Александр Селин - Видеоунтерменш
– Ты, наверное, знаешь, Оля, что уже есть такая рок-опера Ллойда Уэббера?
– Знаю, но Александр Завенович сказал, что будем делать свою версию.
– Да, – миролюбиво продолжил Садовников. – Но на это надо как бы право иметь. Библейские материалы надо изучать серьезно… И вопросы с духовенством уладить.
– Уладим, – жестко, по-менеджерски, отрезала Ольга Румянцева… – Александр Завенович по этому поводу собирается провести с протоиереями банкет.
– С протоиереями? Банкет? Хм, интересно… – задумался Садовников. – А известна кандидатура того, кто роль Христа исполнять будет?
– Известна. Филипп Болгарин.
– Что??!!
– Не «что», а «кто»! Ты что опять вскочил?! Сережа, ты какой-то нервный.
Садовников встал, взял папку и, ни слова больше не говоря, вышел.
– Зря я тебя вызывала, – услышал он вслед шипение Ольги Румянцевой.
– Зря ты меня вызывала, – прошептал сценарист одними губами в ответ.
В минуты плохого настроения, а оно почти всегда бывало таковым, когда он возвращался из Шаболовки, Сергей Садовников направлялся к своему другу Роману Руденко, опальному режиссеру и будущему светилу физики и химии бризантных взрывчатых веществ.
Романа Руденко выгнали с телевидения два года назад, когда он не выдержал и в сердцах плюнул в лицо Александру Апокову, выгнали и за два года не приняли работать ни на один телевизионный канал. «Не толерантен» – такой приговор отпечатался на специальном интернетовском сайте, которым пользовались все «затусованные» телевизионные продюсеры. И, несмотря на то, что сами не ладили между собой, на этом сайте всегда соединялись их интересы. Они заходили на этот сайт, как непримиримые млекопитающие идут в засуху на водопой. У них был свой мир, отделявший их от «не наших» – таким образом продюсеры именовали лопухнувшихся сценаристов, режиссеров и целые фирмы, по наивности желающих получить полноценную рекламную кампанию или «пиар». Если специалист или фирма вели себя «плохо», то есть проявляли признаки недовольства после «кидалова», то с ними продюсеры по молчаливому единодушию дел больше не имели, заносили информацию на сайт с определением «не толерантен» и выходили на несведущих других. Благо, специалистов и рекламодателей всегда хватало, а «телевидение одно», как любил говорить Александр Завенович Апоков.
Романа Руденко два года назад Апоков прилюдно и торжественно обещал не обманывать, причем поклялся жизнью своих родителей, что заплатит за полугодовую работу. А когда, по своему обычаю не сдержал обещания и все-таки не заплатил, Руденко не выдержал и просто-напросто плюнул в доброе улыбающееся армянское лицо. Теперь и Сергею Садовникову угрожал приговор «не толерантен» после того, как он отказался писать оперу про Христа под апоковской редактурой. И растерявшийся сценарист, как всегда, ехал к Руденко за советом, поскольку тот почти все знал о российском телевидении и знаменитом головном рекламном агентстве с удивительным названием «Видео Унтерменшн».
* * *Название для рекламного агентства «Видео Унтерменшн» Михаилу Леснеру случайно подсказал немецкий режиссер-документалист Ханс Тарнат.
На заре рекламной деятельности Леснер еще сам занимался креативом и поэтому компилировал любые мысли и брэнды, причем не особо вдаваясь в суть того, что умыкнул. В ту пору очень модным у продюсеров было говорить об услышанном так: «Да что ты? У меня была точно такая же идея. Надо же…» После чего идея кралась, и побеждал тот, кто быстрее мог ее реализовать. Правда, скорость воровства была выше скорости осмысления украденного. Ну да это мало кого волновало. В пору становления рыночной экономики и меняющегося сознания телезрителям нравилось все, поскольку телевизор считался истиной в последней инстанции. И продюсеры это хорошо понимали. Вот тогда-то Леснер и налетел на Тарната. Вернее, пригласил Тарната, именитого режиссера, который приехал поискать натуру для съемок в ближнем Подмосковье.
Просмотрев демонстрационную кассету с рекламными роликами, представляющими режиссерский уровень агентства, среди которых Тарнат со сдавленным удивлением обнаружил два своих, он долго не решался вслух дать оценку тому, что увидел. Он только поинтересовался, где же они набрали столько заказчиков.
– Места надо знать, – улыбался Михаил.
