Александр Колупаев - Завещание великого шамана
Гравиелет, послушный воле пилота, заложив плавный вираж, понёсся над джунглями, едва не касаясь верхушек деревьев. Отлетев на приличное расстояние, Артём заставил аппарат набрать высоту и, переведя его в горизонтальный полёт дотронулся до плеча девушки:
– Открой глаза, ты увидишь чудо.
Точо, рывком открыла глаза и замерла в изумлении от увиденного. Далеко внизу медленно плыли джунгли, извиваясь голубой змеёй, по ним петляла Крокодиловая Река. Зайчики света мелькали в её многочисленных притоках. А впереди вставала громада горы Калимонтукки.
Скорость аппарата была крейсерской, но всё равно, казалось он, стоит на месте.
Девушка в изумлении радостно захлопала ладонями:
– Смотри, Арти, волшебная птица поднялась под облака! А если она поднимется выше, то обожжет свои крылья, и мы упадем в Крокодиловую Реку!
– Не бойся, волшебная птица послушна моей воле, да вот ты и сама можешь попробовать приказать птице лететь куда надо. Хочешь попробовать? Вот положи свою руку сюда, так теперь медленно, медленно, подвинь её влево… Вот видишь, она слушается тебя!
– А можно я сама попробую? – решилась Точо.
– Давай, управляй сама – разрешил Артём.
Девушка повела джойстик в сторону.
– Недопустимо резкий крен – тотчас среагировала «Аннушка», так мы назвали речевой анализатор бортового компьютера.
– Ой, машина говорит заклинания! – бросила управление Точо.
– Это ты неправильно управляла птицей! Нельзя так быстро двигать ручкой. Давай мы поручим управлять птицей другому человеку.
Артём уступил место пилоту. Тем временем громада горы вырастала по курсу и уже занимала половину горизонта. Снежную шапку кое-где прорезали острые скалы, из-под морен вырывались пенные холодные струи. Почти все реки начинали свой бег на склонах этого потухшего вулкана.
– Миша, облети вершину – попросил Артём пилота. – Выберем место посадки.
Открыл крышку отсека, где лежали спасательно-аварийные средства, вынул две куртки и пару утеплённых брюк:
– Надень вот это, – попросил он девушку и сам стал неторопливо одевать брюки. Точо повиновалась без слов, только когда он застёгивал молнию на её куртке, спросила:
– Эти животные, из шкур которых сделана одежда, живут в твоём лесу?
– Нет, эта одежда сделана умными машинами и умением людей. Мы с тобой недолго пробудем на вершине: там ветер и холодно. Возьмём немного твердой воды, ты покажешь её отцу, он не видел лёд.
Точо кивнула головой, продолжая ощупывать свою одежду. Артём взял парочку термоконтейнеров, фотоаппарат и ледоруб. Кивнул пилоту – и тот направил аппарат на вершину горы.
– Высота менее трех метров, снижаю скорость до минимальной, – отозвался речевой анализатор.
Когда открыли дверь, холодный ветер сразу выдул тепло из салона гравиелёта. Артём спрыгнул на спрессованный снег, протянул руку девушке. Она испуганно озиралась. Ещё бы! Вместо нежнейших лепестков белоснежных лилий под ногами хрустел снег, ветер трепал куртку, холод норовил добраться до тела.
– Арти, ветер щиплет мне лицо и руки! Он злой! Он кусается! – съёжилась от холода девушка.
– Потерпи немного, это мороз, ты его не знаешь, мы возьмём немного твердой воды и улетаем вниз. Там тепло!
Несколько ударов киркой и Артём сложил куски льда в термоконтейнеры. Захватил с десяток камней, показать геологам, и подтолкнул девушку к двери гравиелёта. Внутри было тепло, компьютер включил обогреватели и наддув кабины. Всё-таки высота более шести километров.
Аппарат скользнул вдоль склона к югу, эта местность ещё совсем не была изучена.
Глава сорок четвертая
Квартира таксиста Задорожнева была обыкновенной двушкой, построенной ещё во времена правления Хрущёва. Совмещённый санузел, тесная кухня. Нас встретила его мать:
– Ты чего-то ты рано сегодня, Петя, клиентов нет?
– Да тут как раз всё наоборот, есть клиент, и он меня нанял на всё время. Вот знакомьтесь – Александр Петрович!
– Ой, а у нас не прибрано! Да вы проходите, Петя, сынок, побудь с Машенькой, я чай подогрею!
– Да вы не хлопочите, Ольга Михайловна! Я не голоден.
– А откуда вы меня знаете? – удивилась женщина.
– Ваш сын, в разговоре, упомянул ваше имя. Позвольте представиться – Александр Петрович Холмин, советник президента.
– Ой, что самого?! – остановилась удивлённая женщина.
