Саймон Кларк - Кровавая купель
— Смухлевал, подонок? Сейчас опять понесешь жестянку… Только на этот раз честно.
Я подошел к нему почти на пару шагов и посмотрел в глаза. Ощутил, как сзади мне в спину ткнули стволом.
— Ладно, — сказал я. — Но я заслужил право выпить. И набрал полный рот синего спирта.
И выплюнул его в лицо Джонатану.
Спирт попал на сигару.
И вспыхнул с легким хлопком, окружив голову этого гада ярким оранжевым пламенем. Он с воем дернулся назад, покатился по террасе, волосы его горели и сплавлялись в шапку булькающей смолы.
Курт и Команда смотрели с отвисшими челюстями, будто на них обрушился Судный День.
Это было никак не дольше секунды, но казалось, она тянется вечно.
Я резко отмахнул назад бутылкой спирта, залепив по носу тому типу, что тыкал мне в спину стволом.
Он опрокинулся, прямой как палка.
За ним стоял Билли, лихорадочно дергая предохранитель своего «узи».
Раньше, чем он успел передернуть затвор, я влепил ему в рожу пять хороших ударов, размозжив нос, губы и глаза. Потом дернул его на себя, вывернул автомат из рук и повалил его мордой вниз на землю.
Это был хаос. Команда орала, вопила в панике, кто-то прятался под стол, кто-то бежал. Только Курт сидел и смотрел на все это, накачанный наркотиками до бровей, полностью отделенный от реальности.
Двое из Команды на той стороне стола вытащили револьверы, но не успели они их поднять, как я нажал на спусковой крючок автомата, выпустив в них полную обойму, просто поливая горячим металлом, как из шланга. Они свалились, нашпигованные пулями.
Выискивая себе другое оружие, я взглянул вверх.
Джонатан приподнялся на локте. Два круглых лишенных век глаза смотрели белыми кругами с сожженного лица.
Я застыл: у него был в руке пистолет, наведенный мне в грудь.
И тут раздался этот шум.
Сначала так тихо, что едва можно было его различить. Тихий, тихий топот шагов.
И Джонатан тоже его услышал. Хотя лицо его было сплошной обгорелой массой, я увидел выражение этого неприкрытого, неудержимого ужаса на этом лице, когда Джонатан увидел, кто идет к нему.
И он смотрел на пистолет у себя в руке, будто тот вдруг превратился в шоколадку. Джонатан знал, что сейчас будет.
Слэттер шагал через террасу, и его сапоги гремели по плитам.
Джонатан успел повернуться, и последнее, что он видел, это был сапог Слэттера, опускающийся ему на череп, чтобы одним ударом отправить беспересадочным экспрессом в неувядающие сады вечности.
Команда дрожала от ужаса, видя приближение Слэттера. Они переводили глаза с сапог Слэттера на мертвого Джонатана, на татуированное лицо Слэттера и опять на сапоги.
Я был рад, что не на меня это направлено. Выражение глаз Слэттера было бы лучше сейчас не видеть.
— Положь, — сказал он тому из Команды, у которого был дробовик. Парень бросил ружье, будто оно было заразным. — А теперь… — Слэттер стоял и смотрел, как они пятятся от него, съеживаясь. — Все в бассейн.
Команде не надо было повторять дважды. Они побежали к бассейну и попрыгали внутрь, проламывая лед собственным весом.
— Так. Всем стоять и ждать, пока я не вернусь. Они отчаянно закивали, стоя по грудь в ледяной воде. Слэттер вернулся на террасу, где я стоял, приставив пистолет к голове Курта. Этот грустный гад и не шевельнулся. И на морде у него была смесь удивления, злобы и страха.
Я подал Слэттеру дробовик. Он покачал головой:
— Ружья — это для пидоров, слабаков — и трусов… Правда, Курт?
Курт задрожал, с отвислых губ закапала слюна. Слэттер протянул руку и взял снаряженную бомбу со стола. Застегнул наручник на руке у Курта.
— Ты усрался, Курт.
Полгода назад я бы попытался остановить Слэттера. Но не теперь. Не теперь, когда я видел, как Курт и его Команда насилуют, пытают, убивают и морят голодом один из последних фрагментов сохранившего разум человечества, упорно цепляющегося за жизнь в умирающем мире. Я отступил, чтобы Команде из бассейна было видно. Когда Слэттер поджег фитиль, страх вернул глаза Курта обратно в фокус.
— Да ты что? — завопил он. — Как ты смеешь? Звериные глаза Слэттера смотрели на Курта в упор.
— Спасите! На помощь! — завопил он своей Команде, загнанной в бассейн. Они испуганно глядели, не решаясь от страха шевельнуться.
С врем досады и страха Курт побежал по дорожке к деревне, прижимая бомбу к животу.
