Михаил Веллер - Легенды Арбата
Дворянский род Нахимовых берет свое начало от сотника Ахтырского казачьего полка Михаила Тимофеевича Нахимова, писали в письме. Он был казаком, и участвовал в суворовских походах на Очаков и Хотин, и был начальником ахтырской таможни, а в 1 7 5 7 году был указом Елизаветы пожалован в сотники и возведен в дворянство, когда уволился со службы. Это и есть дед адмирала Нахимова, отец его отца Степана Михайловича. Так что Степан был уже нормальный дворянин, а никакой не отставной козы выкрест-барабанщик. И мать Феодосья Ивановна никакая не Раиса. И в доказательство есть запись в церковной книге, и дьячок Овсянников ту запись подписывал. Так что мы понимаем ваше желание породниться с героем, но против правды не попрешь. Но за ваши патриотические намерения благодарны страшно. Надеемся, что национальность нашего общего великого полководца никак не отразится на благородстве и полезности ваших намерений. С военно-морским приветом!
В Москве прочитати, и весь еврейский конгресс немного расстроился в лучших чувствах.
— То есть бабки ваши можем взять, раз вы сами так хотите. Но при этом никаким евреем никто нигде не был. Молодцы ребята! Хорошее решение.
— Что вы хотите? — рыночная эпоха... Они тоже стали мыслить как настоящие евреи. Сначала взять деньги, а потом договориться по остальным вопросам.
— Боже, что стало с русским флотом...
Моряков среди евреев мало, но историков до фига. Все-таки народ книги, а не народ моря. Свистнули историков и стали составлять ответ московской интеллигенции балтийской братве. Мол, это вам не 1 9 1 8 год, трезвее
надо оценивать свои умственные способности. Своего рода письменное приложение к денежному переводу.
Во первых строках сего письма уведомляем, что суворовские сражения при Очакове и Хотине имели место в 1 7 8 8 году. Так что выйти в отставку и получить сотника в 1757 году, а принять участие в этих походах 31 год спустя даже у геройского казака вряд ли выйдет. Тем более что в 1765 году ахтырский казачий полк преобразовали в гусарский. А сам Суворов в 1 7 5 7 году лишь три года как получил первый офицерский чин на полях Семилетней войны против Фридриха II, и по крайней молодости о самостоятельных походах помышлять еще не мог.
Во-вторых, в 1654 году гетман Богдан Хмельницкий воссоединил Украину с Россией. И Ахтырка оказалась за сотни верст от линии границы, и никаких транспортных артерий через нее не проходило. Как и с какой целью можно было командовать казаку (?) гипотетической таможней посреди родной страны? Вы перепутали время с первым десятилетием царствования Алексея Михайловича. Кстати, директор таможни — должность чиновная, то есть гражданская, но отнюдь не военная. Это мы о тех временах, понятно.
Третье, и весьма характерное. Записи в церковных книгах либо выписки из книг насчет рождения Степана Михайловича, отца адмирала, решительно отсутствуют. Как из воздуха возник Степан Михайлович, смоленский дворянин. Кто его отец? Кто его мать? Г д е и когда и от кого он рожден? Нет ответов. Таким манером ему можно в предки хоть кого приписать, только вот родословная не прослеживается ни до какого колена, даже до пояса не прослеживается.
Четвертое. Да и жена Степана Феодосья как из-под забора выскочила. Кто ее родители? Г д е и к о г д а родилась? Г д е и когда крестилась?
Пятое. Итак. Таки шо мы имеем? Мы имеем в Смоленском архиве запись в метрической книге церкви Спаса Нерукотворного Образа села Спас-Волженского Вяземского уезда Смоленской епархии — что 23 июня 1 8 0 2 года в сельце Городок рожден от Феодосьи Ивановны и Степана Михайловича Нахимовых сын Павел. Все?
Нет не все. 27 июня младенец в той церкви крещен священником Григорием Авсяниковым. Внимание! Крестные! Крестная мать: Анна Нахимова, сестра (!!!) новорожденного. Крестный отец: Николай Нахимов (!), ближайший родственник. Православные, вы много слыхали о таких крестных? Они что, в пустыне жили? Или с ними знаться никто не хотел? Или запись задним числом смайстрячили? А?..
Мы не подвергаем сомнению православие родителей и детей Нахимовых. Мы лишь говорим, что в их дворянской родословной от предков наведена такая тень на плетень, такой туман напущен, что хоть ногу сломи, хоть глаз выколи. Не надо ля-ля тополя. Не канает ваша отмазка. Чтоб врать, надо иметь лошадиную голову, чтоб в ней, большой, все концы сходились. Давайте дружить с головой, православные.
Повторяем наше предложение.
