Нил Шустерман - Междуглушь
Глаза Дэнни закатились.
— Что-то мне так спать хочется… — протянул он.
Алли сообразила, чем это грозит.
— Не смей спать, Дэнни!
— Но я так устал. Дай мне отдохнуть!
— Делай всё что угодно, только не засыпай!
Алли знала: стоит парнишке уснуть — и он провалится в девятимесячную спячку, после которой проснётся послесветом. Но он пока ещё не послесвет! У него нет посмертного свечения, а это значит, что он ещё не покинул окончательно мир живых…
Алли поняла, что нужно делать. Не медля ни секунды, она схватила душу мальчика и швырнула прямо в его безжизненное тело. В то же мгновение, как Дэнни оказался в собственном теле, его спина выгнулась и изо рта выплеснулся фонтан воды. Он закашлялся. Мёртвый вернулся к жизни.
Крик радости и облегчения, который испустила Алли, мог сравняться только с воплем матери Дэнни. Женщина бросилась к сыну, но Ирокез задержал её, решительно выставив вперёд руку:
— Дайте ему время прийти в себя!
Он перевернул мальчика набок, и Дэнни выкашлял ещё столько воды, что можно было подумать, будто он заглотал весь бассейн. Он кашлял, и кашлял, и кашлял, а затем открыл глаза. Мать схватила его в объятия, невзирая на протесты Ирокеза.
— Мам, я так устал…
Ну и ладно. Теперь маленький Дэнни вполне мог позволить себе сон и отдых. Ирокез подскочил к Кертису и затряс его, заорал, вне себя от ярости: «Что ты наделал?!» — но тот не реагировал — он лишился ума. В конечном итоге, он стал единственной жертвой всего случившегося, но Алли не могла ничего для него сделать. Она спасла Дэнни, она не могла спасти всех.
Девушка повернулась к Милосу — на того поступок Алли, кажется, произвёл впечатление.
— Ты прямо как добрый сомалитянин, — сказал он.
— Добрый самаритянин!
— Какая разница. — Он протянул ей руку. — Пойдём.
Алли не двинулась с места.
— Ты в самом деле воображаешь, что я пойду с тобой после того, что ты сейчас сотворил?
— Ты дала мне слово!
— Можешь звать меня лгуньей!
Милос подал знак Хомяку, и тот двинулся Алли за спину.
— Не хотелось бы брать тебя силой, — процедил Милос, — но если придётся, я так и поступлю.
— Сначала поймай меня!
Алли сорвалась с места и помчалась прочь. А позади неё миссис Розелли несла своего сына в дом, шепча на ходу благодарственную молитву, а мёртвое пятно на дне бассейна померкло и исчезло.
Глава 35
Алли, Алли, тебя застучали!
Мост на Юнион-авеню — узкий, постоянно забитый автомобилями — не мог и близко сравниться по пропускной способности с двумя другими городскими мостами, по которым на другой берег Миссисипи, в Арканзас, двигался основной транспортный поток. Самый старый в Мемфисе мост, он был выстроен специально для межконтинентальной железной дороги, но много лет назад его модифицировали и добавили полосы для движения автомобилей — по обе стороны от железнодорожного полотна.
Время от времени где-то на средних страницах «Мемфис Дейли Ньюс» появлялись заметки о том, что мост приходит в негодность, ещё чуть-чуть — и развалится, но у живых всё время находились дела поважнее старого моста: например, кто пристукнул королеву крастоты или кто сделал рок-звезде ребёнка.
Так что мост на Юнион-авеню был бомбой замедленного действия — того и гляди, произойдёт несчастье. А если несчастью ещё и слегка помочь…
Пока Милос «вызволял» Алли из тела Дэнни Розелли, Оторва Джил и Лосяра ждали на мосту — подвиг, совершенно немыслимый для большинства послесветов: ветер из-за реки сдул бы их в воду. Но эта парочка была надёжно упакована в две тушки. Может, они бы и выглядели подозрительно — стоят на мосту, ничего не делают — если бы приютившие их носители не были дорожными рабочими, а дорожные рабочие, как всем известно, только тем из занимаются, что стоят и ничего не делают.
— А что, если Милос с Хомяком не придут? — спросил Лосяра.
— Вообще-то мы и сами справимся, — ответила Джил. Её раздражало отсутствие Милоса, а ещё противнее были плохие зубы её тушки и то, как из её рта несло жевательным табаком.
Товарный состав дал гудок и загрохотал по центральной части моста, расположенной между перегруженными автомобильными полосами. Джил вздрогнула и подавилась жвачкой, вернее, её тушка подавилась. У неё возникло жуткое желание сбросить своего вонючего хозяина с моста и найти другого носителя— если б только это не привлекло к себе нежелательного внимания.
