Брайан Герберт - Ветры Дюны
Команда придвинула большой ящик для излишков материалов и почвы. Вечером, в самое суетливое время, двое рабочих открыли этот ящик и вынули часть почвы, создав внутри импровизированное убежище.
Из канистр с припасами они быстро достали термальную изоляцию, дыхательную аппаратуру, герметичный скафандр и уплотнители.
У Бронсо колотилось сердце; приближаясь к оранжерее будто бы для осмотра кустов, он чувствовал, как холодный пот выступает на лбу и скатывается по спине. Вокруг бушевали странные ветры, черепица на крышах зданий гремела. У наружной стены проносились облака пыли и мусора.
Открылась дверь. Перед ним стояла Тессия. Она постарела; лицо осунулось, но глаза оставались яркими, губы были изогнуты в улыбке.
– Я получила твою записку в семейном коде, Бронсо. Очень умно. Я готова.
Он столько должен бы ей сказать – но это успеется, если побег удастся. Нужно восстановить в словах и воспоминаниях долгие прошедшие годы – слишком много, чтобы описывать урывками. Они все начнут заново.
– Тебе может грозить опасность, мама. Ты уверена?
– Я убегу или умру – больше ни минуты не останусь под их контролем. Люди могут многое выдержать, Бронсо – ты теперь и сам это знаешь, – но с меня довольно оскорблений.
За ней возник один из прозрачных смерчей, набирал силы и второй. Бронсо подумал: что если это какой-то защитный механизм, установленный сестрами? Но Тессия казалась невозмутимой. Или она сама вызывает эти вихри? Она торопливо прошла к ящику, и вихри улеглись. Лицеделы столпились, скрыв ее от глаз.
– Будет неудобно, мама, но это единственный путь.
– Мне не привыкать к неудобствам.
Тессия наложила на лицо дыхательную маску, завернулась в термальное полотно и забралась в земляное гнездо. Лицеделы подсоединяли системы безопасности и инструктировали Тессию.
Голос ее сквозь маску звучал приглушенно, но взгляд не отрывался от Бронсо.
– Я погружусь в транс и буду ждать сколько нужно.
Смерчи появлялись снова и снова; они словно набирали силу. Наконец это привлекло внимание сестер Бене Гессерит, но наперерез направились лицеделы.
Как только ящик закрыли, смерчи исчезли. Воздух казался неподвижным.
Торопливо, но незаметно ящик и инструменты переместили. Сердце Бронсо отчаянно колотилось, пока они не оказались в безопасности далеко от Валлаха IX.
Ни один человек не в силах сделать больше, чем может, даже если очень постарается.
Герцог Пауль АтрейдесТеперь, когда Джессика открыла правду, Гурни понимал, почему Бронсо не должны поймать. Однако Дункан, ни о чем не подозревая, продолжал энергично решать задачу.
Пока гхола выяснял подробности, Гурни старался незаметно запутать следствие, чтобы оно не слишком приближалось к цели. К счастью, Бронсо и его таинственные союзники были мастерами обмана и оставляли ложные следы, по которым методично шел Гурни, зная, что они никуда не приведут. Ему не нравилось обманывать друга, но прежде всего он был верен леди Джессике и дому Атрейдесов. Он понимал, чего хотел Пауль и почему – а Дункан этого не знал.
Но гхола был не только мастером меча, но и ментатом, и обмануть его было нелегко. Из-за многочисленных намеренных неудач Гурни казался виноватым или неумелым; вскоре Дункан, несомненно, перестанет прислушиваться к его советам или – что еще хуже – начнет откровенно подозревать.
Гурни разместил их штаб-квартиру в арракинской крепости.
– Лицеделы – создание Тлейлаксу, поэтому у Бронсо должны быть какие-то связи с Бене Тлейлакс. Может, стоит отправиться на Талим и расспросить мастеров Тлейлаксу.
Дункан покачал головой.
– Бене Тлейлакс ненавидит дом Верниуса за то, что их изгнали с Икса, и это чувство взаимно. Это будет очередной тупик.
У гхолы были свои счеты с Тлейлаксу, и Гурни подумал: возможно, Дункан просто не хочет туда возвращаться.
– Ну, по крайней мере это новый подход. Сейчас я готов попробовать что угодно.
– У меня есть другой подход, – сказал Дункан. – Можно поискать среди вайку на борту лайнеров. Мы знаем, что некий Эннзин вступал в контакт с Бронсо Верниусом. Если найдем его, можем кое-чего добиться.
Гурни как можно тщательнее скрыл тревогу.
