Иар Эльтеррус - Отзвуки серебряного ветра
— Доброе утро, брат мой! — повернулся он к юному гиганту.
— И тебе доброго утра, брат, — улыбнулся в ответ Ферен. — Какая прекрасная музыка…
— Интересно, чья она? Я никогда не слышал ничего подобного…
— Хорошего дня вам, братья! — прервал их прозвучавший с потолка голос Эстарха. — Все новички собираются на Посвящение. Простите, что не приглашаем вас на завтрак, но Посвящение лучше проходить натощак. Слишком нелегко оно дается.
— Доброе утро, Эстарх! — отозвался Рас. — Ты сегодня такой торжественный.
— Повод есть! — фыркнул дварх. — Посвящение ведь! Это вам не просто так. Это Посвящение. Повезло вам, ребята, что Мастер здесь, а то бы до Аарн Сарт ждать пришлось. Кстати, с тобой, Ферен, мы еще незнакомы. Рас расскажет тебе кто я. Потом.
— Здравствуйте, — вежливо кивнул тот. — Рад знакомству с вами.
— Да, — продолжил дварх, — мама твоя, Рас, вышла из ти-анх. Пока у Целителей, но скоро ты ее увидишь.
— Ура! — обрадовался парень.
— А куда нам идти? — спросил Ферен.
— Просто выходите из каюты, вас встретят. А музыку, кстати, написал композитор Гел Тихани.
— Но у меня все его записи есть! — удивился юный гигант. — Этой мелодии там нет.
— Далеко не все, созданное в ордене, выходит во внешний мир. Вам тоже можно слышать эту мелодию только в полусне, иначе попросту сойдете с ума. После Посвящения можно слушать эмомузыку безопасно, но до него… Рискованно. Слишком рискованно.
— Понятненько… — протянул Рас, хотя на самом деле не понял ничего.
— Ладно ребята, прощаюсь и желаю вам удачи, — добродушно проворчал дварх.
— Спасибо! — в один голос поблагодарили его земляки.
Оба быстро смотались в душ и выскочили из каюты, надев парадную форму. Действительно, в зале, где они оказались, толпилось немало возбужденных новичков. Чуть в стороне стояла Рада, ломая в волнении руки, глаза девушки сверкали. Ребята переглянулись и подошли к ней.
— Доброе утро! — поздоровался Ферен, Рас просто кивнул. — Вы зря так волнуетесь, Рада. Здесь нам никто ничего плохого не сделает.
— Здравствуйте, — ее лицо слегка прояснилось. — Да я и не думаю о плохом, я саму себя боюсь. Мне все время кажется, что меня взяли по ошибке, что я недостойна…
— Я думаю, — усмехнулся Рас, — что таких ошибок не случается. Раз уж нас взяли, то значит в нас есть что-то, чего нет у большинства людей. У каждого из нас там, внизу, болела душа. Мы всегда ощущали, что мы не отсюда, что мы чужаки, что наша родина где-то там, далеко, в небе. Разве у вас не так было?
— Именно так, — согласилась девушка, с некоторым удивлением смотря на не слишком интеллигентное лицо парня. — Меня тошнило от самых обычных для всех вокруг вещей. Да еще и…
Она испуганно прикрыла ладошкой рот, чуть, видимо, не проговорившись о чем-то интимном. Рас тепло улыбнулся ей, и Рада немного расслабилась. Ей действительно было сильно не по себе, а ведь предстояло Посвящение, во время которого она должна открыть свои чувства и мысли всем. Ощутить чувства и мысли миллионов других. И она так боялась, что ее воспримут как извращенную тварь… И здесь оказаться изгойкой? Тогда лучше сразу умереть… Она прекрасно помнила выражение отвращения, появляющееся на лицах людей, когда она пыталась хоть что-то сказать о том, что ей так необходимо. И теперь до смерти боялась увидеть это выражение на лице кого-нибудь из аарн, каждого из которых уже любила всей душой. Командор просто потряс девушку — она представить не могла, что может существовать такая неистовая сила любви к другим людям. «А вдруг ОН тоже станет меня презирать?» — набатом загрохотала в голове мысль и от одного предположения из глаз брызнули слезы.
