KnigaRead.com/

Николай Романецкий - Искатели жребия

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Романецкий, "Искатели жребия" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А потом опять затрещало, и высоко над головами визгливо прочирикали пули. Стреляли с вышки, которая приткнулась к колючей проволоке справа, приземистая и раскоряченная, словно табуретка на кривых ножках. Самонадеянные строители поставили ее по эту сторону ограждения… Впрочем, с какой стати они должны были опасаться нападения извне?

— Затихаритесь! — негромко скомандовал Клод.

Они замерли. И, лежа в липкой жиже, дождались, пока успокоится охрана. Пулеметчики перестали палить в белый свет. Лучи прожекторов поплясали-поплясали, тупо уткнулись в тяжелый столб дыма, повисший над крематорием, и погасли. Где-то коротко тявкнула собака. От сторожевой вышки донеслись звуки волынки, наигрывающей какой-то до одурения знакомый, но неузнаваемый мотив. Ветер принес издалека обрывки заунывного колокольного звона.

На вышке вдруг загоготали, и грубый голос прошелся насчет штанов какого-то Диего, которые теперь, кажется, потребуют основательной стирки… Тоже мне, доблестный лейб-гвардеец, переполошил весь лагерь, где только таких нарожали, ублюдков?.. Хорошо, что комендант нализался, как свинья, и дрыхнет, и будет дрыхнуть до утра, а то не избежать бы тебе, тварь болотная, карцера в половину роста…

— Вперед! — шепотом скомандовал Клод.

Они поползли. Каждый к своей цели. Калинов к сторожевой вышке справа, Игорь — к такой же вышке слева. Клод, Вита и Аля тянули мешок с зарядами, чтобы несколькими взрывами пробить проход в рядах колючей проволоки. За ними подтягивались арбалетчики, чтобы, когда грохнут взрывы и пулеметы будут нейтрализованы, рвануться в проход и успеть добежать до казармы прежде, чем гвардейцы успеют прийти в себя. И быстро, и хладнокровно засыпать их стрелами…

А оставшихся в живых офицеров, думал Калинов, мы повесим в воротах лагеря — прямо под транспарантом. Боже! Прости нам грехи наши! и они будут болтаться в веревочных петлях, которые они приготовили для нас, жирные борова в оранжевых мундирах, густо пахнущие заморским одеколоном, а мы с удовлетворением будем думать о том, что этим, по крайней мере, грешить уже не доведется… Вот только куда мы денем всю эту ораву освобожденных уродов в истлевших комбинезонах? Куда мы денем гниющие заживо, слепые от радиационных ожогов полутрупы, подумал он и тут же отбросил эту мысль, потому что мысль была не из тех, с которыми ходят на колючую проволоку.

Он подобрался к самому основанию вышки, осторожно встал, чтобы проще было бросать, и достал гранату из кармана. Осталось выдернуть чеку и, дождавшись сигнала, швырнуть гранату туда, наверх, в подарок Диего, сидевшему в испачканных штанах, и неведомому музыканту с грубым голосом. И тут кто-то сказал сзади вкрадчиво: Салют, деточка! и сквозь кольчугу Калинов почувствовал, как в спину ему уперлось что-то твердое. Раздался громкий смех, и опять вспыхнули прожекторы, заливая все вокруг ослепительным светом. Как на стадионе. И Калинов понял, что их действительно ждали. Он сжался, соображая, как бы подороже продать жизнь, но тут сзади закричала Вита, и столько муки было в ее голосе, что он на мгновение потерял голову.

А потом со стороны оврага, где сидели ребята из резерва, вдруг ударила молния, ударила прямо по вышке над ним, и вышка вспыхнула как порох, и в огне кто-то завыл и завизжал нечеловеческим голосом, а молния уже ударила по другой вышке, мимоходом срезала кусок проволочной изгороди вместе с железобетонным столбом и теперь гасила — один за другим — прожекторы. И тут Калинов понял, что это луч лайтинга, и оглянулся, и увидел, что тот, кто сказал ему Салют! тоже смотрит в сторону оврага, на эту удивительную молнию. И тогда Калинов ударил его гранатой прямо в висок. Гвардеец удивленно хрюкнул и кулем упал под ноги. Конечности его судорожно задергались, он перевернулся на спину и замер, и Калинов увидел в свете последнего прожектора лицо белобрысого Вампира с широко открытыми мертвыми глазами. А к прожектору уже подбирался луч лайтинга, по дороге сваливший трубу крематория, и она, подрубленная под основание, неторопливо, как в рапид-съемке, рушилась вниз, рассыпаясь на куски. Наверху взвыли в последний раз и замолкли, только что-то чавкало и хлюпало, словно там топили на сковородке свиное сало. И тогда, по-прежнему сжимая в правой руке гранату, а левой доставая из-за спины арбалет, Калинов бросился к проходу в колючей проволоке.

— А-а-а! — надсадно заорал он. — Грехи вам простить?!

Ослепительная молния ударила прямо в казарму, на месте ее вспух огненный шар, и внутри шара тоже выли, заходясь от муки, десятки глоток.

