику.
Фримен ждал. Когда солнце зашло, он подобрался ближе и увидел второй орнитоптер, без опознавательных знаков, как и первый, серый и хорошо замаскированный. Школу планетологов не интересовали контрабандисты, зато они интересовали регента Алию. Акким прикрепил к фюзеляжу машины одно из следящих устройств, а второе запрятал в развалинах фабрики. Кто-нибудь обязательно заинтересуется.
В наступающей темноте Акким пробежал по скалам, спустился на соляную равнину, потом снова поднялся на скалы, перевалил через хребет и оказался в открытой пустыне. Здесь его не могли увидеть. Он включил ударник, который сам поставил днем, и ждал, прислушиваясь к его ритмичному шуму.
Вскоре он заметил извилистое подземное движение в песке – приближался червь. С легкостью, приобретенной за целую жизнь в дюнах, Акким забрался на червя, вонзил крюки и принялся руководить движениями чудовища. Чтобы добраться до Арракина и сдать отчет, придется ехать всю ночь и весь день.
В конечном счете доверие есть результат восприятия и внимания, результат очень большого количества значительных и малых происшествий, частичек, которые добавляются к целому. Суждение о том, можно ли верить человеку, обычно интуитивно и редко бывает основано на прямых доказательствах.
Герцог Лето АтрейдесПланетолог Пардот Кайнс назвал Карфаг, второй по величине город Арракиса, «прыщом на коже планеты». Бывшая столица Харконненов похвалялась населением в два с лишним миллиона человек, хотя данные были только оценочные, потому что многие здесь живущие избегали попадаться переписчикам.