— Неужели ты так плохо думаешь обо мне, маленькая? — проник прямо в душу мягкий, но наполненный силой голос. — Я люблю тебя и всех вас.
Рада потрясенно подняла голову. Возле нее с грустной улыбкой на губах стоял Командор. Он ничего больше не стал говорить, просто обнял девушку и гладил ее по голове, пока она не выплакалась. Илар сразу ощутил, что кому-то из новеньких плохо и не мог не подойти. Ведь это же были его дети, его надежда и его жизнь. Для того, чтобы дать им счастье, маг готов был на все. Вот и еще одна искореженная в мирах пашу душа… И она, как ему показалось, страшно боялась, что он станет плохо к ней относиться из-за чего-то. Илар всмотрелся в Раду и сразу понял беду девочки — бедняжка была мазохисткой и невероятно стыдилась себя самой. Как жаль, что среди этих искалеченных жизнью детей так много ищущих боли… И она думает, даже уверена, что ее будут презирать и здесь. Бедное дитя… Ничего, вскоре она поймет, что в их среде ничего не является отвратительным, и никто, никого и никогда не презирает. Но это потом, а пока девочка исходила плачем на его груди, выплакивая свои лихорадочные мечты, свое беспросветное одиночество, свою необычность. Ее чуть ли не судороги били. Придется, пожалуй, сделать одну вещь. Не очень хочется, но куда деваться, надо как-то вывести девочку из ступора. Илар уловил вопросительный взгляд Тины и мягко улыбнулся ей.
«Ты уверен, Мастер? — спросила девушка, закусив губу. — Не слишком ли большой шок она получит?»
«А ты сама посмотри ее душу поглубже, — тяжело вздохнул маг. — Нет, не здесь, еще глубже. Да-да, именно сюда и смотри».
«Ой, мама! — едва не фыркнула Тина. — Ты прав, где-то в глубине она только об этом и мечтает, хотя даже себе в том никогда не признается. Ты вчера поразил воображение девочки и это сыграло свою роль. Похоже, произошла подмена чьего-то образа твоим. Ладно, надеюсь после Посвящения у нее это пройдет».
«Сомневаюсь. Слишком сильные корни у этого желания. Да и что страшного-то? Мало среди нас стремящихся к боли?»
«Достаточно. Но, слава Благим, тех, у кого есть обратные желания, дающих боль, среди нас нет. Вот уж палачей и садистов нам только и не хватало!»
«Однако дать брату или сестре необходимое способен любой из нас. А для тяжелых случаев имеются Целители Душ. Попрошу-ка я завтра Тра-Лгаа посмотреть глупышку».
«Согласна, — кивнула Тина. — Тра сумеет справиться с ее проблемами. А пока — удачи! Увы, но ты прав. Если ее такой, как она есть, примешь ты, то больше она никого и ничего бояться не будет».
Илар улыбнулся ей, извинился перед остальными новичками, и вокруг мага с Радой возникло непрозрачное силовое поле, отделившее их от остальных туманной стеной. Девушка почти не могла стоять, это была уже истерика. Командор тихо вздохнул — хочешь не хочешь, а надо, бедняжка уже в отчаянии. Маг слышал это отчаяние, и оно тяжело било эмпата по нервам. Он создал низкий стульчик, сел, положил девушку животом себе на колено и отвесил ей с пяток полновесных шлепков. Рыдания мгновенно стихли. Илар поднял Раду, посадил на пол и ласково поцеловал в лоб. На ее лице было написано такое изумление, что маг негромко рассмеялся и погладил девушку по голове, как гладят маленького ребенка.
— Мастер, ВЫ?! — прошептала она, напряженно вглядываясь в его лицо, выискивая хоть след презрения, но видела только нежность. — Как вы?… Откуда вы?…
— Я все-таки маг, маленькая, — негромко ответил Илар и ласково щелкнул ее по носу. — Тебе это было необходимо.
— И вы?..
— Ни один из нас не откажет брату или сестре в том, что им необходимо. Именно потому наши моральные нормы кажутся столь дикими людям со стороны. Мы кажемся им сборищем развратников — ведь у нас приемлемо все и никто, никогда не осуждает другого, даже если сам, для себя, это не приемлет. Прошу тебя ничему не удивляться. Помнишь, меня спросили, что будет, если двое полюбят одну?
