Анна Горелышева - Будущее есть. Горизонты мечты
— Телемах, ты где до сих пор пропадаешь?
Телемах поднял голову и увидел вышедшую на крыльцо маму. Он вспомнил, что не успел придумать оправдание по дороге домой, кроме того, он ненавидел и не умел врать. К счастью, пока Телемах думал, что ответить, Пенелопа встревожено спросила:
— Телемах, что с тобой? Почему ты такой бледный?..
— Я неважно себя чувствую, — выдавил Телемах с жалкой улыбкой.
Пенелопа подошла к нему, пощупала лоб.
— Да у тебя температура! — сказала она. — Перекупался, наверное? Опять весь день на море пропадал?
— Ага, — подтвердил Телемах.
Пенелопа взяла его за руку, отвела в дом, принесла градусник и велела измерить температуру.
— У тебя что-то болит, сынок? — спросила она.
Телемах покачал головой. Оказалось, что это больно.
— Тошнит немножко, — признался он. — Голова кружится, в ушах шумит.
Пенелопа покачала головой:
— Наверное, солнечный удар. Ты почему опять не надел панамку? Пойду, поищу в аптечке, кажется, детский тейленол еще оставался.
Как только она вышла, на стуле напротив Телемаха материализовалась Афина.
— Ну что, герой? — ехидно спросила она. — Как самочувствие?
— Паршиво, — честно ответил Телемах.
— А еще туда же! Будущий космонавт! «Самочувствие хорошее, настроение бодрое»!
— Ну, Афина, если еще ты будешь меня космонавтом дразнить… И так полшколы издевается…
— Эх ты. И не говори, что тебя не предупреждали!
Афина взяла за руку Телемаха, нащупала пульс, потом велела вынуть термометр, посмотрела температуру, спросила:
— Тошнота не проходит?
— Нет. Пить хочется…
— Н-да, — изрекла Афина. — Бэр 120 ты получил, дружок.
Афина замолчала и стала ждать, что Телемах на это скажет.
— Ладно, — наконец не выдержала Афина. — Я, конечно, поступаю очень непедагогично, но мне тебя жалко. Минуточку.
Она исчезла и тут же возникла снова.
— Асклепий, к сожалению, на вызове, но я уговорила Аполлона тебя осмотреть.
— Ой, нет, только не Аполлон! — слабо пискнул Телемах.
— Ты что же, испугался, космонавт?
— Не-ет, — не очень уверенно сказал Телемах.
Впрочем, было уже поздно. Посреди комнаты из столба огня возник Аполлон в белом халате, лавровом венке, надетом поверх шапочки с красным крестом, с фонендоскопом и неизменным золотым луком на плече. Телемах сразу же выпрямился и подобрался. Аполлон мельком взглянул на него и еле заметно усмехнулся. Телемаха от этой усмешки пробил холодный пот.
— На что жалуемся, пациент? — осведомился Аполлон, в упор разглядывая Телемаха из-под очков. — Головная боль? Расстройства пищеварения? Рвота есть? А нарушения сна?.. Так-так…
Аполлон стремительно пересек комнату, присел к столу, извлек из воздуха ручку и пухлую историю болезни, принялся строчить в ней, потом велел Телемаху вытянуть правую руку вперед ладонью вниз и удовлетворенно констатировал, что пальцы у него дрожат, спросил, сдан ли анализ крови на количество лейкоцитов, диагностировал:
— Ну что ж, первичная реакция достаточно выражена, без сомнения, это лучевая болезнь средней тяжести. Необходим строгий постельный режим, сейчас я выпишу рецепты, принимать три раза в день по одной таблетке после еды…
— Э-э, Аполлон, а нельзя ли как-нибудь… э-э, ну, побыстрее, что ли? — робко вмешалась Афина. — Все-таки у мальчика занятия в школе, завтра кросс, ему не желательно пропускать…
— В принципе, можно, хотя и не полагается, — Аполлон подошел к Телемаху, бледному и притихшему, положил ему на лоб ладонь, подержал так секунд пять и усмехнулся. — Все в порядке.
— Спасибо, — с трудом выговорил Телемах.
— Да не за что, — уронил Аполлон. — Тривиальный случай. Будь здоров, мальчик. Не огорчай родителей.
И исчез в пламени.
Афина откровенно перевела дух.
— Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком, Телемах, — сказала она строго, потом добавила. — По правде сказать, недолюбливаю я этого товарища. Чтобы не сказать побаиваюсь. Дело он, конечно, свое отлично знает, но тип он непредсказуемый. Что у него на уме никогда не поймешь. Если что не по его, может и убить не задумываясь, ни за что ни про что… Но ты ему, кажется, понравился. Впрочем, спаси бог от таких друзей… О, твоя мама возвращается. Ну, привет ей, я пошла.
Афина исчезла.
— До встречи, спасибо, — в пустоту сказал Телемах.
