KnigaRead.com/

Михаил Елизаров - Библиотекарь

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Михаил Елизаров, "Библиотекарь" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Аванесов подъехал к заключительным страницам. Он коротко приказал развести пациенток по палатам. Мохова только возвысила голос. Аванесов повторил приказ — и снова безрезультатно. Он пригрозил Моховой увольнением за творящийся произвол. На его крики сбежались медсестры и санитарки. Взявшись за спинки кроватей, они покатили старух в палаты. Видя, что Мохова не реагирует на его слова, директор направился к ней. И тут Мохова выкрикнула: «Конец!», — и захлопнула Книгу.

В ту же секунду старуха Степанида Фетисова выхватила из вены своей соседки Ирины Шостак подведенную капельницу и ловко набросила эту импровизированную удавку Аванесову на шею. Лишившись притока лекарства, Шостак впала в кому, из которой вышла спустя минуту, после того как подействовала Книга.

Восставших было не остановить. Началась бойня, и задушенный капельницей Аванесов стал первой жертвой.

Армия Моховой получила боевое крещение по месту жительства. Для расправы достались четыре медсестры, пять санитарок, три поварихи, две посудомойки-раздатчицы, завхоз, сторож, он же по совместительству электрик и сантехник, и все пациенты мужского отделения, общим числом до пятидесяти.

Старух заранее поделили на десятки. Во главе каждого стояла «мамка-десятница», которая, в свою очередь, управлялась приказами Моховой или Горн.

Два отряда срочно отправили во двор — охранять ворота и забор — никто не должен был улизнуть.

Были блокированы подступы в кабинет директора и приемную, чтобы исключить возможность телефонного звонка. В подсобке у сторожа Чижова, где тот в последний раз в жизни распивал горькую, изъяли колун, плотницкий топор, небольшую кувалду, отвертку с длинным стержнем, лом, совковую лопату и лопату для уборки снега.

Старухи проникли на кухню. Там нашлось полдюжины ножей и разделочный топорик, которым сразу же безжалостно порешили двух поварих и посудомоек. Третья повариха, по фамилии Анкудинова, здоровенная баба, раскидав могучими руками старух, смогла пробиться к выходу и скрылась где-то на этаже. Ее пока не преследовали.

Режущее оружие выдали самым сильным старухам, привыкшим в прошлой сельской жизни резать скотину и птицу. Кувалду получила крупная особь пролетарского происхождения, бывшая монтажница.

Отряды смерти рассыпались по этажам. Напрасно медсестры думали спастись, запираясь на ключ в палатах. Кувалда вышибала дверь, и в брешь, толкаясь и рыча, лезли старухи. Они валили женщин на пол и, не имея холодного оружия, рвали руками, грызли вставными челюстями или, сняв с костыля резиновый набалдашник, смягчающий удары, били деревянным основанием в лицо, грудь, живот.

Трем санитаркам удалось пробраться на крышу и задраить за собой люк. Они попытались спуститься по пожарной лестнице. Старухи, готовые сами погибнуть, но не допустить побега, выпрыгивали из ближних окон, намертво цепляясь за халаты беглянок. Санитарки, увлеченные дополнительной тяжестью, с визгом срывались с лестницы и падали, ломая кости.

В мужском отделении десяток старух с подушками бегали от койки к койке и душили парализованных стариков. Ходячих, по приказу Горн, сбивали в кучу и гнали на ножи. Старики покорно шли, как бараны, не предпринимая попыток спастись.

Только одному удалось сбежать — ветерану войны, полковнику в отставке Николаю Каледину. Он, несмотря на возраст, сохранил способность думать и сражаться.

Каледин, повариха Анкудинова, санитарки Басова и Шубина, завхоз Протасов оказали достойное сопротивление. Они сумели пробиться к пожарному щиту, и добыли два лома и багор.

С мужеством, достойным Евпатия Коловрата, маленькая группа несколько раз прорывались сквозь строй старух, но уйти было некуда. Первой пала Шубина, потом погиб завхоз. Повариху Анкудинову, санитарку Басову и полковника приперли к стене и удерживали выпадами костылей на расстоянии, пока не подтянулись старухи с топорами и ножами.

На койки навалили трупы, чтобы усилить ударную мощь. Груженные телами, они врезались как мчащиеся на таран грузовики. Полковник, Анкудинова и Басова были вмяты в стену. Упавшего Каледина сразу прикончили, а мужественных повариху и санитарку Мохова приказала не добивать.

Женщины были немолоды, отличались выдающейся силой и боевой хваткой — об этом сообщила Моховой Горн, и она же предложила переманить Анкудинову и Басову на свою сторону.