– Да, самого. Только я здесь по своим, личным делам. Попросил вашего сына повозить меня по городу, а сегодня, в пять часов, у вас будут ещё гости: сам глава города и начальник отдела здравоохранения. Будем решать вопрос о лечении вашей Машеньки.
– Так чего же вы не позвонили раньше?! Я бы пирогов напекла! А то вот времени всего час остался, чем гостей потчевать будем?
– Да не беспокойтесь вы так! Мы сами всё подготовим! Вы, Ольга Михайловна, подготовьте все бумаги по Машеньке, нам они понадобятся.
– Так все бумаги уже давно готовы! Только вот денег на операцию ещё мало… – озаботилась бабушка.
– Мама, ты собери Машеньку, я вас отвезу к тебе. Мы тут сами разберёмся и с ужином, и с гостями. Петрович, а деньги твои куда деть? – Петр протягивал мне пачку купюр.
– Петя, сынок, откуда такие деньжищи?! – отступила Ольга Михайловна.
– Это не мои деньги, это вот – Петровича, ты давай, собирай Машеньку.
– Живут же люди! Тут каждую копейку считаешь! – обиженно отвернулась хозяйка.
– Ольга Михайловна, положите эти деньги к остальным. Они у вас, кажется, лежат на антресолях, в зимнем сапожке?
– А как ты узнал?! Ты часом не ворюга? – насторожилась она.
– Мама! Не хватало, чтобы ты ещё Александра Петровича в бандюганы записала! Он же сказал тебе – советник президента! А там, – Егор ткнул пальцем в потолок, – всё знают!
– А-аа! – согласилась бабушка. – А вот и наша Машенька!
Я присел перед девочкой:
– Здравствуй, Машенька!
– Здравствуй, дяденька! А ты кто?
– Я волшебник, вот приехал сказать тебе, что тётеньки и дяденьки врачи тебя лечить будут, и ты сможешь бегать и играть, как все остальные девочки и мальчики.
– А врачи сказали, что не будут меня лечить…
– Так я для того и приехал. Разве могут врачи отказать волшебнику?
– Всё, всё! Дяденька волшебник устал, и тебе пора собираться. Поедешь к бабушке. Петрович, ты давай с нами, там заедем в магазин и прикупим чего ни то!
– Нет. Ты отвози бабушку и приезжай домой, к тому времени я всё приготовлю.
– Тогда смотри, осторожно! Там в духовку газ плохо поступает…
– Замётано, Егорыч! Мы холодные блюда организуем.
– Всё, мы уехали!
– Пока!
Я дождался, пока стихли шаги на лестнице, и приступил к сервировке стола. Довольно скучное занятие: поставил стол на середину комнаты, не торопясь, застелил его газетами, кажется, это была реклама, и активировал информационное поле. Ужин получился знатный – король принимает короля! Включил телевизор и стал смотреть передачи.
Щёлкнул ключ, Петр торопливо снял ботинки и вошёл в комнату.
– Петрович, что это?! Откуда?! – он обошёл стол вокруг. – Да я и во сне не видел всего такого! А это что золото?!
– Да, всё-таки главу города принимаем! – отшутился я.
– Так почему газеты? У меня и скатерть приличная есть…
– А вот это и есть мой главный замысел: роскошь на фоне нищеты, – улыбнулся я. – Ждем начальство.
Звонок в двери был коротким, но мой новый друг вздрогнул от неожиданности:
– Блин, волнуюсь! Сколько раз записывался на приём к главе администрации, не пустили… А теперь сам в двери скребётся! Ну, Петрович! Достал ты его!
– Иди, открывай, сегодня он будет сама любезность…
Глава города по-хозяйски вошел в зал и остановился, поражённый роскошью стола. Однако, быстро опомнился и пропустил вперёд невысокую женщину в элегантном деловом костюме.
– Позвольте вам представить начальника горздравотдела Зинаиду Петровну Грядно.
– Благодарю вас, Иван Тимофеевич, за то что приняли мое приглашение на ужин! – широким жестом хлебосольного хозяина я пригласил гостей к столу после того, как представился и пожал руку Зинаиде Петровне.
– Я выполнил вашу просьбу и заказал две бутылки армянского коньяка. Вот, извольте: «Арарат», год разлива 1968. Надеюсь, не откажетесь принять одну бутылку в подарок?
– Невероятно! Как вам удалось достать такой старый коньяк? Благодарю вас за столь щедрый подарок! – глава города крутил в руках бутылку.
– Так что же мы стоим? Присаживайтесь, прошу вас! – я отодвинул стул и предложил начальнице горздравотдела сесть.
– Пётр Егорович, где вы там? Давайте к столу! – позвал я хозяина квартиры.
– Позвольте, Александр Петрович, это что французское вино?! – Зинаида Петровна крутила в руке слегка запотевшую бутылку.
– Да, это французское вино, самая известная марка. Или вы предпочитаете другой напиток? – как можно более простоватым голосом ответил я, откупоривая бутылку «Лафит Ротшильда».
