Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)
Она на мгновение накрыла его руки своими тонкими, но сильными на вид руками. Затем быстрым решительным жестом переплела его пальцы со своими. Валентин ощутил толчок, словно щелкнули переключателем и замкнули цепь. И почувствовал, что обруч сжался. Он покачнулся и чуть не упал, но мать держала его крепко. Ощущение было такое, словно в голову вонзилось толстое копье. Все вокруг завертелось, он не мог управлять своим зрением, сфокусировать его и видел только отдельные расплывчатые образы: лицо матери, сверкавшую поверхность стола, яркие оттенки цветов… И все это пульсировало, билось, кружилось…
Сердце его колотилось, в горле пересохло, а легким не хватало воздуха. Это было еще страшнее, чем оказаться в брюхе морского дракона. Ноги полностью отказались повиноваться, он больше не мог стоять и опустился на колени, смутно сознавая, что Хозяйка тоже стоит на коленях перед ним, а их пальцы все еще переплетены. Он видел ее лицо совсем близко. Внушающий ужас опаляющий контакт их душ не прервался.
Валентина захлестнули воспоминания. Он видел гигантскую и величественную Замковую гору и невероятную громаду Замка короналей на ее вершине. Его память со скоростью молнии проносилась по парадным комнатам с золочеными стенами и высокими сводчатыми потолками, по банкетным залам и совещательным палатам, по широким, как площади, коридорам. Яркий свет слепил глаза. Он ощущал рядом с собой мужчину — высокого, могущественного, уверенного в себе, сильного, который держал его за руку, и женщину, тоже сильную и уверенную, державшую его за другую руку, и знал, что это его родители. Он видел впереди мальчика — своего брата Вориакса.
— Что это за комната, отец?
— Это тронный зал Конфалюма.
— А кто этот человек с длинными рыжими волосами, который сидит в большом кресле?
— Это корональ лорд Малибор.
— А что такое корональ?
— Глупышка Валентин! Он не знает, что такое корональ!
— Тихо, Вориакс! Корональ — это король, Валентин, младший из двух королей. А второй — понтифекс, который прежде сам был короналем.
— Который?
— Вон тот, высокий, худой, с черной бородой.
— Его зовут понтифекс?
— Его зовут Тиеверас. Понтифексом он зовется как наш король. Он живет недалеко от Стойензара, но сегодня приехал сюда, потому что лорд Малибор женится.
— А дети лорда Малибора тоже будут короналями?
— Нет, Валентин.
— А кто будет?
— Пока этого никто не знает, сынок.
— А я буду? Или Вориакс?
— Вполне возможно, если вы вырастете мудрыми и сильными.
— О, я обязательно буду, отец!
Комната растаяла. Валентин увидел себя в другой — такой же великолепной, но не столь большой — и сам он был теперь уже не мальчиком, а молодым человеком. Здесь сидел Вориакс со звездной короной на голове и словно одурманенным взглядом.
— Лорд Вориакс!
Валентин опустился на колени и поднял руки с растопыренными пальцами. Вориакс улыбнулся и махнул ему:
— Встань, брат. Тебе не пристало ползать передо мной на коленях.
— Ты будешь самым замечательным короналем за всю историю Маджипура, лорд Вориакс.
— Зови меня братом, Валентин. Я корональ, но по-преж-нему твой брат.
— Долгой жизни тебе, брат! Да здравствует корональ!
И все вокруг закричали:
— Да здравствует корональ! Да здравствует корональ!
Что-то изменилось. Комната была та же, но лорда Вориакса не было, а странная корона украшала теперь голову Валентина. Все вставали перед ним на колени, махали в воздухе пальцами и выкрикивали его имя. Он с удивлением взирал на происходящее.
— Да здравствует лорд Валентин!
— Благодарю вас, друзья мои. Я постараюсь быть достойным памяти моего брата.
— Да здравствует лорд Валентин!
— Да здравствует лорд Валентин! — тихо произнесла Хозяйка.
Валентин заморгал, жадно хватая ртом воздух. С минуту он не понимал, где он, почему стоит на коленях и кто эта женщина, чье лицо почти касается его лица. Затем сознание прояснилось.
