Федор Ильин - Долина Новой жизни
Кю в отчаянии махнул рукой.
– Откуда нам взять эту силу воли, нам, всегда привыкшим жить по указаниям из органов управления страной?
В голосах двух друзей было столько безнадежности, что Фишер понял бесцельность своих советов. Допив до дна громадную кружку пива, он сказал:
– Вся надежда на Макса Куинслея; он человек такой необыкновенной воли, таких знаний, он имеет таких помощников, что вы можете верить: он сделает все, чтобы спасти вас.
Эти слова, казалось, произвели мало впечатления.
Друзья сидели с поникшими головами.
Жалость к этим людям заставляла страдать бедную фрау Фишер; она не могла спокойно выносить чужое несчастье, тем более когда оно разыгрывалось на ее глазах.
Мадам Гаро оставалась ко всему безучастной. Ее мало трогали эти чуждые ей существа, выращенные в инкубаториях.
– Действие внушителей не достигает вашего дома, герр Фишер, – сказал Кю, – и я чувствую себя здесь еще хуже. Надо скорее уходить. Ввиду опасности распространения эпидемии на район расположения заводов, заготовляющих питательные вещества, Макс Куинслей только что велел передать приказ об устройстве нового филиала. Вы должны заняться этим немедленно. Завтра будет подробное письменное предписание. Для этого мы и зашли к вам.
Друзья встали и, попрощавшись общим поклоном, удалились медленными вялыми шагами.
– Невеселые новости, – проговорил Фишер. – Боюсь, что мне придется расстаться с вами, дорогая Анна.
– Расстаться с нами? Ах, боже мой! Откуда ты взял это, Отто?
– Я думаю, что филиал будет открыт где-нибудь в Долине, по какую сторону карантинной линии, я не знаю. Может быть, мне нельзя будет ездить домой.
Всякая опасность домашнему очагу и укладу жизни приводили добрейшую фрау Фишер в полное расстройство.
– Дорогой Отто, ты не должен оставлять семью в такое опасное время! Слезы выступили у нее на глазах.
– Но, Анна, ты понимаешь, я не могу нарушить обязательств, я должен повиноваться.
– Ах, Отто, Отто, зачем ты подписал этот ужасный договор?
Мадам Гаро не хотела быть свидетельницей семейной сцены; она выскользнула из столовой и, надев свой непромокаемый плащ, вышла в сад.
Сырой холодный воздух вызывал дрожь. Электрический свет, расплываясь в тумане, тускло освещал улицу. Под одним из дуговых фонарей стоял большой автомобиль с каким-то сооружением наверху. Это был полевой внушитель – они были расставлены в разных местах, день и ночь неустанно распространяли мысли и ощущения, которые должны были поддерживать падающих духом граждан. Домашние внушители не оказывали должного действия.
Мадам Гаро находилась в особенно нервном состоянии. То, чти она увидела и услышала сейчас в столовой Фишера, нарушило с трудом обретенное равновесие. Теперь она испытывала острое чувство раздражения, которое усиливалось с каждой минутой и делалось просто невыносимым.
«Внушители перестали действовать», – вспомнила мадам Гаро слова Кю. – А что, если я попробую? Может, я почувствую облегчение? Благодаря предохранителю я ведь остаюсь вне влияния этих волн».
Она осторожно нащупала на груди маленькую металлическую коробочку и нажала на нем пружинку.
«Жизнь каждого из вас имеет смысл только в том случае, если вы живете для будущего, когда бы оно ни пришло? Вы должны спокойно идти на жертвы, не щадя своей жизни. Только тогда мы приблизим к себе счастье», – вот какие мысли тотчас проникли в мозг мадам Гаро. Она могла бы их записать – именно так, но так ли они были поданы аппаратом и этими ли именно словами, она не знала. «Счастье будущих поколений – это все, а над собственной жизнью надо поставить крест? Неужели мы живем только для других, а сами не имеем даже права на крупицу счастья?» – думала она.
«Вы, современные люди, представляете из себя фундамент, на котором будет построено роскошное здание будущего», – настаивал внушитель. «Роскошное здание, которого мы не увидим», – возражала мадам Гаро.
«Вид этого будущего здания вы должны всегда иметь перед своим духовным взором. Если его еще не существует, то тем более вы должны стремиться, чтобы оно было построено в наискорейшее время».
Собственные мысли мадам Гаро и мысли, навеваемые внушителями, боролись между собой; постепенно последние побеждали. Голос человека-эгоиста, голос первобытного существа, жаждущего сиюминутных наслаждений, затихал; в голове звучал стройный хор, призывающий к самопожертвованию, терпению, выносливости. Настроение резко менялось; что-то теплое, волнующее, призывное захватывало настолько, что тот, кто видел эту женщину уныло шагавшей по улице, не узнал бы ее в этот момент – она подтянулась, шаги ее сделались быстрыми и уверенными, лицо горело румянцем, глаза светились весельем.