В итоге, Дом был взят меньше, чем за час. Армия Моховой потеряла убитыми всего шестерых «мамок». С десяток получили несерьезные ранения.

В понедельник на работу вышла новая смена — докторша, старшая медсестра, санитарки. Этих уже просто взяли в плен, запугали и поработили. Новые жертвы были не обязательны, старухи и так почувствовали силу.

Парадоксально, но о кровавом захвате никто не узнал. Здание находилось на городском отшибе. Стариков мало кто навещал. Последняя проверка была за месяц до захвата, и комиссию следовало ожидать не раньше нового года. Да и время наступало смутное, властям было не до престарелых.

Мохова внимательно ознакомилась с личным делом каждого убитого работника Дома. Персонал подобрался бессемейный.

Пожилой директор Аванесов был одинок. В его квартиру подселили старуху, назвавшуюся родной сестрой. Для возможных посетителей и ревизий имелись сломленные докторша и старшая медсестра. На совещания в собес Мохова ездила сама, предоставив фальшивое письмо с печатью Аванесова.

Благодарным материалом оказались санитарки — женщины, приехавшие двадцать лет назад из глухих деревень, полностью списанные родней со счетов. Жизнь их не сложилась, они тяжело работали, замуж не вышли, прозябали в общагах. Туда Мохова направила соответствующие письма, мол, такая-то, наконец, получила площадь.

Сторож Чижов, две одиноких медсестры и посудомойки временно проживали во флигеле на территории Дома, так что с ними проблем вообще не возникло. Мертвецам еще долгие годы начисляли зарплату, а потом задним числом уволили.

От имени завхоза Протасова состряпали документ, что он завербовался на работу где-то на Урале. В какую-то глушь по фиктивным бумагам спровадили умерших поварих. Сожителю одной медсестры послали поддельное письмо якобы от нее, что она уезжает с любовником на Дальний Восток. У второй разведенной медсестры из родственников были лишь мать и сын. С ними покончила подосланная старуха-смертница, отравившая своих жертв и себя угарным газом.

Оставались многочисленные мертвые старики и связанные с ними погребальные проблемы. Старухи, даже усиленные Книгой, не смогли бы оперативно закопать столько покойников. Мохова просто договорилась об экскаваторе, пояснив, что нужно рыть котлован для новой прачечной.

Экскаватор вырыл за день яму, и в нее свалили трупы. Близких у стариков не было, а если таковые бы вдруг и объявились, то на этот случай была соответствующая запись о смерти.


Захваченный Дом стал цитаделью Моховой — с гражданской точки зрения, практически неприступный, с трехметровым забором и прочными воротами. На проходной всегда сидела бессонная вахтерша, забор патрулировал вооруженный наряд.

Армия отличалась железной дисциплиной и послушанием. Моховой нашлось, что противопоставить и сборной интеллигенции Лагудова, и люмпенам Шульги, — принцип коллективного материнства оказался надежной идеологической платформой.

Бывшая доцент кафедры марксизма-ленинизма Полина Васильевна Горн знала многое, в частности и то, что без генеральной линии ни одна организация долго не просуществует. «Обещай им вечную жизнь. А там посмотрим», — надоумила Мохову Горн.

Мохова построила во дворе свою дружину и поведала о Книгах и Великой Цели. Из ее рассказа получалось, что всякий, кто пребудет с Моховой до конца, получит в награду вечность. Старухи, услышав это сомнительное благовестие, огласили плац ликующим рыком. У них появилась Великая Мечта.

МОХОВСКАЯ УГРОЗА

Книги Громова еще надо было разыскать, и в этом деле Мохова достигла необыкновенных успехов. Она начала значительно позже своих конкурентов, но довольно быстро наверстала упущенное и обогнала ведущие библиотеки в собирательстве.

Старухи, как в песне о «стальной птице», проникали туда, где не промчится бронепоезд, не проползет угрюмый танк и не пройдут поисковые отряды вражьих кланов.

Старушечий мир был отдельной вселенной, обширной и богатой возможностями и связями. Знакомства старух опутывали страну. «Мамки» писали письма, садились за телефон, слали телеграммы приятельницам. Нередко банальные посиделки у подъезда приносили больше пользы, чем месячные рейды, предпринимаемые поисковиками того же Шульги или Лагудова. Везде находились Марьи Ивановны, имеющие доступ к информационным закромам: скромные уборщицы, вахтерши библиотек и архивов, прирабатывающие жалкие полставки к пенсии. Этих всюду проникающих женщин соперники Моховой с ненавистью называли «швабрами».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*