– Сколько лет прошло с побега мальчиков – девятнадцать? Откуда мы знаем, что Эннзин жив и все еще работает на Гильдию?
– Вайку запрещено высаживаться на какие бы то ни было планеты. Он никуда не может исчезнуть. А мы знаем, что вайку связаны с Бронсо: вы с леди Джессикой во время полета на Арракис сами видели, как они распространяют среди пассажиров памфлеты Бронсо.
– Да, видели.
Однако к этому времени Гурни уже не был уверен в том, что он знает.
Поднявшись на следующий корабль Гильдии, пришедший на Арракис, Дункан и Гурни, вооруженные документами, подписанными самим регентом Алией, отправились в отдел регистрации. Усмиренные работники службы безопасности Гильдии отвели их к ряду кабинетов без окон; здесь за столами сидели бледные чиновники. Администраторы не проявили никакого энтузиазма, но Гильдия знала, откуда берется пряность и когда не стоит мешать.
Один из администраторов, не вставая, коротко кивнул.
– Мы предоставим вам полный доступ к личным данным, но об отдельных работниках-вайку сведений очень мало. Они много столетий живут на борту наших кораблей. Они… скорее оборудование, чем личности.
Гурни нахмурился.
– Боги внизу, приятель! Даже у вашего оборудования есть серийные номера!
Представитель Гильдии ненадолго задумался, потом вышел из комнаты. Немного погодя он вернулся с распечатанными записями, катушками и другими данными.
– Возможно, здесь нужная вам информация.
Гурни задача казалась безнадежной – и он этому радовался, – но Дункан упрямо погрузился в записи, перейдя в состояние ментата, чтобы за короткое время усваивать огромное количество данных.
Прошел час, потом два, потом три. Гурни терпеливо ждал. Наконец Дункан встал из-за стола, заваленного документами. Он довольно улыбался, хотя металлические глаза оставались непроницаемыми.
– Я его нашел, Гурни. Я знаю, на каком корабле Эннзин. Мы прикажем навигатору повернуть этот корабль, чтобы мы могли перехватить его.
Гурни с тяжелым сердцем притворился, что доволен.
В помещении, спрятанном в глубине пустыни, Бронсо Верниус разглядывал серебряную капсулу, изъятую из шеи матери. Несколько часов назад в космопорте Карфаг он обнаружил ее с помощью сканера и теперь внимательно изучал.
Иксианский бакен-локатор. Сам факт его существования рассердил Бронсо.
– Часть их испытания, мама. Пока ты была без сознания, может, даже когда была беременна нежеланными детьми, они имплантировали этот «жучок».
Тессия прижала целительную подушечку к ране на шее.
– Я вечно гадала, почему это место чешется. – Она мягко улыбнулась. – Ты, кажется, удивлен. Не стоит недооценивать Бене Гессерит. Они исследовали меня с помощью множества приборов. Я была их экспериментальным животным.
– И племенной кобылой.
– Сколько бы других детей они ни заставили меня выносить, ты мой единственный подлинный сын, Бронсо. – Она потрепала его по руке. – Ты освободил меня. С тобой я в безопасности.
Он нахмурился.
– Со мной ты никогда не будешь в безопасности, мама. За мою голову давно уже назначена цена. Но сейчас мы на Дюне. Теперь у нас есть шанс. И могущественные союзники.
Бронсо бросил капсулу на твердый плазкритовый пол и растоптал.
На следующей остановке лайнер, где летел Эннзин, был задержан на орбите над Балутом. Многочисленным пассажирам на борту Гильдия не дала никаких объяснений. Едва прибыл второй корабль Гильдии, Дуглас и Гурни в сопровождении гильдейских сил безопасности перешли на него.
Следуя за своим спутником, Гурни напряженно размышлял. Он не мог поверить, что после стольких лет Эннзин продолжает поддерживать контакт с Бронсо, но не вызывало сомнений, что вайку поддерживали иксианца. Лучше всего начинать именно с Эннзина. Это разумно, и Гурни не видел возможности заставить Дункана передумать.
Как только они оказались на борту, служба безопасности обыскала нижние палубы, отведенные для экипажа. Дункан и Гурни без дополнительной охраны отправились прямо в каюту Эннзина.
Гурни пытался убедить спутника проявить сдержанность.
– Не забудь, Дункан, этот человек подсказал нам, где найти Пауля и Бронсо, когда они были в труппе жонглеров. Он помог их спасти.
Дункан помолчал.
– Я хорошо это помню. Что, еще одна проверка моей памяти?
– Нет, просто напоминание об обязательствах.
– Если он участвует в распространении соблазна по империи, у нас нет перед этим человеком никаких обязательств.
