Геннадий Марченко - Музыкант (дилогия)
Ну что, думал я уже в постели, выключив телик, вот и потихоньку знакомлюсь с местными. Вчера Джаггер, сегодня Хелен Миррен… Интересно, кто завтра мне встретится? Уинстон Черчилль или королева Елизавета? И кстати, эта Хелен – тезка моей Ленки – довольно симпатичная особа. Еще немного погрустив воспоминаниями о Лисенке, я повернулся на правый бок и уснул.
Глава 3
Да, разница между союзным и английским чемпионатами чувствуется. Особенно отбитыми ногами. Если в чемпионате СССР практически у каждой команды имеется собственный стиль, какая-то изюминка, то у англичан с этим просто беда. Советские команды практикуют игру в пас, разыгрывают комбинации, активно используют домашние заготовки, в общем, практикуют – каждый каждая в силу своих возможностей – комбинационный, остроатакующий футбол. Англичане более, что ли, консервативны. По итогам тех матчей, в которых мне довелось участвовать, сложилось впечатление, что английские клубы кроме навесов и ударов по воротам из всех позиций больше ничего не умеют. Как и мой «Челси», в общем-то. Но чего у них не отнять – все это доведено до такого автоматизма, что практически каждый третий навес заканчивается либо голом, либо опасным ударом по воротам.
Ну и, конечно, борьба. Борьба на каждом участке поля на протяжении всех 90 минут. Что уж скрывать, в Союзе случалось, что с командами из нижней части таблицы часто играли просто на классе. В Англии такое просто невозможно. Команда, занимающая последнее место, бьется с лидером так, словно играет в финале Лиги Чемпионов.
Так вот, по поводу борьбы. Стыки кость в кость здесь обычное дело. Причем, по моему мнению, болельщики просто с ума сходили от того факта, что ты, получив по ногам, вставал и показывал всем своим видом, что тебе не больно, и вообще соперник бьет тебя как девчонка. Валяться на газоне и показывать, будто тебе больно, здесь было не принято, тебя освистают свои собственные болельщики. Сумасшедший дом какой-то. Мне как иностранцу, да и вообще как техничному игроку, доставалось по самое не хочу. Нет, наверное, я неправильно выразился. Бить по ногам принимались еще до того, как я получал мяч, защитники, словно доказывая свою лихость, стелились в подкатах, пытаясь выбить мяч желательно с моими ногами.
И вот здесь-то я вспомнил несравненного француза Эрика Кантона. Тот, перейдя в «Манчестер Юнайтед» и столкнувшись со столь жесткой игрой, принялся делать следующее… Увидев, что к нему сзади подкатывается игрок с намерением оторвать конечности, Кантона подпрыгивал и приземлялся на ногу соперника. Как говорится, с волками жить…
Я решил воспользоваться его опытом, и в первом тайме ближайшей же игры повторил этот трюк. Не обращая внимание на вскрик футболиста, от перелома ноги которого спас качественный щиток, я на скорости обошел центрального защитника и вколотил мяч в ворота. Во втором тайме я повторил этот прием еще дважды и, что удивительно, трибуны встретили подобный ход аплодисментами.
А на стадионах я стал замечать самодельные плакаты «Prince George» и, как мне сказали игроки, это признак того, что болельщики признали меня за своего. Оказывается, Егора переименовали в Джорджа, как им было привычнее. Однако, приятно, черт возьми…
Впрочем, не обходилось и без проблем. Например, на одной из двухсторонок между мною и защитником команды Роном Харрисом произошел небольшой конфликт, едва не переросший в потасовку. Рон сыграл грубовато, я ответил тем же, защитнику это не понравилось, и в итоге пришлось вмешаться Томми Дохерти и другим игрокам. Впрочем, в раздевалке Рон первый ко мне подошел и протянул руку, признав, что был неправ. Я мысленно выдохнул с облегчением, а то уже настраивал себя на «холодную войну», и далеко не факт, что остальные приняли бы мою сторону.
Вечером ближайшего четверга, как я и обещал Мику, появился в клубе «Crawdaddy». Накануне, правда, отзвонился Федулову, перед которым отчитывался по телефону каждую неделю. Про ту драку у клуба я ему не рассказывал, просто объяснил, что познакомился с молодым музыкантом, который пригласил меня на свой концерт.
– Егор, а обязательно ходить по злачным местам? – спросил консульский работник. – Это же чревато… м-м-м… последствиями.
– Леонид Ильич, не стоит волноваться, я вполне взрослый, сознательный комсомолец, и не поддамся на провокации. А вот все клубы вы зря причесываете под одну гребенку, среди них есть и вполне приличные. И вроде бы этот «Crawdaddy» как раз из последних.
