Ольга Белоусова - Перекресток волков
Ами тяжело вздохнул.
— Я влюбился…
— О господи! — я снова рассмеялся. — Это уже серьезно. И в кого же? О нет! Только не говори, что в Динь!
Ами вздохнул еще тяжелее.
— Угу.
— Она красивая. Ты всегда умел выбирать женщин.
— Только при ней этого не говори. Динь… немного ревнива…
— Вряд ли мы увидимся в ближайшее время, — сказал я. — Мы не очень понравились друг другу.
— Да, я знаю. Динь рассказывала.
— Кстати, почему ты прислал ее ко мне в прошлый раз?
— На женщин труднее злиться, — обезоруживающе улыбнулся Ами. — А уравновешенность, помнится, никогда не была твоей сильной стороной.
— Ты побоялся прийти сам? — удивился я. Почему-то подобная мысль раньше не приходила мне в голову.
— Ну-у… не то чтобы побоялся… — Ами принялся задумчиво разглядывать соседний куст калины. — Просто решил дать тебе немного времени, чтобы свыкнуться с истинным положением дел. Мы ведь расстались далеко не близкими друзьями, мало ли что ты решил бы мне сгоряча предъявить… А Динь… За Динь числился один должок… Еще с тех самых пор, когда эта ведьма попросила у меня власти. Ты тогда уже ушел, и мне не с кем было посоветоваться. И я не смог ей отказать. Перед такой красотой устоять невозможно…
— В ней нет души, Ами, — я покачал головой. — Ты всегда выбирал красивых и бездушных женщин.
Ами резко вскинулся.
— Ты ее совсем не знаешь! Разве жизнь не учила тебя не судить других по себе?
Я нахмурился.
— Учила. Извини…
— Ты извиняешься?! — он удивленно вскинул брови. — Что-то не верится… Повтори, пожалуйста, а то я плохо расслышал!
— Я был не прав, я извинился. С тебя будет вполне достаточно и одного раза, — отрезал я. — Так что было дальше?
Ами вытянулся на траве и уставился в небо.
— Я сделал Динь своей королевой. Я показал ей Мир. А она захотела показать его волкам.
Я сжал кулаки, подавляя рычание.
— Лжец! Ты соблазнил их знанием, с которым они не могли справиться! Ты, не она! Ты позвал их в путешествие, которому нет конца! Ты научил их чувствовать зов крови! Вишневое небо не признавало убийства, и ты увел их в другие миры! Ты или сумасшедший, или идиот!
— Ну разве я знал, чем это закончится? — Ами развел руками, словно раскаиваясь. Я знал, что ни один дьявол не чувствует раскаяния.
— Разве? — переспросил я. — Ну-ну… И что же было дальше?
— Я предупреждал Динь, что Сила обманчива и опасна. Предупреждал, что чужой мир никогда не станет родным домом. Я предупреждал, но Динь мне не поверила. Она думала, что даст своему народу власть, а дала одно лишь изгнание.
— Не перекладывай свою вину на других!
— Я и не перекладываю! — Ами вскочил, разозлившись. — Я не обвиняю Динь, глупое ты создание! Я обвиняю тебя, Первый Волк! Ты виноват больше, чем я!
— Что?! — я и сам считал себя виноватым, но выслушивать претензии полуволка-полубога мне совсем не улыбалось. Ами, впрочем, считал по-другому, потому что завелся еще больше.
— Какого черта ты, Бог, бросил своих детей?!
Высоко над головами что-то загрохотало. Калиновый куст вспыхнул и тут же погас.
— Сядь и успокойся, Ами, — попросил я. На меня вдруг накатила странная усталость.
Ами сел, скрестив по-турецки ноги, оперся руками о землю и грустно улыбнулся.
— Они заблудились среди звезд. Древний, сильный, глупый народ… Они так и не научились жить в согласии с окружающим миром. Если бы ты знал, сколько планет мы сменили! Мне-то было все равно, где жить. А они… Знаешь, поначалу им это даже нравилось… Им не было равных по силе ни в одном из миров. Скажи, ты сделал это специально?
— Что?
— Дал им два тела. Я больше нигде не встречал подобного…
— Специально. И давно вы так… хм… путешествуете?
— Давно, — Ами почесал затылок. — Достаточно давно, чтобы успела родиться легенда об угасшей звезде и Волке-спасителе… Я сам приложил к ней руку… Нельзя разочаровываться в богах. Это прямая дорога к хаосу.
Я произнес, глядя в бездонное синее небо:
— Ты — не бог.
— Знаю.
— Ты — дьявол.
Он покачал головой.
— Не придумывай, Ной. Ты по привычке используешь человеческие слова, чтобы дать определение тому, чему определения быть не может.
— Почему же не может? — ухмыльнулся я. — Ты не стал богом, значит, стал дьяволом. Ты — дьявол.
