Арно Шмидт - Респубика ученых
И вот вам!! Открылись-таки у парнишки глаза; и он сразу же принялся жалобно ржать — тут же к нему протиснулась его мать; вся волнуясь, гладила его и что-то мычала ласковым басом. Он немного пососал ее грудь. Оживился (хотя по блеску глаз я догадался о действии алкоголя, да и как ему было не подействовать, раз им неведома эта штука!) / Предводитель вмешался; назидательно поднял палец (а рог параллельно ему приопустил: ну и устройство!)
«Вон: там»: малыш слабой рукой указал на ротонду из жестких, как проволока, растений: «Я съел всего несколько листьев. И мне стало плохо. И свет погас…» Его голосок снова умолк; головка скользнула по материнской руке (а она с испугом взглянула на меня:? — Что ж —: Пусть каждые полчаса дает ему по два наперстка: взбадривать сердце. Я передал ей флягу великолепным жестом флигельмана, берущего «на караул». Однако ж попросил не злоупотреблять:!! — А затем вновь обернулся к остальным.)
Они взволнованно переговаривались. (Бросилось в глаза: у большинства была розоватая шкура. (У одного, правда, явно темнее, винного цвета, мощные, лирообразные уши; и вообще он показался каким-то нескладным (как будто я уже могу об этом судить, а?!))). / Все до зубов вооружены: копья, лук, стрелы. Топоры всех размеров и видов. Пять мужчин и предводитель (итак, 6) имели, кроме того, увесистые кинжалы, висевшие на перекинутых через плечо ремнях.
«Салджа?!»: она стояла уже рядом со мной, готовая комментировать происходящее. / Нет: never-never давно уже не отваживались забираться так далеко на юг! На севере, на границе, вон там — да, там не прекращаются битвы с этими пауками; и там теснят этих бестий все дальше на север.
«Так, и что же теперь?»: Теперь вожди разведут огонь, это займет около часа. Потом подожгут те заросли и будут ждать, пока never-never не выдержат и не выйдут из них; тут-то их и проткнут пиками; а яйца их уничтожат. / Шестеро крепких самцов уже взялись за косы: «Хотят выкосить эту траву слева: чтобы огонь не распространился». (Прочие, дети и женщины, уже тащили песок и посыпали им для верности выкошенные места).
Неужели битый час?!: я обернулся к предводителю. Небрежно бросил: «Вам нужен огонь? Нет ничего проще!» Показал ему коробку спичек. Он закивал с почтительной радостью и крикнул мужчинам, чтобы они приготовились. Те с привычной ловкостью обмотали наконечники стрел сухой травой.
«Все готовы?» —:
Я поднес огонек к кучке из сухих веток, колючек, стеблей, листьев, — занялось с треском: прошу! / Они один за другим немедленно опустили в огонь свои стрелы, встали в ряд перед зарослями и выстрелили: высоко в воздухе засверкали молнии: и добрая половина стрел пронзила, как и было задумано, темно-зеленую стену.
«Встать в десяти шагах друг от друга: да, вот так!»: мы расположились вокруг зарослей гигантским полукругом (а в эпицентре уже заклубился дым; уже стал раздаваться и треск, громкий, как выстрелы, — там, где лопались сухие тела опунций)./«Ведь заранее не определишь, откуда они появятся». -. -.
Теперь дым стоял уже столбом! (И шум был адский: по кактусовому стволу пламя бежало вверх, балансируя, как циркачка на канате, обмахиваясь и запахиваясь в кимоно из дыма — весьма кокетливо (а ряды лучников уже обволакивало дымным туманом)…
: «Внимание!» —
: «Вот!!»: Ибо из-под клубов дыма показалось нечто плоское, членистоногое и юркое. Молодой кентавр, присвистнув, прыгнул в ту сторону и вонзил копье:! Потом отскочил подальше и вогнал копье с наживой поглубже в песок: затем выхватил запасное копье из руки одной из девушек и тут же снова вернулся в строй.
Предводитель рядом со мной воздел по-боксерски свою руку, выпрыгнул повыше (чтобы увеличить мощь ниспадающего удара!) — и уже на его копье извивалось что-то широкое и серое; затем вторым ударом слева вдавил добычу поглубже в песок.
«Они хотят здесь прорваться!: Сюдаааа!!!»: Салджа в стремительном прыжке вытянула горизонтально верхнюю часть своего тела, впилась глазами в стелющийся дым и трубным голосом закричала: «И-ааааа!!» / —:!:!!:
Одного она заколола, одного растоптала: еще один вскарабкался по ее передней ноге и уже нацелился своей клешней, как я, преодолевая отвращение, сбил его прямо рукой и тут же вогнал дротик в мягкую гадину:! — Камень, на котором я сидел, я поднял высоко над головой и со всей силы обрушил его на следующую бестию: так что брызнул сок! / Справа и слева прискакали еще четверо копьеносцев, крутились волчком, нанизывая на острия серые тушки! -
«Спокойно!! — Все назад на свои позиции: может, появятся еще!»: это голос предводителя, державшего по копью в каждой руке. Он сбросил нам с Салджей по два трупа пауков и занял исходную позицию.
