Феликс Кривин - Хвост павлина

…но — ох, и до чего же трудно быть изюминкой! Особенно в ящике с изюмом.

…и потому, что он в жизни всегда проигрывал, слушать его было особенно интересно.

…а что до лысины, то ей главное, чтоб сверху блестело.

…наконец и воробей получил возможность высказать свое мнение.

— Чик-чирик, — сказал воробей. — Чик. Чирик. Этого — чик, этого чирик! А чего с ними чикаться?

…а кролик, благоговевший перед удавом, но в наплыве чувств не сумевший правильно выразить это благоговение, крикнул:

— К черту удава! До каких пор нам дрожать перед ним?

Потом пошел и удавился, поняв неточность формулировки.

…тут важно: кто ездит, куда ездит, зачем ездит…

— И на ком ездит, — вставил верблюд.

…и так, пресмыкаясь, огромные ящеры превратились постепенно в маленьких ящериц.

…не страшно, когда молодо-зелено. Вот когда старо и по-прежнему зелено, это по-настоящему страшно.

…когда идет облава на волков, первыми разбегаются зайцы.

…для бабочки, живущей один день, совсем не безразлично, какая нынче погода.

…количество клеток современной обезьяны равно n + 1. Единицей обозначается клетка, в которой обезьяна сидит.

…в каждом зяблике погибает орел. От сознания, что он не орел, а зяблик.

…ни одно яйцо не любит, когда его слишком высиживают.

…лучше недоесть, чем переесть. Поэтому кошка съедает мышку, а не наоборот.

…баран выразил общее недоумение, заяц выразил общее опасение… Потом встал лев и выразил общее мнение.

…и подколодную змею можно довести до того, что она запустит в тебя колодой.

…в семействе верблюжьих только лама не имеет горба. В семействе верблюжьих тоже не без урода.

…только тем, что, бродя по выжженной голой пустыне, они носят повсюду милый сердцу горный пейзаж.

…такое количество ног, такие средства передвижения — и все это для того, чтоб двигаться назад!

…мушка верит в мушку, мошка верит в мошку… А мышка верит в мышку и совершенно не верит в кошку.

…и когда волки были сыты и овцы целы, возникла проблема: как накормить овец?

…в заключение был дан обед. Лягушка съела мушку, уж съел лягушку, еж съел ужа. Обед прошел в обстановке взаимного понимания.

…а так как Золотой Рыбке было мало ее морей, у старика отобрали последнее старое корыто.

…это сделал Мальчик-с-пальчик, большой друг старухи и старика, Волка и Красной Шапочки, сестрицы Аленушки и Бабы Яги, а также всей нашей сказки.

…легендарная птица Феникс, птица из времени легенд… В то легендарное время птица Феникс была обычным воробьем. В то время быть воробьем означало постоянно возрождаться из пепла.

…птицы поднимаются в небо, изо всех сил отмахиваясь от земли… Тем-то от птицы и отличается человек, что он не может ни от чего отмахнуться.

…и все были разочарованы, что он не смог исполнить на бис свою лебединую песню…

Рассказать вам сказку про белого бычка? Вы говорите — рассказать, я говорю, — рассказать. Рассказать вам сказку про белого бычка?.. Я живу в этой сказке.

Это у самого леса, не доходя. Если идти по дороге, нужно свернуть у ларька и по тропинке, но тропинке — прямо к нам на лужайку.

Место у нас хорошее, не хуже других. Трава высокая, посредине дерево, а под деревом мы с бычком. Лужайка маленькая, но для двоих не тесно.

Сразу за нами начинается лес — хозяйство Бабы Яги. Одни заводят себе цветники, другие — садик или огородик, а Баба Яга завела себе темный лес и поселилась в нем в своей избушке на курьих ножках. Ее тоже можно понять: живет старушка одна, дети, какие были, давно разъехались, вот она и окружила себя темнотой, чтоб никто не глядел на ее старость.

Правда, не все так думают. От нас через дорогу большая синяя сказка, на берегу которой стоит старый рыбак. Каждый день он забрасывает свой невод и все, что поймается, выпускает обратно в море, хотя он бедный старик и у него злая старуха. Потому что обычная рыба его не устраивает, ему нужно поймать золотую рыбку. Это тянется еще с тех пор, когда старуха его была красной девицей и он решил поймать для нее что-то особенное. И вот прошла целая жизнь, красна девица стала злой, некрасивой старухой, но старик этого не замечает, ему кажется, что все осталось по-прежнему…

Если идти от нас по тропинке, придешь к ларьку, в котором торгует Золушка. Это ее сказка, вернее, не ее, а ее тетки, доброй волшебницы. Золушка живет у тетки и продает в ларьке волшебные палочки. Торговля идет хорошо, потому что палочки она продает бесплатно. Перед ее ларьком всегда очередь: многие покупают волшебные палочки на дрова.