— Я прощу вам грехи! — рычал Калинов, летя вперед.

Ему показалось, что сердце его не выдержит натиска ненависти и взорвется, разлетится на десятки пылающих кусков, но сейчас это было совершенно неважно.

А потом они выстроили оставшихся в живых ошалелых гвардейцев в шеренгу. И пока узников выводили из лагеря, Калинов ходил вдоль шеренги, отбирал у гвардейцев шпаги и заглядывал им в глаза, пытаясь увидеть в их глубине что-нибудь звериное. Но это были обычные человеческие глаза, только отупелые от страха.

И вот тут Калинову захотелось посмотреть на их сердца. Не может быть, чтобы у них в груди бились обыкновенные человеческие сердца…

— Ай, мамочка! — вскрикнула Аля.

И Калинов увидел черный зрачок пистолета, нацеленный ему в голову, и прищуренные глаза жирного борова, устремленные прямо на его переносицу: видимо, туда должна была попасть пуля. Хриплый голос проскрипел:

— Не двигаться!.. Иначе я раскрою череп вашему приятелю!

Никто и не двинулся. Но оранжевый вдруг крутнул головой, как будто воротничок форменной рубашки жал ему шею, вскрикнул и, выронив пистолет, ничком упал на плац.

А мимо, спотыкаясь, брели уроды в истлевших комбинезонах; те, кто был зрячим, ненавидяще смотрели на гвардейцев, и слышался мерный стук деревянных башмаков, а над всей этой бесконечной, вызывающей тошноту колонной висел гул, как будто узники пели песню. Но они не пели, они плакали, и девчонки рыдали вместе с ними, и оказалось, что это большое счастье — принести свободу истерзанным людям. А потом Вита взяла чей-то лайтинг, сдвинула предохранитель, и Калинов понял, что она сейчас положит оранжевых, всю шеренгу, хладнокровно, в упор и, оцепенев от ненависти, будет смотреть, как они издыхают, булькая кипящей кровью. Над миром повиснет смрад, а Вита будет смотреть и смотреть, не имея сил оторваться, тупо и заворожено, до тех пор, пока с ней не начнется истерика…

— Стоп! — крикнул Клод.

И все исчезло: колючая проволока и бараки, гвардейцы и уроды. Остались лишь пот, ненависть и счастье.

Вита с возмущением смотрела на Клода:

— Почему?

— По кочану! — отрезал Клод. — Потому что с лайтингом и дурак сможет… Безоружных положить или взглядом загасить много ума не требуется. А ты попробуй разоружи гада голыми руками, да так, чтобы он не успел загасить ни тебя, ни твоего товарища.

— Нет, Клод! — загомонили все. — Это ты, Клод, не в тему. Ведь прикол был… Был ведь?

— Был, — сказал Клод. — Но дэй-дримерам тоже надо оставаться людьми. — Он повернулся к Калинову: — А ты ништяк, парень. Я думаю, мы его примем. Так, рубильники?

— Так! — заорали кругом.

А Калинов вдруг обнаружил еще одно знакомое лицо. Появившаяся откуда-то Флоренс Салливан спрашивала окружающих:

— Чей это дэй-дрим?

— Не знаем, — отвечали ей.

— Прикольно было! Жаль, я пролетела, как фанера. Опоздала…

Ах, мерзавцы, подумал Калинов. Это же у них игры такие… Казаков-разбойников устроили… Развлекаются, подлецы! И я тоже хорош, нечего сказать! Втянулся, как мальчишка… Надо бы их вернуть к действительности.

Клод подошел к нему и протянул руку. И тогда Калинов, размахнувшись, влепил ему пощечину.

— За что? — жалобно спросил Клод.

— За все! — ответил Калинов и влепил еще раз. — Как так можно? Ведь это… Ведь это… — Он судорожно искал, чем их зацепить. И, кажется, нашел: — Это же как казаки-разбойники на братской могиле!.. Можешь врезать и мне заодно!

Лицо Клода залила краска.

— Ай да мы, — сказал он. — Кто законтачил этот дэй-дрим?

— Я законтачил. — Крылов по-школьному поднял руку. — Мой предок во времена Великих религиозных войн освобождал лагерь, в котором муслимы держали христиан.

— Тебе бы тоже не мешало сунуть пару раз… Да ладно уж, хватит на сегодня кулачного спика. — Он миролюбиво хлопнул Калинова по плечу. — А ты ништяк! — И засмеялся: — В который уж раз говорю это.

Калинов пожал плечами, понимающе улыбнулся.

— Давайте еще какой-нибудь дэй-дрим, — предложила Аля.

— Нет, Алла, — сказал Клод. — Больше мне не в тему. Сегодня не стоит, будет без прикола… Пойдем, Зяблик, поваляемся на пляже.

Группа рассыпалась. Кто-то потянулся вслед за Клодом и Игорем, кто-то разлегся на травке в тени деревьев. Флоренс Салливан, пристально посмотрев на Калинова и немного удивив его таким взглядом, побежала на пляж.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*