Russell D. Jones - НА ГРАНИЦЕ КОЛЬЦА
Злата улыбнулась, и ему показалось вдруг, что она его сейчас ударит.
– А мы тут, по-твоему, чем занимаемся? Деньги, что ли, зарабатываем? В общем, так: наблюдение отменяется. Дед начинает охоту на Беседника. Приманка есть. Загонщиком буду я. А ты – подстраховываешь. Начинаем сегодня в пятнадцать тридцать. На «Краснопресненской». Не опоздай!
Она хотела что-нибудь добавить. Например, слово «придурок». Но ограничилась коротким смешком. Потому что бесполезно.
А он и думать забыл про выволочку. Пусть ругают! Пусть издеваются! Он нужен Деду и будет работать в команде. Будет делать что-то по-настоящему полезное. В жизни Кукуни это было самым важным.
* * * 00:08 * * *
Самую важную правду о себе и своей жизни Варя узнала в женском туалете на втором этаже второго корпуса.
Произошло это на большой перемене, перед тестом по русскому. Источником правды стала одноклассница – коротконогая и неуклюжая Женька по прозвищу Колбаса.
Рейтинг «Вороны» неожиданно вырос: её не только пригласили вместе покурить в туалете, но даже угостили. А всё благодаря тому железобетонному спокойствию, с которым она выслушивала нотации в кабинете завуча.
– Мы берём на себя огромную ответственность! – заявила Майя Давидовна, расхаживая от окна до стола и обратно. – Вы должны понимать, к каким последствиям может привести наша доброта!
Благодаря приоткрытой двери её было хорошо слышно в коридоре. Любой желающий мог нечаянно заглянуть – и увидеть Варю. Преступница стояла, сцепив руки за спиной и уткнувшись взглядом в пол. Ни дать, ни взять заключённая в кабинете директора тюрьмы.
– Мы берём огромную ответственность! – в сотый раз повторила завуч. – Она – дурной пример, и если мы её простим, другие дети решат, что им всё можно!
Обращалась она к Деду, который сидел в гостевом кресле. Он отвечал тихо, так что из коридора не подслушать.
– Хорошо, что вы понимаете! – раздражённо воскликнула Майя Давидовна. – У вас будет много проблем с этим ребёнком! Особенно если вы не научитесь быть строже!
Услышав это грозное пророчество, Варя вздрогнула и прикусила губу, чтобы не расхохотаться. К счастью, никто не заметил. Кроме дяди.
– Мы приняли во внимание семейные обстоятельства, – сказала завуч. – Даём ей последнюю возможность. Испытательный срок! Пусть нагонит программу и сдаст письменные тесты по каждому предмету! По каждому!
Дядя уточнил, не повышая голоса.
За этот вопрос Варя простила ему и обыск, и допрос. На пару секунд он стал прежним, и в глазах заплясали знакомые чёртики.
– Нет! – взвилась завуч. – По физкультуре ничего писать не надо!
Слух о том, что Ворону оставляют, вмиг облетел старшие классы, да что там – весь лицей. Общественное мнение давно приговорило новенькую, и тут вдруг такое «чудо».
Но условия испытательного срока казались невыполнимыми.
Не чудо – кратковременная отсрочка.
Варя прогуляла каких-то полтора месяца. И пропустила все проверочные по программе прошлого учебного года. Лицей гордился своей методикой по закреплению пройденного материала. К сентябрю здесь готовились как к маю, и даже серьёзнее.
«Не осилит!», «Сломается!», «Пошлёт всё на…» – хмыкали одноклассники.
Осилила. Нагнала, написала и сдала. Средний балл – семьдесят пять по стобалльной лицейской системе. Очень хорошо.
Без особых усилий, играючи, как будто прогуливать и зубрить были двумя равнозначными по лёгкости действиями.
Никто не знал, что она согласилась на унизительную «отработку» не ради школьного аттестата (сдался он ей!) и не ради дяди (да пошёл он!), а исключительно ради синеглазого рыцаря, встреченного в метро.
Сомнений не было, что однажды их пути снова пересекутся. И продолжится тот чудесный разговор, полный понимания и сочувствия. И он снова будет держать её за руку и слушать… Не хотелось выглядеть дурой, которая в школе не способна доучиться!
Варя думала об этом, пока писала контрольные или стояла у доски, и лицо у неё делалось отрешённо-равнодушным. Как у робота.
Учителя объясняли её поведение трудным характером и семейными неурядицами.
Одноклассники втайне восхищались. Варя и не заметила, как из категории придурков переместилась в группу «прикольных».