— Да, — кивнула девушка.
— У нас в этом случае она становится подругой обоих. Или он — другом обеих. Что такое ревность в ордене вообще не знают. Ибо это чувство собственника. Такой выход — еще самое простое из возможного в нашей среде. Бывают групповые семьи чуть ли не из трехсот человек. Бывает такое, что ты себе представить не можешь. Но ты вскорости сама это поймешь, пока ты не прошла Посвящения, это понять физически невозможно.
— Спасибо вам, Мастер! — Рада поймала и поцеловала его руку.
— Пойдем, маленькая? — Командор встал. — Уже пора.
Рада тоже встала, на ее лице светилась радость. Великий Мастер любит ее такой, какой она есть! И таким, как она, здесь найдется место! И таким, как она, здесь дают надежду на счастье! Девушка никогда не ощущала себя настолько чистой и свободной от всего злого, недоброго.
Заплаканные глаза глупышки выглядели слегка опухшими и покрасневшими, но в них уже не было затравленности, и Илар мысленно усмехнулся. Раде легкая трепка пошла на пользу. Почему-то вспомнилась Тина и маг незаметно вздохнул. Да, Тина… Интересно, почему эта девочка из забытой Благими деревни стала так близка ему чуть ли не с самого ее Посвящения? Да, она сильно походила на ту, кого он любил очень и очень давно. Илар грустно усмехнулся — больше тысячи лет ведь прошло, а помнит, все помнит. Как будто только вчера целовал залитое его слезами холодеющее, сморщенное лицо маленькой старушки, в которую за годы и годы превратилась его прекрасная Иллинель. Тогда у него еще не было биотехнологий сохранения жизни, которые есть сейчас. Впрочем, и эти технологии не давали человеку бессмертия, они всего лишь в несколько раз удлинняли его жизнь и позволяли всю эту жизнь провести молодым и полным сил. А потом человек сгорал за две-три недели… Снова перед глазами Илара встало лицо Тины. Создатель, ну как же все-таки она похожа на Иллинель… Хотя вряд ли только это сходство привело к тому, что Тина встала рядом и подставила свое хрупкое плечо под самые трудные и неподъемные дела. Как-то совсем незаметно деревенская девочка стала одной из самых приближенных, самых доверенных, самых любимых. Командор изо всех сил старался не показывать им своего особого отношения, да только не всегда получалось. Понятно, что Илар не давал ни Тине, ни какой другой из девочек никакой надежды на что-либо большее, и все они были свято уверены, что Мастеру вообще не нужны никакие иные, кроме искренней дружбы, взаимоотношения. Но дело ведь совсем в другом — он слишком боялся снова полюбить смертную… А потом столетиями тосковать по ней. Воспоминания о боли той потери слишком свежи, как будто и не прошло этой тысячи лет. Да, смерть каждого из детей несла ему боль, но если к этому прибавится еще и смерть любимой… Илар решил не рисковать, да и подло предпочесть одну всем. Ведь каждая из девочек его любила и была бы счастлива близким отношениям с ним. Он не раз ловил их мысли об этом, и каждая страшно жалела, что обожаемому Мастеру ничего такого не нужно. Да, он просто не имеет права, избрать одну — обидеть всех остальных. А так они искренне верят, что Командор слишком велик для такого, и ни одна не решается даже заговорить о чем-то подобном. И ни одна не боится подойти со своей бедой или проблемой, знают, что Мастер всегда во всем разберется и обязательно поможет. Они не знают, как ему, «несгибаемому» Командору, порой горько и одиноко ночами. И очень хорошо, что не знают. Его щит их эмпатия пробить не в состоянии, не дай Создатель ему еще и свою боль на этих несчастных детей вылить. Его задача одна — им максимум счастья и радости дать. И ради минут, которые он пережил вчера, стоило жить. Илар прислушался к себе и тихо улыбнулся — Аарн Дварх уже смещал пространства, Первозданные Тьма и Свет начинали вздыматься в в душе мага, скоро он снова сольется со Вселенной в единое целое.