Рядом с ними остановился полицейский автомобиль, офицер опустил окно. Лосяра было запаниковал, но Джил отослала его расставить дорожные конусы.
— Тут всё нормально? — спросил полисмен. — Движение перекрыть не надо?
Джил поправила каску.
— Не-е, просто дырку латаем. Скоро закончим.
Полицейский уехал. Джил бросила взгляд на большую спортивную сумку у своих ног. Лосяра, этот кретин, не удосужился застегнуть молнию. Чистое везение, что блюститель закона не заметил взрывчатки. Столько усилий, чтобы её раздобыть: найти инженера-подрывника, скинджекить, увести у него заряды — и всё ради того, чтобы их «тушек» поймали с поличным на мосту? Им нельзя допускать ошибок! А с каждой проходящей минутой риск быть пойманными возрастал.
— Забудь про Милоса с Хомяком, — решила наконец Джил. — Без них обойдёмся.
Джил сама управится с делами на мосту, и Мэри узнает, что Милос, этот гад, прижавший её, Джил, к ногтю, не изволил появиться. Может, тогда ей удастся выбраться из-под этого самого ногтя.
* * *А в нескольких милях оттуда Алли удирала от двора семейства Розелли. Кругом не было никого, подходящего для скинджекинга, поэтому ей приходилось рассчитывать только на собственные ноги, надеясь, что её воля окажется сильнее Милосовой и ей удастся оторваться от него. Дважды она чувствовала, как он почти схватил её, и оба раза сумела вывернуться. Наконец она выскочила на людную улицу. Был «час пик», народу и машин здесь хватало с избытком — можешь скинджекить, сколько твоей душе угодно. Сейчас она устроит Гранд Оул Опри по новой! Будет прыгать от тушки к тушке, играть в прятки — и всё с такой скоростью, как Милосу, её учителю, и не снилось! Она побьёт его в его собственной игре!
Алли заскочила в первую попавшуюся машину, пересекающую перекрёсток, налетела на водителя, оттолкнулась, развернулась и прыгнула в другую машину, едущую в обратном направлении. Посидев пару секунд в пассажире, снова взмыла в воздух — и угодила прямо в шофёра проезжающей мимо фуры. Она металась туда-сюда, словно напёрсток в руках опытного шулера. Девушка была уверена — Хомяку за нею не поспеть, но вот Милос… Он был опытным сёрфером, ловким и быстрым, как она сама. Поэтому Алли прыгала как придётся, не разбирая направлений, пока не очутилась на пассажирском сиденье какого-то внедорожника, глубоко внедрившись в очередную тушку.
— опаздываем — опаздываем — вечно мы опаздываем — а я причём — это всё он — это всегда по его милости — и почему мы вечно опаздываем —
Алли юркнула в уголок сознания женщины и закопалась поглубже, уверенная, что стряхнула Милоса ещё три тушки назад. Она будет прятаться здесь, пока не отъедет подальше, туда, где она сможет безопасно счиститься и никто её не заметит.
И тут водитель, лысый мужчина с плохой кожей, повернулся к ней и сказал:
— Будь же разумной, Алли! Сколько бы ты ни носилась, от меня не уйдёшь!
Он бросил руль и вцепился в Алли обеими руками. Алли вырывалась, машина начала выписывать зигзаги.
— Осторожнее!
Завыли клаксоны; их машина запрыгнула на поребрик и снесла почтовый ящик, после чего ударилась об угол ресторана. Со всех сторон выскочили надувшиеся воздушные подушки, сохранив жизнь людям, но Милоса и Алли выкинуло из «тушек» прямо в переполненный ресторан — тот самый, куда врезался их внедорожник.
Теперь всё зависело от быстроты рефлексов Алли. Ещё не успев приземлиться, она вытянула руку и схватила кого-то — это оказался официант, всё ещё закрывающий лицо от осколков падающего стекла. Парень был в панике и думал очень громко.
— что за — кто это — как к чертям — эй да это же машина — я живой — да — но меня ранило — нет — о-кей спокойствие только спокойствие — спокойно — спокойно —
Алли спряталась в пареньке и затихла. Все повскакали на ноги и бросились вглубь ресторана подальше от места аварии — все, кроме одной женщины. Та стояла и оглядывала помещение взором стервятника. Милос!
— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, — сказала женщина. — Алли, Алли, тебя заскучали!
«Застучали, а не заскучали!» Но Алли не дурочка, чтобы поддаться на такую простую уловку — поправить Милосов английский и выдать себя. Она не забирала контроль над своим носителем, иначе Милос бы это заметил, лишь пряталась за мыслями официанта, пока тот пытался вывести гостей из обеденного зала.