С наилучшими пожеланиями — ваши евреи. Патриоты и меценаты.
Камень за пазухой, камень в наш огород, кто-то камень положил в его протянутую руку, — короче, от этого камня в училище расходятся бурные круги по воде. И все обитатели этого военно-морского водоема взбадриваются и активизируют свои умственные эксцессы.
— Проклятая дилемма! — сказали в училище. — Кем лучше быть: бедными русскими — или богатыми евреями?
Вопрос национальной самоидентификации встал как дракон на пути к сокровищу. Шутка «меняю одну национальность на две судимости» превратилась в коммерческий пример из учебника бизнеса.
Круги и волны взбаламутили массу воспитанников. Кормили плохо всех, а направление мыслей голодного
человека легко предсказуемо. Одни говорили, что у евреев мания величия. Другие — что это элементарно покупают себе предков. А самые голодные возражали, что еврейство никакой нормальный человек выставлять не будет, ну и Нахимов не выставлял, а теперь новое время, вот и вылезло.
— Да с чего бы иначе этот еврейский конгресс захотел брать нас на содержание?! Суворовское училище, небось, они кормить не хотят? — выдвигали аргумент новообращенные, так сказать, юдонахимовцы.
Чаша весов склонялась неотвратимо. Оказавшийся в такой ситуации перед выбором религии Владимир Святой неизбежно бы предпочел иудаизм христианству и исламу; и история нашей родины пошла бы, как Ленин, другим путем.
Кто платит — тот заказывает историю. Голод и жадность правят миром.
И тут выходит очередной номер сверхмассового еженедельника «Аргументы и факты», тираж которого достигал в то время умопомрачительных миллионов из книги рекордов Гиннеса. И страна читает на весь разворот скандальное и убойное письмо-обращение писателя Эдуарда Тополя «Возлюбите Россию, Борисы Олигар-хычи». И там черным по белому сверхзнаменитый на тот момент писатель-еврей, книги которого выложены на всех лотках безумными тиражами, — открыто признает! что еврейский Б-г отдал сегодня Россию в руки евреев! И поэтому они должны быть достойны этого Высочайшего доверия и своей высокой миссии. И заботиться о родной России по совести и от щедрого сердца. Народ ждет! Справедливость — мое ремесло. Тогда и антисемитизма, кстати, не будет. Да, а зовут этого всероссийского олигарха Березовский-Гусинский-Смоленский-Ходорковский-. ..ский-...ский-...ский. Ну, и примкнувшие к ним однофамильцы Фридман и Шендерович.
Народ взвыл. Бесстыжее шило само полезло из мешка. Номер передавали по рукам. То, что раньше видели, теперь еще и услышали. Все и так давно прикидывали, что все олигархи — евреи: и вот вам чистосердечное признание, которое уже не сможет облегчить заслуженную участь.
Интеллигенция вздыбила шерсть. Изумленный стон либералов покрыл Тополя анафемой. Демократы проповедовали повешение. Обрезание всего как воспитательная мера.
Злые языки утверждали, что за месяц перед этим Тополь сумел проникнуть на прием к Березовскому и стал просить денег на великую русскую литературу, подразумевая свои надобности. Циничный и расчетливый олигарх был царски щедр, но не каждый день. Тополь не угадал правильный день. Березовский ознакомил его со своей монетарной палкой-выгонялкой: «Деньги были, деньги будут, сейчас денег нет». Когда не дают свои, это особенно раздражает. Еврейский облик Березовского сделался неприятен седому стройному Тополю, похожему на бывшего боксера-легковеса в роли римского центуриона. Оскорбленный в лучших патриотических чувствах за русскую литературу Тополь дал клятву сурово посчитаться с жадным миллиардером. И создал обличительное послание всем жадным сукам родственного происхождения сразу, вложив под текст древний писательский припев: «Денег дайте!..»
В училище, конечно, тоже обсудили это письмо. И испытали амбивалентное чувство. Одна когтистая лапа сионизма пихает тебе в род сладкие куски, а другая при этом держит за горло, чтоб не вертелся.
— А не передать ли нам этот вопрос на решение Управления флота? — соображает начальник.
— Ведь все себе присвоят! — убивается зам. — Хрен тебе оставят компьютеры... и особенно загранкомандировки. Ты что, штабных не знаешь?..
Назавтра произошел негромкий ледяной скандал: к портрету Нахимова кто-то приколол израильский флажок.
По ротам стал бродить ветхий том с ятями «Еврейской энциклопедии». Питоны, в смысле воспитанники, с любопытством заглядывали в подземное русло истории. В воображении большинства евреи являются чем-то вроде неприличной полунегласной секты, о принадлежности к которой говорить не принято, а дела ее обсуждаются только в своем секретном кругу.
