Наталья Турчанинова - Создатель кошмаров
Тайгер глубоко вздохнул, впился взглядом в фото и прижал раскаленный металл к руке. Боль была жуткой. Всеобъемлющей. Сжигающей. Дикой. Не поддающейся контролю.
Мир сжался до одной точки, в которой лежала умирающая женщина. Остальное — красная кипящая тьма.
Через целую вечность боль чуть утихла, съежилась до небольшой пульсирующей раны.
Неловкими пальцами Тайгер перелистнул картинку, теперь это был кадр исполнения решения военного трибунала в Бэйцзине. Второй раз захотелось обмануть. Не жечь себя раскаленным железом, приложить к коже уже остывшее. Но обман раскрылся бы очень быстро. Прежде всего им самим. И дэймос снова прижал к плечу пылающий штандарт…
Он продолжал эту добровольную пытку не один день. Смотрел на изображения страдающих людей и животных, одновременно причиняя страдания себе. Такую же работу он проводил сам с собой во сне, записывая в подсознание мощный рефлекс. Чужая боль — твоя боль.
Нормальным людям не надо резать или жечь себя, чтобы испытывать сочувствие или удерживаться от агрессии.
И теперь сновидящий, к которому послал Фобетор, рассматривал его ожоги, выпуклые дорожки шрамов, фигурные ссадины.
— Помогло?
— Проверьте. Кстати, вы целитель?
— Оптимизатор. Лечу людей после атаки дэймоса.
Тайгер кивнул. Ему это подходило.
— Хорошо. Я буду ловить тех, кто вредит спящим, а вы — реабилитировать их жертв.
Похоже, собеседника позабавила подобная самоуверенность. Но решительность юноши, прижигавшего себя раскаленным железом, чтобы вытравить дэймоса, не оставляла сомнений в его твердости.
— Теперь позволь один вопрос. Как ты нашел меня? Тайгер пожал плечами.
— Я уже говорил. Меня отправил Фобетор.
— Да, ты говорил, — усмехнулся оптимизатор. — И все же, мы не знакомы, у тебя не было моей вещи. Кто рассказал тебе? Почему именно я?
Молодой дэймос нахмурился, понимая, что придется объяснять с самого начала.
— Я увидел его впервые в шесть лет…
На протяжении всего недолгого повествования сновидящий впивался взглядом в зрачки Тайгера… Пытался понять — не лжет ли тот? Или считал, что юноша чересчур увлекся фантазиями?
Когда гость замолчал, хозяин поднялся, прошелся по комнате, отвернулся, провел обеими руками по волосам.
— Значит, Филипп общался с тобой… только с тобой.
— Вы знали его?! — воскликнул юноша.
— Он был моим другом. Напарником.
— Вы работали с дэймосом?..
Сновидящий посмотрел на него со снисходительной улыбкой.
— Ты считаешь его дэймосом?
— А разве нет?
— Он был мастером снов. Охотником на дэймосов.
— Что? — ошеломленный Тайгер невольно придвинулся ближе.
— Его сломали.
— Кто?! Как?! Разве возможно трансформировать дар мастера снов?! Зачем вообще это нужно?! Кого пытались из него сделать? — Вопросов было слишком много, и оптимизатор ответил на последний.
— Танатоса. Убийцу, — произнес он сухо, однако поняв, что собеседник ошарашен и растерян, продолжил: — Он был в тюрьме. Тюрьме, которую дэймосы создали для мастеров сна.
Потрясенный Тайгер молча смотрел на мужчину, неподвижно стоящего посреди комнаты. Сомнение оказалось слишком большим. Он верил и не мог поверить одновременно.
— Противостояние между нами всегда было очень сильным. Мы стараемся не допустить темных к искажению нормальной жизни. Они — убивают нас. Но случается так, что выслеживают и захватывают. Их методы жестокие и простые: они называют это «ломка» — и ломают нас, пытая в реальности и во сне. Превращают в психопатов, маньяков, убийц, таких же, как сами. Человеческая психика весьма хрупкая. Если знать, куда бить и как долго, рано или поздно она даст трещину.
— В Полисе невозможно подобное, — уверенно заявил юноша.
— Это было в Баннгоке.
Баннгок. Город, о котором Тайгер много слышал, но не испытывал никакого желания попасть туда.
Он даже не предполагал тогда, сидя в белой комнате мастера снов, что ему придется вновь и вновь погружаться в дебри кибернетического мегагорода во сне и наяву, чтобы выдирать из его механических щупалец своих людей. Потерянных, плененных, запутавшихся. И убивать тех, кто ловил и пытал их.
