Кори Доктороу - Младший брат
> И могу помочь тебе. Даже должен. Ты ведь тоже мне по-своему помогаешь (пусть даже не спросив моего согласия).
> Если прочитал сообщение, ответь в обоих случаях: если ты в бегах и один, а также если тебя захомутали и обрабатывают наши друзья в «Гуантанамо», и это умерит их пыл. Если ты у них в лапах, они все равно тебя заставят, я знаю. И сознательно иду на этот риск.
> Ради тебя, M1k3y.
— У-у-ух ты-ы-ы! — выдохнул Лайэм. — Чува-а-ак! — У меня возникло дикое желание врезать ему по морде. Я уже обернулся, чтоб опустить этого козла парой междометий, но проглотил язык, увидев его глаза величиной с два блюдца, глядящие с таким выражением, будто он готов упасть на колени и молиться на меня.
— Маркус, можно мне сказать? — звенящим голосом произнес Нейт. — Я только хочу сказать, что для меня величайшая честь всей моей жизни помогать тебе! Вот и все, что я хочу сказать.
Наверное, мое лицо стало красным как помидор. Я ничем не заслужил такого почитания. Эти два парня просто привыкли считать меня звездой, а какая из меня звезда, ну сами подумайте! Скорее, черная дыра.
— Ребята, не могли бы вы… — Я неловко замялся. — Мне надо остаться одному на минуту.
Они убрались прочь, как нашкодившие щенки с поджатыми хвостами, и я почувствовал себя полным идиотом. Потом отбросил все эмоции в сторону и принялся печатать, как заводной.
> Зеб, я ушел от них. Теперь в бегах. Не откажусь от любой помощи. На этом пока все.
Я вспомнил, что надо поддерживать в рабочем состоянии Машин телефон, достал его из кармана и нажал кнопку.
Нейт пустил меня в душ, дал пару чистого белья, новый рюкзак и половину своего дежурного набора на случай землетрясения — энергетические батончики, лекарства, универсальные гелевые компрессы. Лайэм принес для меня свой старый спальный мешок. Я был тронут, когда они сунули в рюкзак даже запасной иксбокс с уже установленным на нем «параноидом». Череда щедрых подношений продолжалась бы и дальше, но я прервал ее, отказавшись от сигнального пистолета.
В надежде дождаться ответа от Зеба я время от времени проверял почтовый ящик, а в промежутках отвечал на послания фанатов и журналистов. Ругательские письма в свой адрес просто удалял. Подсознательно ожидал получить что-нибудь от Маши, но она, наверное, уже на полпути в Лос-Анджелес, да и вряд ли может печатать разбитыми пальцами. Я опять надавил кнопку на ее телефоне.
Нейт и Лайэм предложили мне немного поспать, и на короткое, постыдное мгновение в моем ошизевшем мозгу мелькнула мысль, что эти двое хотят меня сдать, пока я в отрубе, — подозрение само по себе идиотское, поскольку они с тем же успехом могли бы заложить меня и в бодрствующем состоянии. Я просто никак не мог переварить тот факт, что совершенно не знакомые мне ребята готовы сделать так много для моей персоны. То есть я, конечно, осознавал масштабы влияния M1k3y на умы своих последователей и воочию убедился в этом сегодня утром в Сивик-сентре, когда сотни вампиров послушно кричали один другому «укус-укус-укус», но эти двое не вампиры, а просто хорошие, заводные парни, которые любят поприкалываться и запросто могли бы оказаться в числе моих друзей доикснетовской эпохи. А теперь они добровольно вступили в армию — мою армию! И я несу за них ответственность. Если оставить их без присмотра, они неизбежно попадутся — это лишь вопрос времени. Очень уж неосторожные и доверчивые!
— Парни, послушайте-ка меня. Мне надо поговорить с вами кое о чем на полном серьезе.
Нейт и Лайэм замерли чуть ли не по стойке «смирно». Возможно, со стороны это выглядело забавно, но мне, честно говоря, стало страшно.
— Значит, так. Вы мне помогли, а потому в понимании дээнбистов стали моими сообщниками. Так что шутки кончились. Если вас возьмут, то и меня возьмут. Они сумеют вытянуть из вас все, что вы знаете… — Я поднял вверх руку, останавливая их протестующие возгласы. — Стоп, стоп! Вы там не были и не знаете. Все без исключения рано или поздно раскалываются. Запомните: если попадетесь к ним в лапы — не молчите, говорите сразу, быстро и много. Иначе они развяжут вам языки. У них для этого есть отработанные приемы.
— Но вы не попадетесь, потому что отныне завязываете джамить. Вы переходите с активной службы в резерв. Вы становитесь… — Я напряг память, выискивая подходящий термин, почерпнутый из виденных мной шпионских фильмов. — Вы становитесь законсервированной ячейкой. Зря не высовывайтесь. Ведите себя так, будто вы обычные подростки. Так или иначе, но я с этими гадами разберусь, опущу их раз и навсегда. Или они со мной разберутся. Если в течение семидесяти двух часов не выйду с вами на связь, считайте, что со мной покончено. Тогда можете делать, что хотите. Естественно, что в случае успеха нашего дела необходимость джамить вообще отпадет. Но в последующие трое суток не высовывайтесь! Обещаете мне это?