Подождать: огонь сам развеивал дым, выталкивая его, как мощная печь, наверх; внизу оставался воздух попрохладнее и пояснее: и вот уже все снова было хорошо видно. / А кактусовые заросли практически исчезли! Несколько особенно толстых пней догорали еще, но и заметно таяли под действием огня. Уже можно было различить кордон на противоположной стороне.
«Да. Кажется, конец», — деловым тоном сказал вождь рядом со мной. / А я чуть не до смерти напугался — так он взревел (ну и легкие у парней! Хотя это понятно.): «Все сюда! И все взять с собой!»
Жертвы: целых шестнадцать штук! Многие на вертеле еще были живы и яростно извивались, норовя укусить напоследок!
А вот эта была уже готова!: Итак, серое тело. Жирное. Покрытое довольно эластичной роговицей. Люди-скорпионы. До чертиков надоевшее лицо европейца: глазки маленькие; длинные волосы; все приспособлено для ночной жизни. Вместо рта заостренный хоботок, идеальная форма, чтобы высасывать кровь. На передних лапах ядовитые когти, величиной с палец, загнутые, как клюв, канюка: ужас!
Я испуганно оглянулся на какой-то шум сзади:?: кентаврята обоего пола собирали в мешки яйца; я подошел, посмотрел: в каждом от 6 до 8 штук; белые и крупные, как мячики для настольного тенниса: они клали их на камень и раскалывали копытами, как орехи: хрясть! хрясть! (И смеялись, и гоготали. Что ж, вообще-то можно понять).
В самом деле, ведь: экие гадины! Я выразил непритворное омерзение — к немалой радости тех, кто был рядом. / Остро пахло пепелищем. Сочился дым. (Бестий добили заточенными лопатками; рассекли на куски; зарыли.) / «Было однажды и сто девяносто!» / «Но здесь уже раньше чем через десять Gowchrommes никто не появится». (Однако — всего лишь через год!) /Мы двинулись по направлению к их лежбищу и все рассказывали друг другу: о них, обо мне, о них. (Салджа все время была рядом со мной. Раз к нам приблизилась крупная юная зеленоглазая самочка, «моя подруга»; но потом так увлажнила свои глаза и так стала тереться об меня, что Салджа возмутилась и прогнала ее!)
«Ну, часик, другой у вас есть в запасе: Конец Света — это ведь совсем близко».: «Да, для таких людей, как вы!» (Ответ ему явно понравился; он погладил свою обширную бороду и гордо вскинул копыта.)
Названия как землетрясения!: Местность, по которой мы шли, называлась «Татаракалль» (и копыта словно бы выбили это имя на земле!).
В — можно ли сказать «деревне»?: несколько хижин, сооруженных из веток деревьев (некоторые начисто обглоданы особенно оголодавшими и ленивыми!). / Все уже снова предались мирной суете: на луг вышли бородатые кентавры с косами. (Один — силуэт — поднял бутылку и пил из горлышка; (и я снова хотел ущипнуть себя: не заснул ли я часом над каким-нибудь учебником греческой мифологии, например над Преллером?)).
Нет!: Никогда Нигде!: Кентавриха в очках — это и врямь что-то новое (к тому же старуха была с железным ведром; те, что постарше, держали двумя руками свои обширные груди во время галопа. — Да, фабричку бы бюстгальтеров тут. Доход был бы колоссальный!)
А все эти имена, как Гром, как Аркан, как Огонь; как Земная Плоть, как Печное Пламя, Рубленое Золото[43] (и трубочка была у вождя, как у крысолова из Гамельна; куда уж тягаться с ним какому-нибудь леснику!).[44]
А вот: зебра!: черная полоса разделяла надвое ее юное нахальное личико, ото лба до самой шеи; (а потом уходила косо вправо: одна грудь белая, другая черная как уголь: выглядело шикарно! А грива как литая из серебра!)
Какбымеждупрочим: «Вас не Плювусом ли звать?!». Но он только покачал головой. И поморщился (и Салджа, рядом со мной, тоже поморщилась.)/ Почему?: Да ведь это известный проходимец, почти преступник: плетет коварные сети против лесничества. Вот оно что?!: и ему-то я должен был передать письмо? Ах, Урийурийурий!: Не-е-е, господин полковник! Только не я! (Словно невзначай сунул руку в песок и закопал футляр с письмом поглубже: спи спокойно!).