— Добрый день, как вы тут поживаете?

Это Змей Горыныч, сосед. Тот, у которого в сыновьях Мальчик-с-пальчик. С тех пор, как Змей усыновил Мальчика, его самого не узнать: прежде такое вытворял, а теперь его и не слышно. Мимо пройдет — поклонится да еще пригласит в гости — на Мальчика его посмотреть.

Так мы живем. Посредине мы с бычком, вокруг наши соседи. А может, мы и не посредине, может, это только так кажется…

Рассказать вам сказку про белого бычка? Каждый день мы ее начинаем сначала…

У нас лужайка, на лужайке дерево, а под деревом мы с бычком. Нас с бычком — раз-два и обчелся, и нам так не хватает кого-нибудь третьего… Ну, конечно, не кого-нибудь…

— Золушка, — говорю я, — ну зачем тебе эта теткина сказка? Не век же в ней вековать.

Я чудак. Я ничего не понимаю. Потому что как же она оставит ларек? Должен же кто-то продавать волшебные палочки.

— Бесплатно?

Конечно. Чтобы было больше чудес.

— Но ведь многие покупают их на дрова!

Оказывается, они и покупают дрова. Все волшебство не в палочке, а в том, для чего ее покупаешь.

— Золушка, — говорю я, — разве тебе плохо на нашей лужайке? У нас и дерево есть, правда, всего одно дерево, но когда стемнеет, это все равно, что в лесу. И будем мы под этим деревом жить-поживать, добра наживать чем плохо?

— Жить-поживать? — испуганно отзывается Золушка. — Но ведь это же конец сказки. Когда так бывает, значит, уже конец.

Я ее успокаиваю. У нас с ней конца не будет. Ведь у нас же сказка про белого бычка. Я хочу рассказать ей сказку про белого бычка, но она рассказывает мне свою сказку.

В той сказке, в которой Золушка жила раньше, у нее было мало радости. Злая мачеха, злые сестры, сколько ни работай — никакой благодарности. Но потом Золушку полюбил принц, она стала его невестой, и тогда-то случилось самое страшное: «все стали жить-поживать, добра наживать».

Туфельку больше не возили по городу в поисках Золушки, — теперь Золушку возили по городу в поисках туфелек, бальных платьев, жемчугов и других предметов первой царской необходимости.

Золушка жила во дворце. Прежде, чем стать принцессой, ей нужно было привыкнуть к новым условиям. Ей надо было привыкнуть к мягкой постели и вкусной еде, к лакеям, которые угадывают мысли на расстоянии, и к советникам, которые на расстоянии подсказывают мысли.

Золушка пробиралась на конюшню, где стояли рысаки, похожие на рысаков доброй волшебницы, и спрашивала:

— Лошадки, лошадки, вы из какой мышеловки?

Рысаки презрительно фыркали в ответ: происходить из мышеловки они считали для себя унизительным.

Золушка подходила к лакею:

— Добрый человек, вы не могли бы снова стать ящерицей?

И лакей отвечал так, как отвечают все лакеи:

— Как будет угодно вашей милости.

Золушка все чаще вспоминала о своей тесной каморке. Там было сыро и холодно и приходилось много работать, но зато там мыши превращались в рысаков, а тыква в карету. Здесь же кареты не растут в огороде, их делают знаменитые мастера, и бриллианты здесь — просто бриллианты, а золото просто золото.

— Почему ты не радуешься? — спрашивал у Золушки принц.

— Мне не радостно.

— Это не причина. А почему не веселишься?

— Мне не весело.

— Это не причина.

Кончилось тем, что Золушка сняла туфельки и босиком ушла из дворца. Вдвоем с теткой они открыли ларек и продают в нем волшебные палочки.

Похожие книги на "Хвост павлина", Феликс Кривин читать полностью, без сокращений.

Феликс Кривин - Хвост павлина

Алексей Плешанов - Советский

Джонатан Грин - Империум

Джонатан Грин - Империум

Джонатан Грин - Империум