Дмитрий Бочарник - Звёзда II
Я знаю, ты думаешь сейчас о том, что неоднократно уже в истории такое было, есть документальные свидетельства. Но ты знаешь также и о том, что в нашей замкнутой системе только таким способом можно набрать необходимое ускорение и развить усилие для достаточно необратимых позитивных изменений… Ты знаешь также, что по Закону Триады тот, кто много имеет, за очень многое и полностью несёт любую мыслимую реальную ответственность. Я знаю, я прекрасно знаю, что говорю слишком путанно, но я ещё сама не сформулировала достаточно четко всё это. Многое, очень многое из этого вала постоянно меняется и притом слишком быстро… Одной мне, чувствую, справиться будет трудно…
— Вика… Позволь мне. Ты вымоталась… Позволь мне… — Александр снова ограничился словами, исключив возможность дополнительного тактильного контакта.
— Да, Саша. Я умолкаю… — Ещё более запавшие глаза Виктории стали глубокими и бездонно-черными.
— Вика… Мой путь тоже не был усыпан лаврами от начала до сегодняшнего дня… В третьем, а точнее всего — пятом классе я чётко ощутил ясную потребность научиться руководить множеством людей. Пусть неумело, пусть топорно, но я начал. Я начал ещё раньше, до школы, с изучения окружающих людей. Они разные, но есть и классификация… Увы, разброс не слишком велик, ведь количество элементов ограничено.
Ты сказала, что не слышала лично от меня о моем пути… Но ведь я прошел этот путь не один, а с помощью других людей. Благодаря им, а не мне — обычному для нашего весьма обеспеченного и спокойного времени школьнику, наша школа завоевала такую известность и признание в Московске. Поэтому мне ценно то, что ты не акцентируешь внимание на моих достаточно скромных заслугах.
По сравнению с теми перспективами, которые ты описала сейчас, эти заслуги кажутся просто микроскопическими. Но я знаю, чувствую и хорошо понимаю, что по многим законам бытия такие люди, как мы, должны объединяться. Только в действенном единстве — наша настоящая сила. Поэтому я не буду раздумывать долго и скажу сразу: Вика, я готов предоставить тебе любую помощь и поддержку, какая только будет в моих силах. Я уже очень давно никому не даю никаких формальных и потому — необязательных обещаний, поскольку знаю, что они вредны и знаю также, что ты сама их просто ненавидишь, но скажу одно — по силе эта фраза равносильна настоящему обещанию. Но если нас двое…
— То обязательно будут другие… Ты Михаила Лосева знаешь?
— Да. Уникальный человек с генетической предрасположенностью к десантно-штурмовой работе. На него в Малой Астроакадемии чуть не молятся… Ему уже сейчас впору спецназом всей России командовать…
— Может быть, ему предстоит встать в наш строй… — проговорила девушка.
— Но… — Александр понял, что им, Викторией и Михаилом состав группы не ограничится и Виктория тут же подтвердила его ожидания:
— Скоро будет и четвёртый, но позже… Ненамного позже… а может быть и не четвёртый, а…
— Четвёртая?
— Не знаю, Саша, не знаю… — задумчиво и как-то натянуто-неуверенно сказала Виктория. — Давай не будем загадывать… Ну почему ты такой холодный… Я-то понятно, мне приходилось быть в плотной осаде по году, а ты…
— Мне, Вика, тоже несладко. Я не так уж и давно пережил разрыв с любимой девушкой. Тебе я теперь могу сказать — она стала моей первой любовью и дело вполне могло завершиться подписанием договора. Но, к счастью, я вовремя одумался. Сейчас об этом не хочу говорить — может быть, после… А что касается моей общественной жизни, которая стала моим спасением во время многолетнего нервно-психического и энергетического кризиса… Сначала вице-президент ВОСШ, потом Глава Совета выпускников… Расслабляться некогда, приходится экономить…
— Но… — Виктория, быстро развернув схему обязанностей по признакам, высказанным спутником, мгновенно поняла, что требует от сверхзагруженного универсала слишком многого и это, вне всякого сомнения, может ему дорого обойтись.
— Нет, Вика, для тебя — никакой экономии… — отрицательно покачал головой понявший выражение лица спутницы Александр.