Женька Колбаса, которая поначалу была всерьёз настроена против новенькой, начала «ухаживать» за Вороной – так весь класс узнал про положение сироты и про дядю-опекуна, который предоставил племяннице полную свободу действий…
– А как тебе было, когда твоя мама умерла? – спросила Женька, не замечая, что впервые за несколько месяцев употребляет слово «мама».
Свою родительницу она называла иначе.
– Ну, я плакала, конечно, – призналась Варя, выпуская дым в сторону приоткрытой форточки. – Всё же так внезапно… Меня из школы вызвали в больницу, сообщили, что её машина сбила. Я приехала, она со мной поговорила. Я в больнице переночевала. Утром просыпаюсь, а мне говорят… – Варя вновь затянулась, выдерживая драматическую паузу.
Воспоминания о том дне были расплывчатыми, словно она видела это в кино.
– В общем, она ночью умерла. Я когда поняла, что она – всё, сразу заревела.
– Ужас, – одноклассница закашлялась. – Не знаю, что бы я делала! Ну, у меня же отец ещё. У тебя, наверное, хорошая была мать. Добрая! А мои орут. Если с ними что-то будет – я тоже поплачу. Но они же мозг продолбили! И вообще не понимают… А тебе повезло.
Варю такие слова не слишком шокировали: она и раньше слышала что-то подобное от ровесников. В её теперешнем положении была масса преимуществ: никто не говорил ей, чем заниматься, к чему стремиться, кем быть. Никто не лез в душу с дурацкими вопросами. Никто ничего не ждал от неё.
И вдруг впервые она осознала всю грандиозность своего везения – даже про сигарету забыла, так что чуть пальцы себе не обожгла.
Варя была по-настоящему свободна, насколько это возможно в пятнадцать лет.
Её ровесники ничего не решали и зависели от родителей. Варя – нет.
Она немного скучала по матери, но воспринимала разлуку как что-то временное и несерьёзное. И ностальгия по родному городу не мучила – он проигрывал Москве по всем статьям.
Дядя предложил сделку: она ведёт себя так, чтоб из лицея не звонили, он продолжает выдавать карманные и стучит, прежде чем войти в её комнату. Договорились? Договорились!
До конца учебного дня Варя обдумывала перспективы. Поглядывая на одноклассников, она с трудом сдерживала усмешку: гордиться новым ноутбуком и мечтать о поездке в Альпы на Новый Год – всё, на что они способны! А вот почувствовать себя полностью свободным, осознать обжигающую отверженность…
Она могла всё. Если прекрасный незнакомец из метро предложит уехать с ним – не раздумывая, она отправится в дальние страны навстречу опасностям. И не пожалеет о своём решении.
Всё равно что быть взрослым.
Детские игрушки остались в мусорке, и нет никого, с кем надо попрощаться.
Прошлого нет, будущее в её руках.
«Надо будет рассказать Ему», – подумала Варя, спускаясь по ступенькам на станцию метро. – «Пусть Он знает, что я абсолютно свободна. Ему понравится!»
Он – красивый, понимающий, заботливый, внимательный, добрый. Такой, каким и должен быть настоящий мужчина. И не из кино или книжки – прямо здесь и сейчас.
Странное поведение дяди забылось. Он хотел познакомиться с парнем, которого она встретила в метро? Не вопрос! Варя решила, что, когда снова увидит своего «рыцаря», то сообщит о просьбе. Практически «знакомство с родителями»! Мысль об этом заставляла краснеть и сладко жмуриться.
Каждый день Варя сразу после уроков спускалась в метро – и несколько часов каталась по Кольцевой линии.
Она чувствовала: Он где-то рядом.
Она знала: Он тоже мечтает о встрече.
* * * 00:09 * * *
– Ничего же не понимает, дурёха! – вздохнула Злата и оттянула тугой воротник блузки. – Тебе её не жалко?
Если честно, то следовало жалеть не Варю, влюблённую и трепещущую от предвкушения долгожданной встречи. Беседник не вредил своим жертвам – напротив, одаривал счастьем. Так что у Вареньки всё было распрекрасно.
Плохо было Злате.
А всё из-за Деда. Впрочем, основную тяжесть вины следовало взвалить на Кукуню и его преступный энтузиазм.
Первоначально именно Кукуне предстояло стать «хвостом» и сопровождать «приманку». Варя не знала в лицо белобрысого Наблюдателя, и о Кукуниных актёрских способностях можно было не волноваться.
Но инцидент с благородным спасением сумочки существенно ухудшил репутацию второго ученика. Дед был категорически против незапланированного благородства. Значит, следить будет Злата.
Но как её замаскировать? Нужно же оставаться в Земной Яви и при этом сохранить невидимость для «объекта». Использовать чужой облик рискованно: Беседник почует.