Я смотрел, как он бежит, и жалости не испытывал.
— Думаешь, он успеет?
— Мог бы. Он быстро бегает… Только… — Слэттер засунул руку в карман и вытащил серебристый ключик, — я успел раньше.
Мы молча ждали. Я представлял себе, как Курт бежит, карабкается на лестницу колокольни, сердце готово выпрыгнуть из горла, он выскакивает на крышу, нашаривает кувшин, поднимает, видит, что ключа нет, в ужасе орет, хочет вернуть время назад, чтобы не сотворить всего зла, что сотворил, и тут…
Дальний взрыв нарушил тишину.
— Что сделать с этими в бассейне. Ник?
— Скажи им, что у них есть выбор. Те, кто согласен стать добрыми гражданами Эскдейла, могут переодеться в сухое. Тех, кто не согласен, отведи в яблоневый сад и растопчи им головы. Их закопают с Куртом и Джонатаном.
ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ
Вот и оно!
Вначале был хаос — будто пытаешься сложить огромную мозаику, не видя картинки на крышке.
Потом, когда я овладел ситуацией, стал намечаться какой-то порядок.
Я стоял в фойе гостиницы. В два часа дня я просил людей, не сделают ли они то-то и то-то. В два тридцать я уже отдавал приказы и понял, что люди слушаются намного охотнее. Они были похожи на рабов, которых держали под землей и выпустили на свободу и свет. И чего они хотели — так это безопасности и порядка.
Дрожащие в бассейне члены Команды кричали, что желают быть лояльными и работящими гражданами. Вдруг оказалось, что они не меньше всех других были жертвами Курта, а в Команду вступили от страха перед ним. Час назад они были крутыми гангстерами, крепкими орешками, а теперь они скулили в холодном бассейне, как провинившиеся школьники.
Слэттер велел им вылезать, идти переодеваться и слушаться всех моих приказов — до последней буквы. Такие жалкие, что противно было смотреть, они вылезли из бассейна и побежали в гостиницу.
Разошелся слух, что Слэттер рыщет на свободе как один из древних богов — из тех, что были мстительными.
Остатки Команды побросали оружие раньше, чем он даже к ним подошел, и побежали поздравлять меня как нового лидера и рассказывать, как они этого ждали, как они ненавидели Курта, ля-ля-ля, та-та-та…
Часам к четырем по дорожке пришел вразвалку Дел-Кофи, как всегда, волоча шнурки. Он не мог поверить, что я здесь. Пять минут он ничего не мог толком сказать, только смеялся, улыбался и все тряс мою руку.
— Ник, ты вернулся, ты жив! Что с тобой? У тебя голова разбита до крови. Я слыхал, Курта с Джонатаном больше нет? Неимоверно, все прыгает через луну… будто мы были мертвые, а теперь воскресли… слушай, как я рад тебя видеть…
Я тем временем успевал выкрикивать приказы:
— Бен! Сходи, будь добр, к караулке у ворот. Найдешь там автомат, пистолет и зеленый рюкзак. Все принеси сюда, и с рюкзаком поосторожнее.
Дел-Кофи огляделся, пораженный счастливыми лицами ребят от четырех до четырнадцати, бегущих по поручениям или просто разыскивающих, кому еще можно рассказать новости и хлопнуть по спине.
В углу две девушки-прислужницы били по голове медными подсвечниками одного из Команды.
Дел-Кофи удивился:
— Что делают эти девушки?
— Это называется месть. В ближайшие несколько дней ее будет достаточно. И кто хочет отплатить этим садистам — мое благословение… Эй, ты! Ты был в Команде?
Парень остановился, будто налетел на стену, и задрожал. У него еще волосы были мокры после бассейна.
— Да, сэр.
— Собери всю остальную Команду, — сказал я ему. — Потом сварите еду этим ребятам, над которыми вы полгода издевались, — нет, устроите пир. И ты, и все твои приятели ни крошки не тронете, пока эти ребята не наедятся до отвала. Понял?
— Да, сэр!
Он уже уходил, когда я не смог удержаться от зловещей улыбки и слов:
— И помни, где бы ты ни был — Слэттер всегда за тобой следит.
Бывший хулиган побежал, будто его припекли железом.
Дел-Кофи с удивлением качал головой:
— Что случилось с прежним Ником Атеном? У тебя вид, будто ты рожден быть королем.
— Знаешь про компьютерные программы? Я купил несколько новых и заложил вот сюда. Я похлопал себя по голове. Дел-Кофи посмотрел с недоумением.
— Ладно, это долгая история. — Я вытащил из рюкзака книгу Бернадетты. — Дел-Кофи, ты веришь в Бога? Он посмотрел еще более недоуменно:
— Нет.
— Отлично. Будешь нашим первым епископом. Теперь слушай. Ты получил мое сообщение от Мерфи?