В комнату вошла Пенелопа, неся травяной отвар и детский тайленол.
— Ты что, Телемах, сам с собой разговариваешь? — с тревогой спросила она. — Или у тебя бред?
— Нет, — ответил Телемах, поднимаясь. — Со мной уже все в порядке.
— А какая у тебя температура?
— Нормальная.
— Неужели? Где градусник? Гм, и правда, — Пенелопа снова потрогала лоб Телемаха. — . А как самочувствие?
— Замечательно.
— Странно. Ничего не понимаю. Что произошло? — Пенелопа посмотрела Телемаху в глаза.
— Ничего, — сказал Телемах. — Все нормально.
Пенелопа вздохнула и, заложив руки за спину, стала ходить туда-сюда по комнате.
— Я должна серьезно с тобой поговорить, Телемах, — наконец сказала она со вздохом.
Телемах напряженно кивнул и стал соображать, что же он за последнее время натворил. Плохих оценок он не получал уже давно, и мама об этом знает, она в дневнике расписывалась. Подрался вчера с Диофилом? Так за дело же! Разве можно было спокойно слушать, что этот придурок нес о национальном герое Ахилле?! Кроме того, маме неоткуда об этом знать. Что еще? Кажется, ничего страшного он больше сделать не успел…
— Телемах, — начала Пенелопа, — этот новенький мальчик, с которым ты подружился, спартанец…
— Стратоген?
— Да, кажется… Он не наркоман?
Телемах поморгал, спросил:
— С чего ты взяла?
— Нет, ты ответь, — настаивала Пенелопа.
— Не знаю, — с некоторым раздражением сказал Телемах. — Что, я буду людям такие вопросы задавать? Он спортсмен. Лучший аэроболист в нашей школе.
— Ясно, — вздохнула Пенелопа. — Телемах, Эвриклея недавно стирала твой хитон и нашла в кармане шприц…
— Ну и что? — сказал Телемах. — Мало ли разной дряни я в карманах таскаю. Помнишь, во втором классе ты у меня гранату отобрала, которая с войны осталась? Ну, помнишь, я в лесу откопал?..
— Подожди, — сказала Пенелопа. — Не уходи от темы. Телемах, признайся честно, — ты колешься?
— Да ты что, мама?!
— Хорошо. Зачем тогда шприцы?
— Да это не мои, — сказал Телемах, чтобы не особенно думать.
— Ясно, — сказала Пенелопа. — А как насчет того, который у тебя в заднем кармане?
Телемах сообразил, что в заднем кармане джинсов действительно контурируется шприц на 5.0, причем так отчетливо, что спутать его с чем-либо, наверное, невозможно.
— Так что? В школе по химии задали? — Пенелопа делала вид, что саркастически улыбается, но на самом деле в ее голосе чувствовались слезы. — Я долго смотрела на все это сквозь пальцы, думая, что все это детские шалости, что ты еще маленький. А ты, оказывается, становишься подростком, Телемах, причем трудным!
Телемах понял, что гнуть дальше в том же духе — значит расписаться в том, что ты наркоман.
— Мама, — сказал он, — честное пионерское, я не колюсь. Почему ты мне не веришь? Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
— Хорошо, Телемах. Тогда объясни связно, что это значит — ты возвращаешься домой с характерными симптомами ломки, я выхожу на несколько минут, — и уже все в порядке: ни тошноты, ни головной боли, никаких проявлений. Что тут можно подумать?
До Телемаха, наконец, дошел юмор ситуации. Он рассмеялся, чем привел маму в легкое замешательство, и сказал:
— Ладно, я не хотел тебя расстраивать… Мам, ну какие это «характерные симптомы ломки»? Это обычная неспецифическая реакция организма. Еще этот открыл, ну, который концепцию стресса разработал, как его… А! Селье, канадский ученый прошлого витка…
— Пожалуйста, ближе к делу, — строго сказала Пенелопа.
— Я плавал на соседний остров, там, где была ТЯЭС, и замазался, — на одном дыхании выдал Телемах.
— Насколько я знаю, — в полном недоумении глядя на него, заметила Пенелопа, — «замазаться» — это и значит «принять наркотик».
— Нет, это «вмазаться». А «замазаться» — это… ну, — он подумал, как бы попонятнее сказать. — «Схватить дозу».
Пенелопа терпеливо ждала.
Телемах с трудом выкопал в памяти подходящее общеупотребительное слово, понятное не только специалистам-радиологам, и с облегчением сформулировал:
— Облучиться.
— Всемогущий Кронион! — воскликнула Пенелопа. — Зачем тебя туда понесло?! Кроме того, у тебя еще, оказывается, проблемы с греческим языком — вот никогда бы не подумала? Впрочем, понятно, это дедушка Лаэрт на тебя так влияет. Это все его опыты с гигантской кукурузой, виноградом с генами лягушки и витаминизированной хлореллой.