Значит, изломанный охотник умышленно погрузил себя в кому, запер в душной комнате подсознания, зная, что станет приносить вред людям. Против своего желания, но станет. И не мог этого допустить.
— Прежде чем учить, я понаблюдаю за тобой, Тайгер, — сказал оптимизатор, прерывая горькие размышления молодого дэймоса.
— Наблюдайте, — согласился юноша. — И скажите, если со мной что-то не так. Я продолжу перековку.
Сновидящий только покачал головой. Видимо, не часто ему попадались столь необычные экземпляры.
Наблюдение длилось несколько недель, потом еще пару месяцев, а затем продолжалось и во время обучения. Тайгер мог с уверенностью сказать, что оно не прекращалось никогда. Он сам следил за собой с обостренным вниманием, взвешивая на внутренних весах каждый душевный порыв, каждое желание. И должен признаться — не сорвался ни разу. Фобетор мог гордиться…
Однажды Тайгер спросил, не раздражает ли его повязка на глазах. Тот протянул руку, и в его пальцах появился длинный лоскут плотной серой ткани.
— Надень. Зрение не будет мешать.
— Оно и не мешает. — Юноша пощупал материал, посмотрел сквозь него на свет, тот не пропускал ни единого лучика. — Как я буду смотреть, куда иду, что происходит вокруг…
— Ты будешь не смотреть, а видеть. Сон станет глубже. Ты ощутишь его кожей, ноздрями, кончиками ушей…
Тайгер рассмеялся, Фобетор улыбнулся бледными губами и продолжил:
— Ты почувствуешь его вкус, запах, услышишь пульс, дыхание. Это огромное преимущество перед слепыми зрячими, наполняющими этот мир. Сделай то же самое в реальности, и ты поймешь, насколько многого лишен.
Выйдя из сна, Тайгер не задумываясь завязал глаза и в таком виде спустился в столовую. Его очередная затея вызвала восторг лишь у младшего брата. Который немедленно потребовал себе такую же повязку. Родители были шокированы, но скоро смирились. А юноша пытался научиться ориентироваться по звукам, касаниям ветра, запоминал нюансы запахов.
Это действительно помогло. Как и обещал Фобетор, он научился не только мгновенно реагировать на мельчайшее изменение структуры сна, но и растворяться в нем, исчезать, становясь невидимым для противников. Гораздо позднее Тайгер учил подобной практике всех своих воспитанников, и самые талантливые приближались к его успехам. Но сравниться с ним не мог никто…
Охотник закрыл глаза, снова открыл их, гася воспоминания. И последним из них была мысль о том, что он любит этот город больше всех других, потому что над ним развеян прах его Фобетора. Человека, который отказался от жизни, чтобы не вносить кровь и хаос в судьбы других.
Тайгер обвел взглядом комнату, в которой проводил достаточно много времени, контролируя сны людей, доверившихся ему. Несуществующий ветер надувал занавески, струился по полу, обтекая тело, застывшее в неподвижности. Мягкий свет не раздражал зрение. Он глубоко вдохнул. Чистый воздух радовал каждым глотком. В нем улавливался вкус горного снега. Гладкие, ровные поверхности, спокойные тона.
Прекрасный кабинет для работы. Здесь не было ни единого предмета, который служил бы напоминанием. Почти все, связанное с прошлым, он хранил в памяти. Кроме нескольких действительно ценных вещей.
На низком столе возле кровати лежал электронный блокнот. Герард прислал подробный отчет о своем последнем видении. Бич всех оракулов — неопределенность. Они могли разглядеть мельчайшие детали, нюансы, яркие символы и детали местности, но не знали, где их искать. Поэтому им приходилось четко описывать, зарисовывать, структурировать знаки, которые они считали важными, и пересылать коллегам с неизменным указанием — если увидите что-нибудь из этого, обратите внимание. Не пропустите! Будьте внимательны и бдительны. За безобидным рисуночком может скрывать ключ к спасению человека, дома, города или цивилизации.
Тайгер снова просмотрел наброски оракула, запоминая.
Затем поднялся, подошел к стене, не отличимой от остальных, провел по извилистой прожилке мрамора, и плита поехала в сторону, открывая тайник. Он взял один из предметов — желтоватую изогнутую пластинку, оплетенную потемневшей от времени серебряной сетью. Это был человеческий ноготь. Давний военный трофей. В те времена, когда была собрана эта коллекция, не считалось зазорным отрубить у поверженного противника палец, кисть руки, отсечь ухо или нос, для того, чтобы в любое время выйти на связь с врагом, пусть и обезвреженным.
Он сам по молодости лишился фаланги мизинца. Но это было слишком давно. Его враг теперь был мертв, так же как и тело самого Тайгера.