Незадолго до просмотра Леснер упрашивал Тарната привезти какие-нибудь западные видеоматериалы, однако безуспешно. «Какие?» – «Да любые вези». Потом просил познакомить его с зарубежными рекламодателями. Немец также отказался. Потом предложил Тарнату обменяться ручными часами в знак дружбы, но гость ответил, что его часы – подарок. И сейчас, после демонстрации своих роликов, Михаил думал, какую же выгоду можно получить от этого деликатного господина, и не столько потому, что ему нужна была эта выгода, а скорее из принципа. Михаил Леснер с юношеских лет не упускал ни одно живое существо, ничего от него не получив. Если бы Тарнат знал об этом, то дал бы Леснеру пять марок, и тот был бы доволен, а так приходилось продолжать не очень-то предметный разговор. Резко обрывать его и уходить было неудобно.
«Ладно, – думал Тарнат, – раз им так хочется заниматься видеосъемками, пусть снимают. По крайней мере, хорошо, что хоть людей не убивают, – и покосился на бульдожью физиономию своего собеседника. – Хотя кто его знает? Уж больно он какой-то всеядный…»
А вслух произнес:
– Что же, господин Леснер, если заказчики удовлетворены вашей работой, то можно за вас порадоваться.
(Не знал Тарнат, что большинство заказчиков уже разорились благодаря предложенным рекламным проектам, а другие безуспешно вызванивали Леснера по липовым телефонам).
– Сотрудничать будем? – приободрился Леснер.
Говорили они на русском. Ханс Тарнат владел русским свободно.
– Вы знаете, сейчас мы не готовы к совместной работе, – вежливо ушел от прямого ответа зарубежный гость. – Вот через некоторое время, когда у вас прибавится немножко опыта, а у нас возникнет необходимость более тесного сотрудничества с российскими фирмами…
– Что, неужели вам все у нас не понравилось? – насупился Леснер.
– Почему? Целеустремленность ваша понравилась, смелость восхищает… Девушки опять же в вашем офисе симпатичные…
– Так бы сразу и сказали, – сообразил Леснер. – Эй, Валька! – Он позвал секретаршу. – Хватит ногти грызть! А ну, иди сюда!
– Нет-нет, – смутился Тарнат. – Вы меня неправильно поняли. Я в другом смысле… Я выразился, как художник.
– Я тоже художник, – подмигнул ему Леснер. – И как художник знаю: что естественно, то не безобразно. Эй, Валька, я кому сказал?! Да где она там? Кофе принеси гостю!
– Извините, – Тарнат отошел к окну и стал смотреть, как ворона клюет мусор. – Видео унтерменшн, – еле слышно произнес режиссер.
– Что вы сказали?
– Разве я что-то сказал?
– Сказали.
– А! Это я так…, о своем.… Хочу снять фильм, в котором слова героев составлены случайным образом. А логическое содержание тем не менее передается посредством эмоций и перепадов в фонетической энергетике. Дело тут не в смысле самих слов, но особым должен быть фонетический ряд. Видео унтерменшн! Красиво звучит?
Леснер согласился.
– Красиво.
– Нравится?
– Нравится.
– Ну, всего хорошего.
Тут он пожал руку Михаилу Леснеру и ушел, чтобы никогда больше не возвращаться.
А в это время рекламное агентство Михаила Леснера все еще не имело постоянного названия.
– Интересно… – Леснер, оставшись в одиночестве, ходил по кабинету, повторяя слова, которые застряли в голове. – Видео унтерменшн! Черт побери, знают немцы красивые слова! Интересно… Действительно, как ее, фонетическая энергетика… Кстати, а что эти слова на самом деле означают? «Видео» – понятно что такое…, «меншн» – очевидно, что «люди»… А что такое «унтер»? Что-то военное… Кажется, маршал Жуков в свое время был царским «унтером»…
Леснер открыл русско-немецкий словарь…
– «Унтер» – означает «под». Ага! Значит, «видео под людьми», – продолжал он рассуждать вслух. – Смысл так себе… Но зато какая фонетическая энергетика! Прекрасно! Прекрасно! Вот и название для нашего рекламного агентства. Хоть что-то из этого Тарната да вытянул. И не «что-то», а целое название для организации! Да будет так!
Решив, что содержание все-таки удовлетворительное, Леснер восхищался теперь только красотой звучания «Видео Унтерменшн», тем более произнесенном Тарнатом на великолепном хох-дойче. (Да еще не забывал о том, что названия фирм с иностранным звучанием были в моде, так как указывали на «солидность» и «международность»).
– Вот оно, название фирмы! Вот оно!
«Видео Унтерменшн»! – и прогорают конкуренты.
«Видео Унтерменшн»! – и толпы заказчиков выстраиваются у медных ворот.
И вот уже тысячи набриолиненных пиар-менеджеров вышагивают под чеканный ритм слов «Видео Унтерменшн»…
