Николай Романецкий - Искатели жребия
Калинову отчаянно захотелось взять в руки лайтинг. Или, на худой конец, хотя бы парализатор ПР-2. Но не тут-то было.
Дракон приближался: песня становилась все громче. Вот зашевелились придорожные кусты.
Дракон оказался человеком. Длинные черные вьющиеся волосы, перехваченные на лбу красной ленточкой, короткая борода, бледное лицо, глаза карие, лет тридцати-тридцати пяти, особых примет нет, одет в полевой комбинезон, такой же, как у начальника отдела аномалий Социологической комиссии.
Песня оборвалась: незнакомец увидел Калинова. Улыбнулся, улыбка была приятная, добрая и открытая.
— Вот и сотрапезника судьба послала, — сказал незнакомец хорошо поставленным голосом. — Сотрапезника и попутчика.
— Откуда вы знаете? — Калинов поджал губы. — Может быть, я направляюсь в противоположную сторону.
— По этой дороге все идут только в одну сторону.
Калинов ухмыльнулся, пожал плечами и повернулся спиной к «Вифлеемской звезде». Через несколько шагов он понял, что незнакомец прав: дорога аккуратно укладывалась ему под ноги, но придорожные кусты и деревья за ними относительно Калинова своего положения не меняли.
— Эксперимент — двигатель прогресса! — Незнакомец за спиной рассмеялся. — Но иногда можно и просто поверить на слово.
«Кто ты такой, чтобы тебе верить на слово?» — подумал раздраженно Калинов.
— Садись, человече, — продолжал незнакомец. — Чай, с утра дорогу-то ногами попираешь.
Он сел на обочину, спустил ноги в придорожную канаву и приглашающе похлопал ладонью по траве. Калинов оставил пешеходные эксперименты и угнездился рядом. Незнакомец запустил руку в нагрудный карман комбинезона и принялся там шарить. Карман был явно пуст. Однако не прошло и пяти секунд, как незнакомец вытащил из него стандартную коробку с сухим пайком. А потом и еще одну. Калинов почесал затылок: похоже, перед ним был здешний обладатель волшебной палочки. Впрочем, в Дримленде ведь удивляться нечему. Удивительно лишь то, что сам он на этот раз волшебной палочки лишен.
— Ты ешь, Саша, ешь, — сказал незнакомец, протягивая Калинову коробку с пайком.
Особые приметы у обладателя волшебной палочки все-таки имелись. Запястье его правой руки было украшено солидным шрамом, не иначе как вену себе вскрыл когда-то.
— Откуда вы меня знаете?
— Да я тут всех знаю. — Незнакомец снова улыбнулся.
Калинов внимательно посмотрел ему в лицо. Что-то в облике незнакомца показалось знакомым, но что именно, он так и не понял.
— Знайка шел гулять на речку, перепрыгнул через овечку! — продекламировал Калинов и с удовольствием принялся за бутерброды.
— Кстати, — сказал обладатель волшебной палочки. — Меня зовут Джоc.
Обед продолжался в молчании. Джоc жевал без особого энтузиазма, словно выполнял некий обязательный обряд. Калинов ел с жадностью, сожалея, что коробка с пайком так невелика. Когда все было съедено, Джоc взял пустые коробки и запихал их обратно в карман. Карман не оттопырился.
— Теперь самое время утолить жажду, — сказал Джоc, вытирая носовым платком губы.
И тут же из-за кустов донеслось журчание ручейка. Когда попили, Калинов спросил:
— Скажите, Джоc, моя жена здесь?
— Здесь. — Впервые Джоc не улыбался. — Где же ей еще быть?
— Как мне найти ее?
— Ищущий да обрящет, — сказал Джоc. И исчез. Калинов пожал плечами, продрался сквозь кусты и пустился вдогонку за «Вифлеемской звездой».
* * *Лес кончился, когда уже начало смеркаться. Калинов шагал целый день, целый день его окружали деревья, и ему казалось, что всю оставшуюся жизнь теперь так и придется провести в лесном походе. Но лес кончился, кончился, как жизнь, — неожиданно и мгновенно. И даже за спиной его не оказалось.
Калинов стоял на высоком холме. Дорога перед ним устремлялась вниз, перескакивала по мостику через неширокую речку и поднималась на другой холм, на вершине которого стояло странное двухэтажное здание. Слева пылал в полнеба фиолетовый закат.
Между холмами, где текла река, было уже темно. Там в полумраке кто-то стоял.
Калинов побежал вниз. Страха не было, было любопытство. А узнав стоящих на мосту, он рассмеялся. Люди держали коней и не обращали на него внимания: они были, бронзовые, а мост был Аничков. Вот только текла под ним не Фонтанка.
Поэтому Калинов не стал тут задерживаться и быстренько поднялся на противоположный холм. На двухэтажном здании висела древняя, позеленевшая от времени вывеска: «Гостиница». Двери гостиницы были заперты, кнопка электрического звонка отсутствовала. Зато присутствовал старинный бронзовый молоток. Калинов постучал. Тишина. Постучал еще раз, настойчивее. Вскоре за дверью послышались явные признаки жизни и раздался голос:
— Кто крещеный?
