Олден Белл - Жнецы суть ангелы
— Продолжайте игру, — сказала она. — Я просто не могу заснуть, вот и все. Не обращайте на меня внимания.
Игра продолжилась — сначала вяло, затем нарастая по громкости и вульгарности. Наконец, потеряв бдительность, они вообще забыли о присутствии Темпл. Ей нравился запах их сигарет и звон бутылок со спиртным. Волны грубого хохота перекатывались по фойе словно массивные камни. В помещение заходили новые мужчины, вернувшиеся с вечернего патрулирования. Темпл видела, как они удалялись в оружейную комнату, дверь которой была обита листовой сталью. Они заходили туда с пистолетами, штурмовыми винтовками и ружьями 20-го калибра, а затем появлялись вновь с пустыми руками. Первым делом они направлялись к столу, заставленному бутылками, где парень в белом фартуке готовил им напитки.
Темпл немного смутилась, когда к ней подсел Луис, вожак одного из патрульных отрядов.
— И как тебе игра? — спросил он.
— Я пока присматриваюсь, — ответила она. — Похоже на покер с небольшими вкраплениями «дворняжки».
— Дворняжки?
— Была такая карточная игра, в которую мне доводилось играть в детстве.
— Ты уже поняла правила?
— Я же говорю, что пока смотрю и учусь. Что тут ставят на кон?
— Лекарства. Снотворное, болеутоляющие таблетки, амфетамины.
— Ясно. А где симпатичная девушка может получить такую наличку?
— Хочешь сыграть?
— Я попробовала бы партейку-другую.
Луис рассмеялся, дружелюбно и весело. Он покопался в кармане и высыпал на ее ладонь три синие таблетки.
— Эй, Уолтер, — крикнул он одному из мужчин, сидевших за столом. — Может, сделаешь перерыв. Наша маленькая гостья хочет испытать свою удачу.
Мужчины засмеялись, и Темпл села на освободившийся стул.
— Не знаю, что вы нашли тут уморительного, — проворчала она. — Карты могут переворачивать даже придурки.
— О-о!!! — воскликнули мужчины за столом.
Первый подход закончился проигрышем, и она лишилась одной из синих таблеток. Зато через десять партий парни дали ей пластиковый пакет, чтобы она смогла унести свой выигрыш. Три таблетки нембутала, пять — викодина, двенадцать — оксиконтина, семь — декседрина… и четыре виагры, которые Темпл вернула Луису за спонсорскую помощь.
— Как, ты сказала, тебя зовут? — спросил вожак отряда.
— Сара Мэри.
— Я впечатлен, Сара Мэри. У меня даже нет слов!
— Это хорошо. А как насчет того, чтобы взять меня завтра утром в патруль?
Он снова засмеялся, совсем по-приятельски.
— Ты интересная девушка, — сказал Луис. — Но почему бы тебе не позволить нам самим управляться с грязной работой?
— Судя по тому, что я видела, вы не особенно пачкаете руки.
— Сара Мэри, разреши мне заказать тебе какой-нибудь напиток.
Он подвел ее к бару и купил ей «колу» со льдом.
Устроившись на скамье, Темпл какое-то время наблюдала за игрой. Затем в фойе вошел противный и костлявый зануда Авраам. Он сел рядом с ней и снова начал рассматривать округлости под ее одеждой. С ним был огромный парень, которого он представил как своего брата Мозеса. Когда Мозес пожал ей руку, то едва не сломал ей кости. Эти братья выглядели как результаты опытов до и после введения какой-то фантастической сыворотки роста.
Мозес не стал тратить время на беседу и сразу же направился в бар. Он сидел там, пил и смотрел в пустоту, словно видел что-то на другой стороне мироздания.
Темпл знала, что он не был мечтателем, поглощенным своими творческими мыслями. Она уже встречала таких молчунов — опасных и безжалостных, потому что они смогли выжить и вернуться из отвратительных мест той другой и темной стороны, где компанейские люди никогда не бывали. Сувениры, которые они принесли с собой из тех пространств, остались с ними навсегда — в их слезящихся красноватых глазах, в грязных полосках под ногтями, в темном налете на коже.
Мозес пил и смотрел в пустоту. Его брат оказался более общительным. Авраам начал рассказывать о какой-то девушке, которую он едва не задушил. Она соблазняла его и дразнила обещаниями. Но, когда он затащил ее в одну из складских комнат, она не дала ему желанных наслаждений. Поэтому он наказал и унизил ее. Пока Авраам делился своими впечатлениями, Темпл с отвращением смотрела на его язык, облизывавший губы, и белую слюну, засохшую в уголках сладострастного рта. Потом она встала, перешла в другую часть зала и села на краю мраморной цветочной тумбы. Она продолжала следить за игрой, стараясь не замечать похотливых взглядов костлявого ловеласа, — взглядов, которые впивались в ее тело острыми иголками.