— Между черным и белым нет границы. Лично я всего лишь хотел Силы.
— Ты всегда видел истину так, как это было удобно тебе. Давай вернемся к началу. Ты отдал волкам Клык и научил их убивать.
Ами передернул плечами.
— Я научил их выживать.
— Знаешь, почему говорят, что капля чужой крови убивает целое племя? — поинтересовался я. — Да потому что ни один бог не допустит в своем мире посторонних убийц! Везде, всегда и всем хватает своих собственных! Пророчества не рождаются случайно. Ты бы хоть раз задумался над этим!
— Я научил их выживать, — упрямо повторил Ами.
— Твердолобый! — я хлопнул ладонью о землю. — Это закон, понимаешь, закон! Ты сделал их вечными изгоями!
— Может быть. Но я научил их выживать, пусть и таким образом. А что дал им ты, Ной Первый Волк? И чем ты лучше их? Вот он ты — в волчьем обличии… Скольких ты убил? Я еле-еле успел вытащить тебя из омута человечьей смерти. Ты ведь тоже не сумел справиться с жаждой крови! Ты — бог! А что же тогда говорить о них, смертных?!
Огонь. И соль на губах.
— Наверное, я был пьян, когда оставил тебе жизнь, Ами, — сказал я тихо.
— О нет, мой Бог, — он склонил голову в легком насмешливом поклоне и провел ладонью по белым волосам. В изумрудах, как в зеркале, на мгновение отразился весь лес. — Ты не был пьян. Просто ты никогда не убивал детей.
Я помнил его, маленького мальчика с необыкновенными зелеными глазами. Молодая женщина лежала на поляне посреди леса, а он заворожено смотрел на только что укусившую ее змею. Я пожалел ребенка, который был до странности похож на меня и у которого все еще было впереди. Я ведь не знал тогда, что младенец, подкинутый мною бездетной крестьянской семье, уже услышал Зов Леса. Я не знал, что Ами Подаренный Волком станет искать меня среди мертвых и живых и найдет, потому что нет на свете ничего сильнее, чем сила желания.
Когда мы встретились вновь, он был уже взрослым. Красивый, сильный мужчина, очень похожий на меня, жаждущий бессмертия, власти и знаний. Я дал ему Клык. Он не стал богом, такое невозможно… Но он получил свое бессмертие и свою власть, и мне было интересно, к чему это приведет. Я был моложе, любопытнее и… да, я скучал…
— Ты скучал.
Он тоже помнил это.
Мы вместе бродили по Вселенной. Любили женщин, катались на облаках, спорили по любому поводу и много смеялись. Я показал ему мир, который придумал сам. Мир, где небо ночью цвета спелой вишни, а луна похожа на сырный кругляш. И Ами влюбился в него, так же, как когда-то влюбился в собственное творение я. Он захотел остаться там, среди пушистого Леса, огромных звезд и моего народа. Я не удивился, просто ушел один. Я всегда предпочитал одиночество… Я создал себе уже не мир, целую вселенную, я замкнулся в ней, и мне было хорошо… тысячи лет… пока Ами не выдернул меня оттуда, чтобы дать здесь тело волчьего ребенка…
— Я скучал.
Беловолосый дьявол снова усмехнулся.
— Не злись, Ной. Если сложилось так, как сложилось, значит, это судьба… Даже ты, мой Бог, не можешь спорить с ней.
Я знал, знал, знал, что он прав. Когда-то я пытался бороться с этим. Не получилось.
— Красивая штучка, — я ткнул пальцем в серебряный обруч на голове волка. — Где взял?
— Сам сделал, — гордо ответил он. — Камни отражают мое настроение.
— Лучше бы туристический путеводитель по Вселенной приобрел.
— А что, такие выпускают?
— Понятия не имею.
Он обиделся. Я это проигнорировал. Как всегда.
— Скажи мне, Ами, почему ты сделал это… так?
— Это? — не понял он. — Что и как?
— Ну, зачем нужно было лишать меня памяти, засовывая в тело ребенка? Оно смертно, и я мог погибнуть множество раз… И тебе бы пришлось начинать все по-новой.
Ами прищурился.
— Это не я.
— Не ты?..
— Подумай сам, откуда у меня возьмутся силы для такого предприятия?
Вот именно.
— Тогда — кто?!
— Я, — сказал сизый голубь с красным крылом, неожиданно появившись в воздухе прямо над нашими головами.
Я уставился на птицу.
— М-м… Кажется, мы уже встречались?..
Голубь опустился на плечо Ами, немного потоптался на месте, устраиваясь поудобнее.
— Встречались, Ной Первый Волк. И не раз. Вот что самое смешное…
— Да?.. — У меня возникло неприятное чувство — будто бы я пропустил середину очень интересной книги и теперь по обрывочным фразам на последней странице пытаюсь понять все ее содержание.