«Пожалуй, на меня внушитель действует очень сильно. Мне кажется, этой дозы вполне достаточно», – сказала она себе и придавила кнопку предохранителя. Внушение прекратилось, но чувство, наполнявшее ее, оставалось еще долго.
По улице двигалась колонна рабочих. Ряды их были не так стройны, как прежде; они шли в ногу, соблюдая порядок, но имели усталый и мрачный вид.
«Да, да, эти люди похожи на потерявших веру. Что, если их охватит полное отчаяние?» – подумала она.
Широкая боковая улица с тенистыми аллеями по обе стороны вела к дому мадам Гаро. Под деревьями было темно, прохожие почти не встречались. Одинокая фигура медленно двигалась впереди. Мадам Гаро быстро нагнала ее. Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать Роберта Куинслея.
– Добрый вечер, мадам.
– Добрый вечер. Прогуливаетесь?
Роберт остановился, загораживая дорогу.
– Я ожидаю вас.
– Меня?
– Вы удивлены? Я расскажу вам все. А теперь прошу вашего согласия проехаться со мной на автомобиле.
– На автомобиле?
– Вы опять удивлены? Так надо, поверьте.
– Хорошо, я согласна.
Настроение ее все еще оставалось повышенным, и эта встреча с Робертом, его предложение казались ей интересными.
– А где же автомобиль?
– За углом.
Автомобиль оказался без шофера, большой, удобный. Поднятый над сиденьями верх вполне закрывал пассажиров.
«Зачем я еду? Это такой неосторожный шаг», – промелькнуло в голове Анжелики. Но в то же время ее что-то манило вперед, в ней развивалась жажда авантюры.
Сноп яркого света танцевал впереди автомобиля. Дорога то извивалась перед ними, то пропадала за поворотом, и тогда прожектор упирался своими лучами в темные постройки или придорожные кусты.
– Куда вы меня везете? – спросила она.
– Сейчас приедем, осталось всего каких-нибудь десять миль.
Скоро дорога сделалась неровной. Ход замедлился. По сторонам возвышался стеной темный лес. Свет прожектора скользил по голым стволам высоких деревьев. За поворотом колеса зашуршали по мягкой траве. Вдруг стало темно.
– Приехали.
– Приехали, но я ничего не вижу.
– Я потушил фары, чтобы нас не было видно с дороги. Теперь поговорим.
– Я слушаю вас.
Роберт не сразу начал.
– Вы, верно, удивлены, что я принимаю такие меры предосторожности, но я убежден, что за нами следят. Прийти к вам на квартиру или увидеться где-либо в обычной обстановке я боялся, чтобы не ухудшить ваше положение. Но я считаю этот разговор крайне необходимым, а ничего более безопасного, чем поездка на автомобиле, придумать не мог. Мною все предусмотрено, и, я думаю, мы останемся незамеченными. Итак, у нас имеется несколько минут. Я буду краток. Вы, верно, не предполагаете, что часть нашего разговора или весь, который мы вели с вами на скале, стал известен моему отцу?
Мадам Гаро промолчала.
– Вы не удивляетесь, следовательно, вы знаете об этом. Кто же мог вам сказать это, кроме того, кто заинтересован в вас? Я не буду отрицать заинтересованности моего отца, наоборот, я предвижу, что она может довести его до таких шагов, которые причинят вам много горя.
– Да, мистеру Куинслею удалось подслушать наш разговор. Но откуда вы об этом знаете?
– Он сам сказал и привел некоторые отрывки.
– Вот как! Наверное, те же самые, что и мне?
– Он выразил вам свое неудовольствие по поводу нашего знакомства?
– Мистер Куинслей вел себя так странно, что мне не хотелось бы все это вспоминать.
– Сегодня утром мне пришлось иметь разговор с моим отцом. Сознаюсь, мадам, разговор был из самых неприятных. Я не буду передавать вам все, что было сказано… Угроза, прозвучавшая по отношению к вам, заставляет меня предпринять меры предосторожности. Что бы с вами не случилось, вы не должны падать духом. Я всегда приду к вам на помощь. Мои отношения с отцом испортились настолько, что назревает полный разрыв. Тогда, может быть, некоторое время я не смогу с вами видеться. Запомните: человек, который скажет вам в одной фразе три раза слово «ключ», будет мой посланец. Вы должны убедиться, что это так; для этого вы в своем ответе вставите слово «мозг», и он покажет вам, что это слово ему известно.