Нейт и Лайэм с самым серьезным видом пообещали не высовываться. Я согласился прилечь поспать, взяв с них слово будить меня через каждый час, поскольку хотел без лишней задержки увидеть ответ Зеба, да и телефон Маши надо беспокоить, чтоб не отключился.
Наше рандеву состоялось в вагоне метро, напичканном камерами наблюдения, и это поначалу мне не понравилось. Но Зеб знал, что делал. Он назначил встречу в последнем вагоне конкретного поезда, отходящего от станции «Пуэлл-стрит» в такое время, когда в него битком набились пассажиры. Зеб подгреб ко мне сквозь толпу добропорядочных обывателей Сан-Франциско, которые послушно расступались, образуя, как обычно, свободное пространство вокруг бездомного.
— Привет, — едва слышно в шуме колес проговорил Зеб, глядя на мое отражение в застекленной двери. Я тоже смотрел в темное стекло и не видел никого, кто терся бы достаточно близко, чтобы подслушать нашу беседу без чувствительного микрофона. Впрочем, если дээнбисты пронюхали о нашей встрече, то нам и без прослушки конец.
— Здорово, братан, — сказал я. — Ты уж извини, что я тебя подставил.
— Ладно, проехали. Это ты меня извини. Очко маленько сыграло. Ну, так что ты решил? Удариться в бега? Исчезнуть?
— Как раз хотел поговорить с тобой об этом.
— Ну?
— Вообще-то у меня другие планы.
— Ого.
— Просто послушай, ладно? У меня есть фотоснимки и видео — по сути, документальные улики. — Я залез рукой в карман и потревожил Машин мобильник. По дороге в метро я купил на Юнион-сквер зарядное устройство и включил его, сидя в кафе, достаточно надолго, чтоб индикатор на дисплее показал четыре штриха из пяти. — Надо передать их в «Гардиан» Барбаре Стрэтфорд. Но за ней наверняка установлено наблюдение. Они ждут, когда я объявлюсь.
— А тебе не приходило в голову, что они меня тоже ждут? Если ты клонишь к тому, чтобы я передал той тетке твои вещдоки, то без мазы. Стоит мне нарисоваться в радиусе одной мили от ее дома или офиса…
— Я хочу, чтобы ты вызвал на встречу со мной Ванессу. Даррел когда-нибудь рассказывал тебе о Ванессе? Она…
— Да, говорил. Ну и что? Думаешь, ее не пасут? Так же, как тебя и всех, кого тогда арестовали?
— Думаю, пасут. Но не так, как меня. И потом, Ван не у дел, а значит, ее не подозревают. Она не сотрудничала со мной ни в одном… — Я запнулся, подыскивая слово. — …Из моих проектов. Так что Ванессу наверняка держат на длинном поводке, и если она по телефону выразит желание объяснить «Бэй Гардиан», скажем, отчего я такой говнюк, дээнбисты, возможно, позволят ей сделать это.
Зеб некоторое время молча пялился на вагонную дверь.
— Ты знаешь, что будет, если они опять нас повяжут. — Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
Я кивнул.
— И тем не менее готов на это? Знаешь, кое-кого из заключенных при мне увезли с Острова Сокровищ на вертолетах. В противоположную от берега сторону. Есть страны, где Америка может позволить себе иметь офшорные зоны пыток. Оттуда нет пути назад, и там будешь гнить заживо до конца дней своих. Там пожелаешь только одного — чтоб тебе позволили вырыть могилу, поставили над ней и выстрелили в затылок, лишь бы покончить с этим.
Я тяжело сглотнул и снова кивнул.
— Тебя и это не останавливает? Мы с тобой можем залечь на дно прямо здесь, в Сан-Франциско, на долгое-долгое время и переждать, пока в нашей стране не наступят лучшие времена. Пока не вернется прежняя жизнь!
Я помотал головой.
— Ничто не придет и не наступит само собой. Ты правильно говоришь, это наша страна. И ее у нас отняли. Террористы, которые на нас напали, остались на свободе, а мы — нет! Я не могу прятаться год, десять лет, всю свою жизнь в ожидании, когда кто-то подарит мне свободу. Если хочешь быть свободным человеком, стань им!
В тот день Ван вышла из школы после окончания занятий и расположилась на заднем сиденье автобуса в тесном кружке подруг, болтая и хохоча, — в общем, все как обычно. Остальные пассажиры невольно обратили на нее внимание — во-первых, она вела себя очень шумно; а во-вторых, ее лицо чуть ли не полностью закрывали огромные мягкие поля дурацкой шляпы, будто забытой на голове после репетиции школьного спектакля о дамах и рыцарях эпохи Ренессанса. В какой-то момент подружки сбились в кучку, затем вдруг разом обернулись и стали смотреть через заднее стекло автобуса, показывая на что-то пальцами и хихикая. Огромная шляпа уже перекочевала на девочку одного роста с Ван и со спины очень похожую на нее.