– Откуда такие сведения, от этого музыканта? Ну они вам еще и не такого наговорят… Ладно, дело ваше, но учтите, что каждое ваше действие рассматривается под микроскопом… где надо, ну, вы понимаете.
– Понимаю, Леонид Ильич, и потому глупостей не наделаю. Спасибо за доверие!
Найти заведение, где проходил концерт, проблем не составило, оказалось, что это на самом деле паб, а клубом называлась задняя комната заведения, служившая во вторник джаз-клубом, в четверг – рок-н-ролльным клубом и так далее.
«Роллинги» на небольшой сцене в зальчике, куда натолкался народ и где дым висел коромыслом, появились в четверть восьмого. Все в одинаковых костюмчиках, подобный стиль в это время, похоже, был в ходу. Те же «битлы» тоже любили приодеться одинаково, «The Animals», «The Zombies»… Разве что «The Who» стояли особняком, и то не факт.
Лицо Мика все еще напоминало о жестоком избиении, даже толстый слой пудры не мог загримировать отливающий желтизной фингал под левым глазом. Кита Ричардса с ритм-гитарой я тоже сразу узнал. Кто там еще… Ага, за ударной установкой Чарли Уоттс, а рядом с Миком еще один гитарист – Брайан Джонс. Тот самый, которого в возрасте 27 лет сгубило пристрастие к наркотикам. Но сейчас он был вполне бодр, жарил на гитаре, губной гармошке, вовсю подпевал Джаггеру и частенько вылезал на передний план.
Конечно, пребывать в такой тесноте, будучи зажатым между каким-то хиппи с немытой шевелюрой и лысым здоровяком с бутылкой пива в руке, от которого разительно несло перегаром, удовольствия было мало. Но в то же время я понимал, что «роллинги» только в начале своего пути к вершине, никто им сразу не даст сцену Ковент-Гарден, так что и поклонникам группы приходилось терпеть некоторые неудобства. Но зато это создавало свой, неповторимый колорит, и наполняло мое сердце восторгом от осознания того, что я являюсь свидетелем столь исторического момента. Наверняка многие в моем будущем дорого заплатили бы, чтобы оказаться сейчас на моем месте. Но для этого им нужно хотя бы схватиться за оголенный провод и впасть в кому. Не уверен, что многие на подобное согласились бы. А вот меня никто не спрашивал, судьбе было угодно сделать по-своему. И вот я нахожусь здесь, слушаю вживую выступление легендарных рокеров, когда о них особо-то еще никто и не знает.
Группа играла сегодня вещи со своего первого альбома, который так и назывался – «The Rolling Stones». Начали с композиции «I Just Want To Make Love To You», затем сыграли «Route 66», третьей – «Honest I Do»… Я догадывался, что их самая знаменитая вещь «Satisfaction» сегодня не прозвучит, потому что точно помнил, что она войдет в следующий альбом «Out Of Our Heads», вышедший в этом, 65-м году. Почему бы не предложить эту песню «роллингам» в качестве своеобразного презента?
Но вдруг вещь уже написана, и они пока ее приберегают для следующих концертов, после летнего выпуска грядущего альбома? Как я буду выглядеть в таком свете? Попасть впросак – это еще самое мягкое выражение. Но можно ведь поступить и хитрее!
Между тем шоу входило в решающую фазу, группа завела народ, и публика орала что-то невразумительное, разве что на сцену не летели пивные бутылки и кружки. Но это скорее от восторга, чем от недовольства. А тут еще Мик во время паузы между песнями показал пальцем в мою сторону и проорал в микрофон:
– Леди и джентльмены, в этом зале присутствует русский футболист из «Челси» Егор Мэлтсэфф. Недавно он оказал мне большую услугу, давайте его поприветствуем!
Небольшой зальчик взорвался аплодисментами. Лысый бугай, щерясь в бороду редкозубым ртом, так меня пихнул, что я точно улетел бы в стенку, не окажись плотно стиснутым людьми со всех сторон. Пришлось глупо улыбаться и махать руками, мол, спасибо, я с вами и в том же духе.
После концерта без проблем завалился к «роллингам» в гримерку. Здесь было накурено ничуть не меньше, чем в зале, стоял звон пивных бутылок, а парни – включая продюсера группы Эндрю Олдхэма – живо обсуждали прошедшее шоу.
– О-о, смотрите, это же Егор! – поднялся мне навстречу Мик. – Пиво будешь?
– Хм, пиво… Да ладно, давай, от одной бутылочки ничего ужасного не случится.
– Да и от двух тоже, – хмыкнул Кит, присасываясь к горлышку.
– Парни, я вам уже рассказывал, этот тот самый русский, который спас меня от братьев Мерсеров. И кстати, надо бы вернуть им должок, Майкл Филипс Джаггер такого не прощает.