— И ты хочешь… Я знаю, Саша, мы молоды, я знаю, что именно твоя идея была в очередной раз в нашей земной истории особо защитить женскую часть конкретного школьного коллектива в рамках общероссийской программы от всевозможных посягательств. Я знаю, что ты натянул на себя броню недоступности для любой женщины или девушки, которая закономерно и стандартно попытается пройти за предел служебности и простого рабочего партнерства… Всё это я знаю… Но я… но я тоже… не дала никому того, что от меня домогались. Господи, я снова должна говорить, как говорили в старину: я — чистая, Саша. И я готова дать тебе все, что ты, безусловно, заслужил… Плёнки и вся другая научная информация могут показаться форменной чушью, но сердце человеческое вряд ли возможно обмануть и на нашем уровне развития и технизированности… Я ощущаю, что именно тебе я могу дать всю себя без остатка… И я готова сделать это прямо сейчас… Слава богу, что у нас в этом нет былых проблем и ограничений…
— Вика… — с лёгкой укоризной произнёс Александр.
— Саша, я ведь знаю всё… И полностью тебе доверяю… И потому я готова… — вспыхнула девушка.
— Всё равно. — немного шокированный столь открытым и настойчивым предложением, Иванов без колебаний отказался. — Садись, Вика, садись только рядом со мной — Александр притянул девушку за руку к себе и она встала со своего кресла. — Пока что… Пошепчемся?
— Пошепчемся… — Виктория села на диван рядом с Александром и приникла губами к его уху. Иванов слушал заинтересованно. — Только я буду говорить о важном и главном не только для нас с тобой, для нас двоих, а о важном и главном для окружающих людей…
— Ладно, Вика.
Так прошло несколько часов. За это время Виктория рассказала ему о многих почти неизвестных большинству землян аспектах Карпатского феномена, ни словом не упомянув о своей роли и значении в этом явлении. Посерьёзневший Александр не торопился отстраняться…
— Вот так, Саша… — Викта закончила шёпот своей обычной фразой вполголоса. — Я тебе сказала многое только потому, что полностью тебе доверяю. Но я, получив твое словесное обещание, теперь, после этого рассказа всё же хочу знать предельно точно, действительно ли ты готов идти до конца… Знаешь, всё таки нас мало… Нас будет мало, нас пока что не может быть много и потому… Нас могут смять всеми способами… Независимо от того, где это случится — в России или в любой стране мира или на любой планете нашей Солнечной системы или на космическом корабле. Нас могут ликвидировать всех сразу… или поодиночке… очень быстро. Нас могут изолировать, мучить, пытать… Нас могут пытаться заставлять предавать… Нас могут пытаться превратить в бессловесных послушных животных, а точнее — скотов… Я знаю, я сейчас говорю страшные вещи, но то, на что мы с тобой с сегодняшнего дня направляем свои усилия тоже страшно непривычно для почти любого землянина, а значит вызовет ожесточённый отпор. Мы до сих пор не умеем толком и как следует развиваться, зато подавлять развитие научились в совершенстве… А наша с тобой задача теперь — весьма ускоренное развитие, в котором эволюция будет соседствовать с неизбежной революцией, а последняя людьми не всегда встречается бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию. — сказав последнюю фразу, Виктория обошлась без вполне понятной и уместной улыбки.
— Но…
— Саша, ты же прекрасно знаешь, что там, где появляются люди, возникает клубок противоречий, а там, где появляются противоречия, нужны неимоверные и искусные усилия для того, чтобы подняться на ступень выше, зато не требуется никаких усилий для того, чтобы пасть куда пониже… Тебе напомнить в развернутом виде про некий КГБ?
— Нет, знаю. Занятная была структура… Изучал в рамках спецкурса пилотского факультета Малой Астроакадемии.
— Она не была… — Виктория грустно посмотрела на собеседника. — Многие её звенья неизбежно унаследованы нынешней общепланетной и тем более — российской АПБ. И я лично, как и многие земляне, не доверяю этой организации полностью, хотя и знаю, что меня сравнительно давно очень плотно пасут, пасут несколько десятков людей из её служб и пасут притом практически постоянно. К сожалению такой кусок, как плёнку, АПБ России отказалась «зевнуть». Возможно, это внимание и полезно, а возможно, что оно архивредно. Единственные, кто знает всю информацию — я и мои папа и мама. АПБ, закономерно, знает не всё.
— И…
— И думаю, что ты понял меня, Саша…
— Гм. Понял.
— Вот и хорошо… Я поняла главное, Саша. То, что мы с тобой вместе всерьёз и надолго… Как надолго и как всерьёз — покажет время, хотя и тут выбор невелик…
— Да…
— Пошёл снег…
— Да… Скоро все следы будут заметны…