Он встал, чувствуя себя полностью преображенным. Перед его мысленным взором проходили воспоминания: годы на Замковой горе, учеба, сухие факты истории, перечень короналей и понтифексов, целые тома конституционных знаний, экономический обзор провинций Маджипура, долгие занятия с учителями, постоянные проверки со стороны отца и матери… И другие, более легкие минуты: игры, путешествия по реке, турниры, другие игры, в которых принимали участие друзья Элидат, Стазилейн и Тонигорн, весело льющееся вино, охота, счастливое время с Вориаксом, когда они оба, принцы из принцев, были в центре всеобщего внимания. И страшная весть о смерти лорда Малибора в море, испуганный и радостный взгляд Вориакса, когда его нарекли короналем… А затем, через восемь лет, делегация высоких принцев пришла к Валентину и предложила ему корону брата…
Он вспомнил. Валентин вспомнил все — до той ночи в Тиломоне, когда прекратились все воспоминания. И после этого он помнил только залитый солнцем Пидруид, камешки, летящие мимо него с обрыва, мальчика Шанамира, стоявшего со своими животными рядом с ним. Он мысленно видел самого себя, и ему казалось, что он отбрасывает две тени: светлую и темную. Сквозь иллюзорный туман мнимых воспоминаний, вложенных в него в Тил-омоне, он оглядывался назад, поверх непроницаемой темноты, на то время, когда был короналем, и теперь знал, что его мозг излечился и стал таким, каким был раньше.
— Да здравствует лорд Валентин! — повторила Хозяйка.
— Да, — согласился он, — я лорд Валентин и буду им снова. Мама, дай мне корабли. Барджазид слишком надолго задержался на троне.
— Корабли ждут в Нуминоре, и преданные мне люди будут служить тебе.
— Хорошо. Надо собрать и моих. Я не знаю, на каких они террасах, но их нужно найти быстро: маленького врууна, нескольких скандаров, хьорта, синекожего инопланетянина и нескольких людей. Я дам тебе список имен.
— Мы найдем их, — пообещала Хозяйка.
— Спасибо тебе, мама, что ты вернула мне меня самого.
— Спасибо? За что? Я дала тебе это изначально. За это не благодарят. Теперь ты родился вторично, Валентин, и, если понадобится, я сделаю это и в третий раз. Но будем надеяться, что не придется. Теперь судьба благоволит к тебе. — Глаза ее весело блеснули. — Покажешь мне вечером, как ты жонглируешь? Сколько мячей ты можешь держать в воздухе одновременно?
— Двенадцать.
— И блавы могут танцевать… Говори правду!
— Меньше двенадцати, — признался он, — но больше двух. После обеда я устрою представление. И… знаешь что, мама?
— Да?
— Когда я вернусь в Горный замок, устрою большой фестиваль. Ты приедешь с Острова и еще раз посмотришь, как я жонглирую на ступенях трона Конфалюма. Обещаю тебе это, мама. На ступенях трона.
Часть 4. Книга лабиринта
Глава 1
Из порта Нуминор под командой хьорта Эйзенхарта, главного из адмиралов Хозяйки Острова Сна отплыли семь ее кораблей с широкими парусами и высокими стройными мачтами. Они везли пассажиров: лорда Валентина, короналя, его первого министра Аутифона Делиамбера, врууна, адъютантов Карабеллу из Тил-омона и Слита из Нарабаля, военного адъютанта Лизамон Халтин, полномочных министров Залзана Кавола, скандара, и Шанамира из Фалкинкипа, а также других. Флот направлялся в гавань Стойен, расположенную в Алханроэле на полуострове Стойен-зар в дальней части Внутреннего моря. Корабли плыли уже не одну неделю, подгоняемые западным ветром, который дул в этих водах поздней весной, но берег все еще не показывался и его не будет видно много дней.
Валентина вполне устраивало долгое путешествие. Он не боялся задач, стоявших перед ним, но и не торопился их решать: необходимо было время, чтобы рассортировать свои только что восстановленные воспоминания и обдумать, кем он был и кем надеется стать. Где же лучше всего заняться этим, как не на великих морских просторах, где ничто, кроме узора облаков, не меняется и время кажется застывшим? Валентин часами стоял у поручней флагманского судна «Леди Тиин» в стороне от своих друзей, беседуя сам с собой.
Личность, которую вернула ему Хозяйка Острова Сна, нравилась Валентину: сильнее и тверже характером., чем Валентин-жонглер, но без отталкивающих качеств души, которые иной раз встречаются у правителей. Бывшее «я» Валентина казалось ему рассудительным, здравомыслящим и умеренным. Это был человек серьезный, но любящий шутку, понимающий, что такое ответственность, и верный своему слову. Как и подобает тому, кого с самого рождения готовят к высокому положению, он был хорошо воспитан, основательно изучал историю, законодательство, принципы управления и экономику, чуть меньше — литературу и философию и, насколько представлял Валентин, лишь поверхностно — математические и физические науки, которые были не в почете на Маджипуре.