Через пятнадцать минут один игрок обвинил другого в обмане и в присвоении таблеток. Завязалась драка. Парни, вцепившись друг в друга, повалились на столешницу. Остальные мужчины попытались разнять их, но стол опрокинулся, и разноцветные таблетки рассыпались по мраморному полу. Люди принялись собирать бесхозную добычу. Образовалась дикая свалка.
Зрелище было неприятным, поэтому Темпл покинула зал и стала подниматься вверх по лестнице. Почувствовав усталость, она вышла в коридор на темном тихом этаже. В лицо пахнуло свежим ветерком — настоящим воздухом ночи, а не циркулирующим потоком из вентиляционной системы. Она пошла навстречу сквозняку и наконец нашла его источник. В стене зияла дыра. В задней части одного из просторных офисов был выломан целый сегмент оконного стекла — от пола до потолка, не меньше восьми футов шириной. Перед отверстием стояло несколько стульев. Настоящая обсерватория!
Осмотрев пустое помещение, Темпл подошла к пролому, обхватила предплечья руками и взглянула на крыши города. Она, наверное, находилась на двадцать пятом этаже. Высота вызывала головокружение. Темпл заставила себя придвинуться к самому краю отверстия. Там, внизу, на улицах и площадях, в желтых лужах еще не сломанных и не сгоревших фонарей, она видела сотни медлительных зомби, перемещавшихся без цели и направления. Они постоянно двигались, даже когда им не за кем было охотиться. Их ноги, желудки и челюсти действовали по воле инстинктов. Темпл вновь перевела взгляд на крыши. Ее глаза слезились на холодном ветру, и огни города, перескакивая с места на место, превращались в пушистые шары. Она вытерла слезы и села на стул, глядя в темноту над освещенной частью мира, где мрак клубился, словно океан. Темпл знала это место, хотя оно существовало за гранью всех разумных слов.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как в комнату вошел бородатый мужчина. Темпл от неожиданности вздрогнула, когда он сел рядом, — массивная фигура, под которой заскрипели металлические ножки стула. Мозес, брат Авраама.
— Я просто осматриваю окрестности, — сказала она, оглядываясь на дверь. — Надеюсь, вы не против?
Огромный мужчина пожал плечами. Он достал из кармана куртки длинную сигару и откусил ее кончик. Выплюнув его в дыру, Мозес чиркнул спичкой о ноготь большого пальца, сделал несколько затяжек и выпустил изо рта клуб дыма. Горящая спичка полетела в отверстие. Темпл проследила взглядом за бледно-красной искоркой, исчезнувшей во тьме, затем искоса посмотрела на Мозеса, не зная, что ей делать: убежать или молча уйти. Однако он не обращал на нее внимания. Мужчина попыхивал сигарой и вглядывался в ночное небо.
— Вы что-то хотели? — спросила она.
Он повернул голову и осмотрел ее, словно она была божьей коровкой, севшей на фалангу его пальца.
— Я много чего хочу, — ответил он. — Только ты не сможешь дать мне этого.
Темпл еще раз покосилась на него и наконец решила, что ей пока ничто не угрожает.
— Вот и хорошо, — произнесла она.
Какое-то время их взгляды, нацеленные на городские крыши, были идеально параллельными. Потом он выпустил струю дыма и задал вопрос:
— Ты когда-нибудь видела слизняков без ног?
Темпл не поняла, зачем он поднял эту тему, но все-таки решила ответить.
— Да, видела несколько раз. Они ползали на руках или локтях, как зеленые кузнечики.
— Точно.
Он попыхтел сигарой и продолжил разговор:
— Знаешь, я слышал об одной общине в Джексонвилле. Там, чтобы отпугивать зомби, установили на оборонительном периметре дюжины газовых горелок. Что ты думаешь об этом?
— Я думаю, что их общины больше нет. Они мертвы.
— Как догадалась?
— Зомби не боятся огня. Они слишком глупые. Топают прямо через пламя. Проходит какое-то время, и тебя окружает куча ходячих факелов, которым не терпится съесть твои кишки.
Мозес медленно кивнул, и Темпл поняла, что он уже видел горящих слизняков. Он просто проверял ее.
— Сара Мэри Уильямс, — сказал он, произнося ее имя с такими паузами, как будто читал его на плакате с большого расстояния. — Мой брат Авраам не верит, что ты пришла к нам с юга. Он по натуре очень подозрительный. А я верю тебе.