— Я! — лаконично отозвался Калинов.
После небольшой возни дверь отворили. Калинов увидел перед собой унылую личность с повязкой на левом глазу. Ему почему-то вдруг вспомнилась сказка о Лихе Одноглазом, и он улыбнулся про себя: четверть века назад у обитателей Дримленда тоже была буйная фантазия.
— Чего тебе? — проскрипело Лихо, сделав малозаметное ударение на последнем слове.
Калинов решил принять правила игры:
— Ночевать не пустите, хозяин? Лихо проскрипело что-то неразборчивое, а потом обрадовано поинтересовалось:
— Платить есть чем?
Калинов безнадежно сунул руку в карман. И обнаружил кредитную карточку.
— Вот!
— Заходи. — Лихо неохотно посторонилось. Гостиница была под стать своему хозяину. Во всяком случае, его засаленный передник вполне гармонировал с закопченными стенами и загроможденным всяким хламом вестибюлем. «Хорошо, хоть в углах не навалено», — подумал Калинов.
Лихо отправилось за стойку, протянувшуюся вдоль стены слева. Калинов подошел. Лихо писало гусиным пером в огромном запыленном талмуде, а ближе к стойке на столе сверкал никелем модерновый кассовый аппарат. Завершив писанину, Лихо сунуло в приемную щель калиновскую кредитку, и касса с аппетитом и благодушным урчанием сжевала ее.
— Ужин?
Есть почему-то не хотелось, и Калинов помотал головой.
— Пошли! — Лихо встало из-за стола.
Они поднялись по неширокой лестнице на второй этаж. Ступеньки истошно скрипели, будто жаловались на жадность хозяина. На втором этаже обнаружился самый обычный гостиничный коридор с рядами дверей по зеленым стенам. Двери были из коричневого пластика, а коридор казался раз в пять длиннее, чем само здание. Но этим Калинова было не удивить: он уже почувствовал некое удовольствие от здешних чудес. Как четверть века назад.
— Еще постояльцы есть?
— Есть, — ответило Лихо.
— Кто?
— А тебе что за дело?
— Скучно одному спать! — весело сказал Калинов.
Лихо одобрительно хмыкнуло:
— Ничего, тут не соскучишься! — И вдруг подмигнуло единственным глазом. Подвело Калинова к одной из дверей. — Вот твой номер.
Калинов вошел и ошалело замер: это была гостиная его холостяцкой квартиры. Его письменный стол, его книжные шкафы, в углу его диван, на котором он когда-то достаточно близко познакомился с обеими своими женами.
«Черт, — вспомнил он, — а ведь Маринка будет волноваться».
— Располагайся, — произнес за спиной Лихо. — Апартаменты по заказу!
Калинов стремительно обернулся:
— По чьему заказу?
— Тебе виднее. — Лихо снова одобрительно хмыкнуло и выкатилось в коридор.
«Маринка будет волноваться, — подумал Калинов, — но в данный момент я ничем не могу ей помочь».
Первым делом он поплелся под душ. Когда вернулся, диван был уже застелен, но следов присутствия горничной в номере не наблюдалось.
Калинов погасил свет и с удовольствием растянулся на хрустящей простыне. Умиротворенный, он повернулся лицом к стене и сунул руки под голову.
Интересно, кто же сейчас заправляет в Дримленде? Что-то он не слыхал, чтобы вымышленный тинэйджерами мир, когда-то с его, Калинова, помощью уничтоженный, вдруг возродился. Однако он явно возродился. И что-то в нем делает Вита. И Джос… И еще неизвестно кто. И сам Калинов, но он-то пока не знает, что тут делает. Обстановка навевала воспоминания, яркие и соблазнительные. Жаль, горничная не дождалась его…
А потом, когда сон уже почти одолел Калинова, он услышал за стеной голоса. Женский и мужской. Слышно было очень хорошо, и он улыбнулся: за стеной трахались. Потом вдруг понял, что голоса эти ему знакомы, и затаил дыхание. Точно, там явно были Вита и Зяблик. Ну и бог с вами, лениво подумал Калинов, от любви в Дримленде дети не рождаются.
Он снова попытался заснуть, но голоса за стеной стали громче, а потом появились и другие звуки, откровенные и знакомые. Тогда Калинов встал, натянул трусы и вышел в коридор. Подошел к соседней двери, прислушался. Да, он не ошибся, здесь явно Вита и Зяблик. Он осторожно постучал. Звуки тут же прекратились, Вита испуганно вскрикнула. Потом зашлепали по полу босые ноги, и дверь открылась. На пороге, не щурясь, стоял курчавый Джос. Ниже пояса он был завернут в некое подобие простыни. Или широкой набедренной повязки. Джос пристально смотрел на Калинова. Его карие глаза, казалось, стремились проникнуть беспокойному соседу в душу.
